Хозяйка таверны "У Мило"

Глава 63. Демоны бы подрали этих демонов!

Утром у меня было такое состояние, будто меня трамваем переехало раза три в обе стороны: тело слушалось плохо, голова словно расколота на тысячу кусочков, в груди — дыра. Желания отлепить себя от кровати не было ни малейшего, а вставать к плите — тем более. Несколько раз в дверь стучал Савaн, но я сделал вид, что сплю. В итоге сказала, что неважно себя чувствую, поэтому пусть сами что-нибудь сообразят, благо и Венечка, и он сам давно поднаторели в рецептах. Ещё и Липа наверняка что-нибудь дельное подскажет. За окном было мрачно, как в склепе, хорошо, что обошлось без грома с молниями. В общем, за окном была хмарь, на душе — тоже, а применение силы дополнительно проехалось откатом. Венечка предупреждал меня, что чувствовать после первого раза буду паршиво, только степень раздрая не уточнил. Вспомнив, что блоки-то ночью сняла, а запрет на нахождение Гарая не поставила, отдала распоряжение таверне, указав в качестве обоснования пункт «Негативное влияние на мироощущение хозяйки таверны» и вырубилась.

В себя я пришла только ближе к ночи, прислушалась к звукам, доносящимся снизу, и успокоилась. Таверна жила своей обычной жизнью и отсутствия моего активного участия не требовала. Липа принесла ужин, но показываться ей в таком виде я не решилась. Достаточно было того, что саму себя еле узнала в зеркале, когда решила умыться. Лицо опухшее, вместо глаз — щёлочки... Нет, я плакала не из-за того, что Гарай ушёл, а как он это сделал: втихаря, ночью, когда спала. Плевать было даже на то, что пришлось вложить большую часть собственных денег, заработанных в качестве чаевых. Зато хороший урок мне на будущее: не нужно пытаться обмануть саму себя и влюбляться в мужчину, с которым заведомо нельзя будет быть вместе. Да, сердцу не прикажешь, значит, «курортные романчики» не для меня.

Умом понимая, что нужно хоть что-нибудь запихнуть в себя из съестного, я приоткрыла дверь и обнаружила оставленный поднос. Похоже, что даже Грасс приложил свою руку к заботе о нерадивой хозяйке таверны: в окружении тарелок стояла огромная глиняная кружка с какой-то настойкой, от которой разило алкоголем и травами. От одного запаха меня сразу передёрнуло, поэтому к ней даже не притронулась, сумев через силу затолкать пару бутербродов с паштетом.

На следующее утро я выглядела бледной копией самой себя, но махнула рукой, лишь скользнув взглядом по косметичке. Не пользовалась ею с тех пор, как вступила в наследство, так и начинать не стоит. В конце концов, пусть действительно считают, что приболела. Я рассчитывала побыть на кухне некоторое время в одиночестве, но все уже были там и распределяли, кто будет готовить завтрак. Соответственно, моё появление не прошло незамеченным, положив конец вялому спору: варить кашу или всё-таки сделать яичницу с беконом.

— Сырники с изюмом, и достаточно. Если кто-то будет против, может ещё блинов нажарить — с удовольствием место у плиты уступлю.

— Госпожа Милo, вы как? — поинтересовался Савaн, заглядывая мне в глаза. — Венечка сказал, что вы силой, дарованной хозяйке таверны, воспользовались, поэтому вам может быть плохо первые дни. Вот мы вас и не беспокоили вчера, думали, что ранее завтрашнего дня вообще не появитесь.

Ну да, как же я могла забыть про вампирчика, который остро чувствует магические колебания, даже когда спит.

— Нормально, Савaн. Спасибо всем за беспокойство, но со мной всё в порядке, — я повязала фартук и полезла на полку за мукой,так как Липа уже принесла творог и яйца.

— А вы именно так заставили проверяющего расплатиться? — робко поинтересовалась девушка, заливая изюм горячей водой.

Я замерла прямо с ситом в руках, не понимая, о чём идёт речь:

— В каком смысле «так» и что значит «заплатить»?

Савaн показал рукой на соседний стол, на котором лежал объёмный полотняный мешочек:

— С помощью магии. Мы, когда утром вчера пришли на кухню, обнаружили его и подумали, что это проверяющий расплатился, так как, кроме него, больше было некому. Даже трогать и пересчитывать не стали, подумав, что вам самой будет интересно узнать, сколько он оставил, ведь на учётной доске всё сошлось.

— Савaн, посчитай, пожалуйста, сколько там?

