Хозяйка сердца звёздного капитана

Захар пришёл минут двадцать спустя. Уставший, но довольный, а ещё немножечко виноватый. Видимо, гном ему передал наш разговор, и Звягинцев переживал за то, что я узнала о его семье.

Рваться грудью на амбразуры я не спешила, поэтому застыла молча на месте и пристально уставилась на бывшего мужа — Захар, естественно, стушевался под моим взглядом ещё сильнее.

— Плюх, ну ты не переживай из-за этого, уладим, — пробормотал он басом.

— Как ты это себе представляешь? — строго спросила я. Не стала прикидываться, что не понимаю, о чём он. — А твоя жена и дети знают, за кем ты полетел?

Бывший муж — да-да, теперь уже точно бывший — отвёл виноватый взгляд и взялся пальцами за подбородок, потёр его и вздохнул:

— Нет, не знают, но Лада поймёт.

— Сахар, — а вот это уже его детское прозвище. Да, мы такие: Сахар и Плюшка, — не говори глупостей! Никто такого не поймёт. Я просто в ужасе от того, что ты наделал!

Недовольства я не скрывала и опять принялась ходить по холлу, обхватив себя за плечи.

— В смысле наделал? — возмутился Захар. — Ты что, не рада? Плюх, я не понял, а как же наш сын? Он ведь должен расти с отцом!

Я остановилась, как вкопанная. Пора с этим кончать.

Даже за прошедшие несколько минут разговора я поняла, что Захар остался прежним Сахарком, а отмороженным головорезом за эти годы не стал, поэтому решила быть с ним по мере возможности честной. Я подошла к бывшему мужу, взяла его за здоровенную лапищу, подвела к стулу и усадила. Сама села рядом.

— Тошка — не твой сын, Захар. Он приёмный, — сообщила я бывшему мужу. — Я усыновила его спустя три года после твоей гибели, это ведь должно было быть в моём личном деле. — Старалась говорить ласково, успокаивающим голосом, прямо как психотерапевты.

Захар посмотрел на меня, как показалось, с облегчением, а потом потёр лицо большими ладонями.

— Да? Я просто как вас увидел в базе данных, так больше ничего и не читал... Но, Плюша, ты не беспокойся, я все равно вам помогу и позабочусь.

А вот этого не надо!

— Дорогой мой, родной! — взмолилась я, не кривя душой, наделяя бывшего эпитетами. Ведь именно таким я Захара и считала. Он мне как брат, мы знакомы с раннего детства, можно сказать, что бывший муж — мой единственный земной родственник, поэтому говорила я вполне искренне, — я невероятно счастлива, что ты жив и не одинок! Но с чего ты взял, что нам нужна помощь?!

— Неужели тебе нравится жизнь, которую дала коалиция? — недоверчиво спросил Захар.

Тут я мигом поняла, что стоит сбавить обороты. И хвастаться деньгами тоже не стоит. — Я видел твой счёт с двадцаткой, даже меньше, екчей. С ними ты так и останешься существом второго сорта, Тая! А я предлагаю тебе совершенно новую, успешную жизнь!

Да-да, гном мне о ней рассказал, но увольте.

Но что выходит? Мою тысячу екчей он, значит, в файле не видел — это подтверждает теорию, что база у осколков та же, что и у Ра. Ну а текущие мои данные Захар на браслете пока не проверил — это хорошо, вдруг экспроприируют?

Но ведь всё это только полбеды. Тут ведь дело даже не в деньгах, а в будущем моего сына. Я всегда была аполитична и пацифист по жизни. Как бывший, который знал меня лучше всех на Земле, мог подумать, что я захочу растить ребёнка на базе повстанцев?

|— Ты не понимаешь, да? Совсем забыл меня за эти годы? — спросила я грустно, и Захар, подняв руку, энергично потёр свою шею сзади. Естественно, он забыл! Для него-то прошло пятнадцать лет. — Вижу, что да. И я тебя не виню. К тому же прекрасно понимаю. Я ведь и сама тебя нынешнего не знаю.

— Тая, прости, я хотел как лучше. Увидел вас и ужасно обрадовался, думал, и ты обрадуешься...

— Милый мой, а я бы и обрадовалась, если бы мы оказались вдруг добрыми, законопослушными соседями по лужайкам в каком-нибудь спокойном мире. Я бы считала это божьим подарком, честно. Но вот похищать нас по пути в отпуск на море и везти на планету повстанцев — это было лишним. Я не знаю, чем ты вообще думал? — на последних словах я немного повысила тон, не удержалась.

Спокойно, Тая, не перегибать!

Захар нахмурился:

— Я думал о вашем благополучии, — жёстко ответил бывший муж. Нет. Все же он изменился. Да и глупо было надеяться, что капитаном осколков сделают простодушного добряка. — Я и сейчас считаю, что на Фениксе вам будет лучше. Поверь, ты мне потом ещё спасибо скажешь.

Это вряд ли. Да и вообще, боюсь, мало кто скажет, оказавшись в нашей ситуации.

— Захар, верни нас на место, а? — попросила я отчаянно, предприняв последнюю попытку мирно решить вопрос, хотя уже ни на что особо не надеялась.

— Даже если бы я вдруг и захотел выполнить твою просьбу, Тая, то просто не смог бы этого сделать. Великий наставник ждёт вас. Вы уже числитесь жителями Феникса, и вам приготовили план успешной жизни. Так что советую тебе, Плюшечка, начинать привыкать к тому, что теперь ты осколок. Прости, но так будет лучше.

Приплыли.

Мне хотелось топать ногами и кричать, но я понимала, что это ничего не изменит.

Это ты меня прости, Захар, но твой план на жизнь нам не подходит. Придётся мне все же вызывать Ра. Сама я точно не справлюсь.

— Ладно, возможно, ты прав, — сдала я позиции, — будем считать, что сейчас я в стрессе от последних событий. И вообще утро вечера мудренее. А завтра, когда я окажусь на Фениксе, возрадуюсь от души. Спокойной ночи, Захар.

Я встала со стула и отправилась в спальню, чувствуя спиной сверлящий непонимающий взгляд когда-то любимого мужчины.

Закрыла дверь каюты и замерла, прислонившись к ней спиной, прислушиваясь. На потолке горели два ночника, на кровати сладко сопел Тошка, а в холле раздавались тяжёлые шаги, отодвинулась соседняя дверь — Захар зашёл в санузел — и за стеной полилась вода.

Я пулей метнулась к сумке и достала из кармашка бумажку с заклинанием. Прикрыла глаза, мысленно прося у мужа прощения, а потом распахнула их и твёрдо произнесла:

— Ишиндаас-лаами!

Надеюсь, правильно проговорила.

Подумала и произнесла ещё раз — для верности. Только потом спрятала бумажку, разделась

и юркнула к Тошке под одеяло.

Но, естественно, эту ночь я спала плохо — тревога мешала забыться. Я постоянно ждала каких-то признаков атаки на «Поток лавы» извне. Хотя понимала, что Ра примчится нас спасать не сию минуту.