Хозяйка старого поместья

Глава 9

У меня было не так много вещей, которые я могла бы взять с собой в столицу, поэтому я решила сосредоточиться на сборе в дорогу Кэтрин. Поскольку сама я еще не знала ее вкусов и привычек, я спросила об этом у графа за завтраком.

– Кэтрин? – он посмотрел на меня с удивлением. – Но она не едет в Париж.

– Не едет? – мне показалось, что я ослышалась. – Но она еще слишком маленькая, чтобы оставлять ее тут одну. Дети в таком возрасте плохо переносят разлуку с родителями.

Его сиятельство усмехнулся:

– Вы слишком быстро вошли в роль матери, дорогая Альмира. Безусловно, это весьма радует меня, но всё-таки позвольте мне самому принимать некоторые решения. И одно из них я уже принял. Кэтти не поедет в Париж. Вы не представляете себе, насколько тяжела дорога до столицы. И поверьте – воздух Прованса куда полезней для нее.

Возможно, он был прав – всё-таки он лучше меня знал, в чём нуждается его дочь. Но при мысли о том, что малышка останется здесь одна, мне становилось нехорошо.

– Она будет здесь не одна, – он словно прочитал мои мысли, – с ней остается ее няня и наши самые преданные слуги.

Я кивнула, но решила предпринять еще одну попытку уговорить его:

– Может быть, мне всё-таки стоит остаться здесь? Поверьте – я вовсе не хочу ехать в столицу.

Граф нахмурился:

– Об этом не может быть и речи. Графиня де Валенсо должна появиться при дворе сразу после свадьбы. Затем, если Париж придется вам не по душе, вы сможете вернуться сюда. Но, полагаю, когда вы обзаведетесь знакомствами в столице, вы перемените свое решение.

Спорить с ним не имело никакого смысла. Но мне нужно было хотя бы постараться объяснить Кэтрин, что я вовсе не бросаю ее и что постараюсь вернуться как можно скорее.

Я зашла в ее комнату, заготовив целую речь, но произносить ее не было необходимости – судя по всему, отец уже поговорил с ней, потому что глаза ее покраснели от слёз. Она сама подбежала ко мне.

– Вы же вернетесь ко мне, правда? Вы не бросите меня так надолго, как в прошлый раз?

Я подхватила ее на руки, прижала к себе.

– Конечно, Кэтти, я вернусь сразу же, как только смогу! И привезу тебе новые красивые платья. Какой цвет твой любимый?

Но новые платья ничуть не заинтересовали ее, хотя она и пообещала мне хорошо кушать, много гулять на свежем воздухе (она была слишком бледной) и слушаться няню.

Мы выехали только после обеда, потому что графу пришлось долго разговаривать с управляющим по поводу ремонта особняка. Те преобразования, которые он замыслил, показались мне чересчур масштабными, о чём я и не преминула ему сказать:

– Стоит ли тратить столько денег сразу? Не лучше ли ограничиться ремонтом фасада и нескольких основных комнат?

Он бросил на меня взгляд, который заставил меня недовольно вздохнуть. Кажется, мой супруг относился к тем мужчинам, которые отказывали женщинам в праве голоса – даже в том случае, когда тратили их приданое.

Куда более разумным было бы отложить часть денег на менее заметные, но куда более важные хозяйственные дела. Папенька всегда много внимания уделял заботе о крестьянах, проживавших на наших землях – ведь именно получаемый с них оброк составлял значительную часть наших доходов.

– Уж не намерены ли вы, сударыня, контролировать те траты, что я произвожу ради нашего общего блага? – брови графа сошлись над переносицей. – Впрочем, если вас беспокоят шляпки и платья, на которые, по вашему разумению, у нас не останется денег, то могу вас успокоить – я отложил необходимую сумму, что потребуется нам в Париже.

Нет, как раз шляпки меня ничуть не занимали. Но де Валенсо, не желая более меня слушать, вышел из комнаты.

Можно было продолжить этот разговор в дороге – ведь мы провели несколько дней в одной карете – но я решила не портить настроение ни графу, ни себе самой. Я уже поняла, что что бы я ни говорила, для моего супруга это не будет иметь никакого значения. Он не готов был прислушиваться к мнению женщины.

Когда граф сказал мне, что путь до столицы тяжел, я и подумать не могла, насколько он был прав. Шли дожди, и дорога превратилась в месиво. Наша карета несколько раз застревала, и нам приходилось выходить из нее, а графу еще и помогать кучеру выталкивать ее из ямы. Подол моего платья потемнел от грязи, а кожаные башмачки из бежевых стали коричневыми.

Теперь я уже не жалела, что мы не взяли Кэтрин с собой. Вдобавок к постоянной тряске шла отвратительная еда в харчевнях и постоялых дворах, где мы останавливались, и душные комнаты с кислым запахом прелого сена в кроватных матрасах, на которых мы вынуждены были спать.

Дорога так вымотала меня, что я заснула перед самым Парижем, и граф разбудил меня, только когда мы уже въехали в город. Был пасмурный день, и всё вокруг было мокрым и мрачным. И хмурые лица парижан лишь усиливали то неприятное впечатление, что произвела на меня столица Франции. Этот город, о котором я столько слышала и читала, прежде я представляла совсем другим.

Граф снимал квартиру на втором этаже дома на узкой улице, названия которой я еще не знала. Сама квартира оказалась совсем неплоха, но она, вполне подходя для него одного, уже была тесна для нас двоих. Здесь была только одна спальная комната, и я с отчаянием подумала, что каждую ночь мне придется делить с супругом постель.

– Нам следует немного отдохнуть и озаботиться вашими нарядами. Полагаю, в скором времени вы будете приглашены ко двору, и нужно постараться произвести на его величество хорошее впечатление. Сам я отправлюсь во дворец уже завтра, но прежде покажу вам город.

Я кивнула, едва понимая, о чём он говорил. Больше всего мне хотелось сейчас умыться и добраться до кровати – пусть даже вторую половину ее и займет де Валенсо. И когда я коснулась головой уже набитой не соломой, а пухом подушки, то мгновенно заснула. И снились мне не дворцы и не парижские улочки, а горы и луга родного Прованса.

Глава 10

Только утром я как следует изучила квартиру и познакомилась со здешними слугами графа. Когда я проснулась, моего супруга уже не было в постели, и я смогла без смущения привести себя в порядок.

Накануне у меня не было времени разглядывать кровать, и только сейчас я заметила ее великолепие. Она была широкой и роскошно украшенной – массивная, из покрытого лаком дуба. А белье было из тонкой шелковистой ткани – должно быть, немыслимо дорогой. Интересно, сколько женщин тут побывало до меня?