Чёртику два раза повторять не пришлось, деньги он любил. В том смысле, что считать и вносить в доходно-расходные и прочие учётные книги. Интересно, с чего бы это Гараю было возвращаться и оставлять деньги? Совесть заела? Так раньше надо было думать, ведь я самолично за него расплатилась, и только после этого доска показала полный расчёт.

— Госпожа Милo... — как-то странно замялся чёртик. — Тут не только за проживание за две недели, но и за те два дня... И чаевые. Щедрые...

Значит, вот как... Ладно. Мне денег демона не нужно.

— Чаевые поделите между собой, без учёта меня, остальное — в резервный фонд. Таково моё решение, и оно обсуждению не подлежит. Всем ясно?

Грасс с Венечкой переглянулись, но ничего не сказали. Не знаю, что там эти двое подумали, но пояснять что-либо не собираюсь. И так в груди малейшие воспоминания о Гарае отзываются болью. Первая партия изюма уже достаточно разбухла, чтобы её можно было слегка подсушить на полотенце, поэтому я занялась просеиванием муки, иначе за всеми этими разговорами постояльцы точно не дождутся завтрака. Работа отвлекала от тяжёлых мыслей и заставляла сосредоточиться, чтобы ничего не подгорело или выкипело. Потихоньку втянулась настолько, что не заметила, как подошло время обеда. В таверне становилось всё шумнее, Липа реже появлялась на кухне, а Грасс и вовсе носу не казал из-за барной стойки. Венечка с Савaном бегали то в одну кладовую, то в другую, чтобы принести нужные продукты. В общем, всё как всегда. Только я заметила, как Липа время от времени подскакивала к тёмному углу, в котором работал Венечка, вдыхала аромат каких-то белоснежных цветов, а потом снова убегала. Неужели вампирчик решил оказать ей знаки внимания уже как девушке? Впрочем, их дело. Буду только рада, если у них всё сложится. Вон, даже Савaн к бабуле своей зачастил, возвращаясь с сияющим от счастья пятачком, что сомневаюсь в подобном воздействии на него любимых пирожков в исполнении старшей родственницы. Может, тоже чертовку какую приведёт. Сомнительно, что кто-то из его круга согласится на продолжительные отношения с ним, но с другой стороны, репутация у меня, как у его хозяйки, хорошая, вдруг кто из рогатых барышень начихает на предрассудки, да и составит моему слуге пару.

Вечер был в самом разгаре, когда мимо меня в очередной раз пронеслась неутомимая официантка.

— Липа! Да прекрати ты к ним бегать! — устало проворчал Венечка, укоризненно глядя на девушку. — Не тебе подарены, не тебе ими любоваться.

Я отложила в сторону нож, которым нарезала мясо для шницелей и подошла к помощнику:

— Что значит, не Липе? А кому?

— Вам.

Я посмотрела на роскошный букет из цветов, напоминающих помесь лилий и альстромерий, только в отличие от первых обладавший тонким приятным ароматом:

— Мне? Когда?

— Мы нашли вчера их у вас под дверью, побоялись, что на них солнечный свет попадёт, вот и поставили в вазу, убрав в самый защищённый от природного ультрафиолета.

— Ничего не понимаю. А почему им вреден солнечный свет?

Венечка как-то странно посмотрел на меня, будто знал и понимал гораздо больше, чем мог сказать, но всё-таки ответил:

— Это цевиртелии — так называемые «лунные цветы». Распускаются только ночью, а днём, если вдруг хотя бы один из них не закроется, осыпаются пеплом. Этот букет срезан, поэтому уже не способен закрыться.

Липа радостно запрыгала на месте, одновременно хлопая в ладоши от восторга:

— Ой, а я читала о них. Их же древнейшие расы дарят своим возлюбленным! И не просто так!

— Липа-а-а-а... Ну кто тебя просил! — закатив глаза, простонал Венечка.

Рыжуля тут же сникла и начала ковырять кончиком туфельки пол:

— Прости, я не специально... Случайно вышло...

— Так, Вен, давай без лишних хождений вокруг да около: что символизируют эти демоновы цветы и в каких случаях их дарят?

Услышав разъяснения, я перевела взгляд на прозрачную стеклянную вазу и убедилась, что воды в ней нет ни капли.

— Вот видите, госпожа Милo, прошло более суток с тех пор, как цветы были срезаны, а они до сих пор живы и не имеют ни малейших следов увядания.

— Вижу. Пойду-ка я лучше прилягу, а вы дальше тут без меня сами разберётесь.

Д-демоны! Вернее, один из них. Даже после того, как указала на дверь, всё не даёт покоя. Я быстро дорезала мясо, а потом ушла к себе и действительно легла спать, чтобы не дать мыслям шанс и дальше свербить в голове. А на следующее утро меня ждал сюрприз прямо в собственной спальне.