Хозяйка Северных гор
Шрифт:
— Леди Маргарет, — произнёс барон, — я сегодня же попрошу у вашего опекуна вашу руку, уверен, что он не откажет старому другу.
Я что-то не поняла, какого опекуна? Какую руку?
Я в трауре, вообще-то, да и вообще свободная вдова. Разве нет?
Глава 5
Я сделала шаг назад и в тот же момент моя охрана сделала два шага вперёд, оттесняя барона, который продолжал говорить:
— Одно ваше слово, Маргарет, и Вам не придётся никуда ехать. Вы себе не представляете, что Вас ждёт там.
Один из тэнов
— Он ничего ему не сделает? — не удержавшись спросила я того охранника, который прошёл с нами.
Я заметила, что моя охрана не обнажала оружия, возможно, что в доме это было запрещено, но точно я не знала, это было только моё предположение.
— Не волнуйтесь леди, — пробасил охранник, — Гейб гораздо опытнее барона, ему не понадобится оружие.
И правда, вскоре дверь отворилась, и в неё прошёл второй мой охранник.
— Всё в порядке? — спросила я.
Охранники переглянулись. И тот, которого назвали Гейб, сказал:
— Всё хорошо, леди, поговорил с бароном. Сейчас он ушёл.
— Сейчас? — спросила я, — а что будет и потом?
— Барон настроен весьма решительно, думаю, что Вам нужно обсудить это с капитаном Сэлом.
Теперь переглянулись мы с леди Ярон.
— Леди Ярон, — сказала я, — пойдёмте, наверняка мейстер Умло и законник нас уже ждут, мы и так несколько задержались. А Вы, — я замолчала, потому что поняла, что не знаю, как зовут второго охранника.
— Фалько, леди, — улыбнулся мужчина
Я улыбнулась в ответ и сказала, теперь уже назвав его по имени:
— А Вы, Фалько, будьте добры, позовите капитана Сэла, надо бы обсудить эту неприятную ситуацию с бароном.
Мейстер Умло действительно уже был в гостиной, и судя по запаху они с законником пили травяной настой. Мне это понравилось, нам предстояли расчёты и сверки, и алкоголь, который здесь в виде эля или воды с вином употреблялся в огромных количествах, был бы лишним. Я уже в первые дни начала задумываться об удивительном факте, что люди пока не знают о процессе стерилизации путём простого кипячения.
Когда я первый раз попросила для меня воду вскипятить, то мне пришлось потратить время чтобы объяснить, что, когда вода забулькает и пойдут пузырьки, надо ещё пять моментов* подождать, и лишь потом снимать с огня и ставить остужаться.
(*С XIII и до конца XV века момент стал измеряться как 1/60 солнечного часа, то есть как 1/120 часть интервала между восходом и заходом солнца. Фактически героиня для себя приняла момент как 1 минута, хотя в те времена в моменте было примерно сорок секунд).
И это мне ещё повезло попасть в тело графини, а была бы крестьянкой, могли бы, наверное, и камнями забить за такое «кощунство».
Мужчины поднялись, когда в гостиную вошли мы с леди Ярон.
Я обратила внимание, что к напитку мужчинам подали хлеб и сыр. Законник, высокий, худощавый мужчина в возрасте, с большим удовольствием поглощал свежий хлеб, и я поняла, что нельзя прерывать этот процесс в такой момент, тем более что мы с леди Ярон тоже уже немного проголодались,
я-то уж точно.— Присаживайтесь, — сказала я, — давайте мы с леди Ярон составим Вам компанию, а потом займёмся бумагами. Работа предстоит большая.
Во время этого небольшого перекуса мне удалось переговорить с законником о том, что мне нужна не только консультация по моим правам, статусу и юридическим нюансам, которые мне надо знать, чтобы не попасть в неловкую ситуацию, но ещё нам необходимо зафиксировать некое происшествие, которое мы разрешили внутри семьи, но хотелось бы составить бумаги, которые бы «сохранили ситуацию для истории».
Насколько я поняла из рассказов мейстера, это было обычной практикой. Если этого не делать, то «добрые люди» быстро забывают о том, что они «добрые», и также перестают «помнить добро».
В общем даже в Средневековье никому нельзя верить на слово. Великая сила бумажного слова.
Бумаги как таковой здесь ещё не было. Например список принадлежащего мне добра, мейстер Умло сделал на, так называемом, пергамене*. Я пока не поняла, что это, но по качеству «бумаги» было у меня подозрение, что сделаны эти листы из шкур животных. Спрашивать пока не стала, вот поеду к себе в замок, всё и узнаю, но листами этими я тоже решила разжиться, в хозяйстве лишним не будет.
(*В Средние века знали два основных сорта пергамена: собственно пергамен и велень или веллум. Для изготовления пергамена и веллума использовались шкуры животных. Но веллум был более высокого качества и стоимости).
К нам присоединился капитан Сэл, который тоже являлся непосредственным участником событий прошедшей ночи, и мы начали работать. Пока ещё было светло, мейстер предложил составить описание от свидетелей утреннего происшествия.
Законнику выделили кабинет, и он по одному стал вызывать к себе сначала меня, потом леди Ярон, и в конце капитана Сэла.
Каждый из нас совершенно независимо отвечал на вопросы, которые задавал законник и со слов каждого было записано.
Хорошо, что теперь у меня были свои деньги. Потому что каждая такая бумага сама по себе стоила немало, а заполненная рукой законника, приобретала совсем уж заоблачную цену.
За три бумаги я отдала двадцать шиллингов. Когда спросила у мейстера много это или мало, и попросила привести примеры, то оказалось, что двадцать шиллингов — это фунт стерлингов, а моя служанка, Мэри получает два фунта в год и то, только потому, что она была моей личной служанкой. Обычные слуги получали фунт в год.
Когда я сопоставила цифры, то поняла, что профессия законника и в Средние века была доходной, но для меня это не были траты, это была моя страховка на случай, если леди Эссекс вздумает «кусаться».
После я попросилась на «индивидуальную консультацию, которая проходила в присутствии мейстера, потому что только он знал точный размер моего «приданного» и мог внятно ответить на вопросы.
Оказалось, что по законам я, как бездетная вдова не имела права на графство. Но у меня был выбор, я могла принять опекунство старшего родственника, вернуться в отчий дом, посвятить себя служению богу или забрав вдовью долю, покинуть прежнее место обитания и «отправиться в самостоятельное плавание».