Хозяйка Забытого королевства

– Искра силы коснулась тебя, Марья. Мя-я-у-у-у-ррр. Отныне ты принадлежишь другому миру. Эрамиот твой дом. Этот мир завтра-у избавиться от тебя-у. Не знаю, как. Дом ли обрушится и тебя придавит. Или ты поскользнёшься и упадёшь неудачно. Головой стукнешься, мозги наружу, кровь на полу и глаза белыми станут. Жу-у-уть просто-у. Вариантов масса. А у любого мира фантазия богатая. Даже у такого бедного на магию. Мррр. Поняла меня-у, глупая? Идём, королевство ждёт. Ничего не бери, всё равно всё при переходе исчезнет. Мя-а-ауррр.

Я захлопала глазами. Сглотнула вязкую слюну и прошептала:

– Ёпсерёт. Реально?

– Я не лгу, – сказал Баюн и шевельнул пышными усами, нервно дёрнул одним ухом. – Проверишь? Жа-а-аль будет, если помрё-ушь. Мне придётся снова века и века новую Хозяйку ждать. Но мне не привыкать.

Я вскочила с места и забегала по кухне.

– Но меня потеряют! Меня будут искать? А мои люди? А проект? Я не желаю, чтобы усё пропало!

– Для этого мира ты уже не существуешь, – невозмутимо заметил Баюн. – Когда уйдём, твои люди тебя и не вспомнят, Марья.

Я застыла истуканом и впилась горящим от гнева взглядом на кота. Упёрла руки в бока и прошипела:

– И вот надо было такой засаде случиться!

– Во всех мирах жизнь не совершенна, мя-а-а-у-уррр, – философски заметил кот.

Я потёрла виски, а Баюн ударил по больному:

– Семьи у тебя нет. Мужа нет, детишек нет. Родителей тоже нет. Родные по душе столь далеки, что они и не родня тебе. Друзей верных и то нет. Марья, ты одинокая женщина. И нечего тебе в этом мире терять. Никто тебя здесь не держит.

Когда-то я искренне верила, что у меня будет тот единственный и неповторимый человек, рыцарь в сияющих доспехах, с которым я разделю жизнь, кому отдам своё сердце и душу. С ним мы пройдём через радости и печали, победы и поражения.

Суровая, жестокая реальность развеяла мои иллюзии. Рядом с сильной женщиной может в паре идти только более сильный партнёр, сильный духом и волей мужчина. А слабаков я никогда не выносила.

Жизнь одарила меня свободой и льдом одиночества.

Я стала жёсткой, властной, уверенной, ещё более сильной.

А ведь мне, как и любой женщине тоже хочется счастья – женского, уютного, доброго. Чтобы муж и дети, дом полная чаша, любовь и счастье вокруг нас.

Что ж, у меня другая выдалась судьба.

– Знаешь, бессовестно с твоей стороны говорить о моём одиночестве, – проворчала я беззлобно, потом вздохнула и опустилась на стул. Подпёрла подбородок и спросила кота: – Ну? И что я там делать буду? Я не маг. И я о твоём мире не знаю ничего.

Баюн взбодрился и произнёс:

– Я тебя всему научу. Всё-у расскажу. Только пойдём скорее, Марья. Прими свою судьбу.

– Ла-а-адно, уболтал, языкастый. Раз никто меня здесь не любит и мир меня это не хочет, то так и быть, стану я Хозяйкой.

И в тот же миг, кот Баюн страшно встопорщил чёрную шерсть, глаза его засияли, запылали, он издал истошный вопль, то ли ярости, то ли радости. Взлетел он в воздух, растопырив все четыре лапы и выпустив длинные когти.

Я от неожиданности чуть со стула не рухнула, а потому что всё вдруг завертелось, закрутилось, разбилось, как будто наизнанку вывернулось. Перед глазами всё расплылось, вспыхнуло каким-то невозможно белым светом. Я заслезившиеся глаза зажмурила, чтобы не ослепнуть.

Открыла рот, чтобы обложить матом кота. Мог бы предупредить, зараза, что будут американские горки, мать их за ногу! Но изо рта не вырвалось ни звука. Я будто голоса лишилась. А всё из-за налетевшего, закрутившего меня урагана.

И я полетела куда-то кувырком.

Глаза не открыть – больно от света.

Заорать никак – ветер в харю, я… лечу. И лечу, размахивая руками, как двукрылая бракованная мельница!

Ветер раздувал мне щёки.

А потом меня что-то по башке ударило. Да так больно, что я всё-таки нашла в себе силы возмутиться:

– Убью, скотина!

И провалилась в темноту. Почему-то мокрую и воняющую болотом.

Глава 4

* * *

– Марья —

У меня болело всё. Абсолютно. Даже то, что априори болеть не может.

Кое-как разлепила склеившиеся глаза.

– Где я? – проговорила удивлённо, когда увидела над головой вместо родного потолка своей квартиры серую хмарь.

Правда, из-за жуткого сушняка мой вопрос прозвучал невнятно и больше походил на «Хэ я?»

– О, очнулась, спящая королевна, мя-а-а-у-ур. Где-где она? Ещё удивляется! В королевстве ты! На болотах! А отсюда вся магия ушла, зараза, мррр! Ты все-у координаты мне сбила, и вместо замка сюда нас занесло. Вот нельзя-у было просто переместиться, без кувырков и прочих трюков? Теперь нам отсюда пешком топать все двадцать верст. Рррр! – прозвучал под боком знакомый и крайне недовольный голос кошака, который я надеялась, мне всё-таки привиделся.

Моргнула раз, потом другой, а потом…

– …! …! …! – обложила я трёхэтажным могучим всех и вся, кто приложил руку, лапу и остальные конечности к моему болезненному состоянию и перемещению в другой мир.

– Ого, как она умеет! – услышала чей-то восхищённый, то ли окрик, то хмык, то ли вообще на бульканье что-то похожее.

Повернула голову на незнакомый голос и глаза округлила.

На меня из трясины смотрела огромная рогатая голова, покрытая тёмно-зелёными водорослями. Кожа зелёная, глаза два красных угля, да раскосые. Уши длинные, острые, на кончиках мохнатые.

Нос большой, звериный и приплюснутый. Безгубый рот был длинный, буквально от уха до уха.

И вот сейчас улыбнулось чудище, и я увидела хоть и мелкие, но острые жёлтые зубы.

Это ещё кто?!

Так, не паниковать. Не паниковать.

Что там кот говорил?

Я хозяйка? Точнее, Хозяйка. А значит, это мой подчинённый, хоть и странный, да страшный.

Взяла всю свою в кулак, стиснула зубы и попыталась сесть.

Села.

Меня сразу затошнило.

Ох, мама, роди меня обратно.

Посидела, подышала…

Воздух тут конечно… Газовая атака отдыхает.

Как я ещё кони не двинула?

Кстати, лежала, вернее, уже сидела я на кочках, покрытых мхом и колючей травой. И в самом деле, находилась на болоте.