Хранитель меча

— Стоило ли вам вставать, лорд Арлин? — заботливо спросила она и улыбнулась.

— По всей видимости — нет, — Арлин неловко принял чашку непослушными пальцами и пролил ее горячее содержимое прямо на поручень кресла. — Простите великодушно, ваше величество…

— Ничего страшного, — молодая женщина снова наполнила чашку. — Я очень рада, что вы чувствуете себя лучше.

Дэви подтащил к очагу стул и уселся на него, прихлебывая чай из своей чашки и прислушиваясь.

Когда обмен любезностями был закончен, он спросил напрямик:

— Скажите, ваше величество, где должны храниться учетные книги?

— Какие книги?

— Все книги, относящиеся к хозяйству и снабжению замка… как заказываются продукты, сколько жалованья было выплачено слугам и так далее…

— А ты спрашивал Тидуса?

— Да, но ему кажется, что это не мое дело.

— Возможно, он прав, — заключила королева и улыбнулась, заметив, как Дэви обиженно поджал губы. — Самое подходящее место для них, — продолжила она, — это зал заседаний Совета, который располагается за троном. Совет нынче собирается редко, да и король больше не принимает просителей. А вы видели короля?

Последний вопрос относился к Арлину, и он покачал головой:

— Гиркан сообщил, что король все еще в библиотеке, миледи.

— Это не так. Наконец-то он забросил свою «Книгу Камней», — сказала Джессмин, осторожно отпивая чай. — Я полагаю, что сейчас он находится в конюшне — готовится к очередной охотничьей попойке.

Ее тон был мягким, а манера говорить — по обыкновению спокойной, однако Арлин впервые почувствовал за ее грустной улыбкой острую боль. Оказывается, он видел эту боль, спрятанную под улыбкой, много раз на протяжении нескольких лет, однако раньше он никогда не обращал на это внимания.

— Мне представляется, что вы достаточно страдали, миледи, — негромко сказал он и увидел, как Джессмин смутилась. Южанин отставил чашку, снова пролив ее содержимое, и встал. — Позвольте откланяться, ваше величество.

— Конечно, идите.

— Погоди, — Дэви тоже вскочил. — Куда ты?

— Я? Хочу поохотиться в последний раз.

9

На площадку перед замком тонким слоем выпал свежий снег. Послеполуденное солнце скрылось за толстыми серыми облаками. Арлин настоял, чтобы они с Дэви сначала прошли через сад и приблизились к конюшням с противоположной стороны — не от замка, а от реки. Юному герцогу этакий крюк казался тем более бессмысленным, что Арлин заметно прихрамывал и шел очень небыстро.

— Это займет слишком много времени, — пожаловался мальчик, когда южанин в очередной раз остановился, чтобы перевести дух и отереть со лба испарину. Он опирался о невысокую каменную стену, которая окружала фехтовальную площадку.

— Тогда иди вперед один, — задыхаясь, ответил ему Арлин. Несмотря на прохладу, его черные волосы слиплись от пота и прилипли ко лбу.

— Нет, — Дэви попытался справиться со своим нетерпением. — Все равно это глупо. Мы даже одеты неподходяще для охоты. Меня туда вообще не звали, а что касается тебя, то интересно, как ты удержишься на лошади.

— Ничего, справлюсь, — Арлин невнятно заворчал и, оттолкнувшись от стены, пошел дальше на подгибающихся, дрожащих ногах.

Два толстенных дуба-патриарха распростерли свои голые ветви над заснеженной крышей конюшен и над сугробами сброшенного с крыши старого снега. Они подходили к конюшням с тыльной стороны, и Дэви уже слышал хриплый смех, позвякиванье сбруи и топот нетерпеливых копыт. Герцог потянул на себя одну из створок задних дверей и пропустил Арлина вперед. Главные двери, ведущие из конюшни, были уже распахнуты, и во дворе мелькали светлые волосы Керила, выбивающиеся из-под вязаной шерстяной шапочки.

Король, казавшийся вдвое толще обычного из-за теплой медвежьей куртки, стоял у ворот и держал в руке мех с вином, а лук и колчан со стрелами были небрежно заброшены за спину. Двое грумов проверяли, туго ли затянута подпруга седла и не соскочили ли с мундштука крепежные кольца, а главный конюх в это время помогал Мартену Пелсону взобраться на рослого, серого в яблоках жеребца и пристроить в стременах покалеченную ногу. С неба медленно посыпались первые робкие снежинки.

— Кретины! — вполголоса выругался Арлин и неловко заковылял по проходу между стойлами.

Ринн тоже был с ними. Раскрасневшись от вина, он громко смеялся, восседая на своем уродливом черном мерине. Бурдюк с вином тем временем описал круг и снова вернулся к Гэйлону.

— Надеюсь, вы не собирались отправиться на прогулку без меня? — громко спросил Д'Лелан, выходя во двор.

Все немедленно повернулись в его сторону, но каждый реагировал на его появление по-своему. Грумы застыли на месте от ужаса, Керил стремительно побледнел, а на лицах Мартена и Ринна появилось испуганное выражение.

— Арлин! — радостно заорал король. От выпитого его язык уже слегка заплетался. — Как я рад тебя видеть! Живо, найдите ему коня.

— Двух коней, — поправил его южанин. — Я взял на себя смелость пригласить на нашу прогулку герцога Госнийского, и он любезно согласился принять в ней участие.

Гэйлон перевел взгляд на Дэви и нахмурился:

— Для мальчика это будет слишком тяжелое путешествие…

— А для человека со сломанной ногой? — парировал Арлин. — А как насчет того, кто совсем недавно восстал из мертвых? Ваше величество, этот ваш Госни с радостью последует за вами навстречу своей смерти, так же как и каждый из нас. Вы не можете отказать ему в этой чести!

Наступила мертвая тишина. Арлин сделал еще несколько шагов вперед и сказал:

— Взгляните на меня, король. Я готов дважды умереть, служа вашему величеству. Дайте мне только лошадь и хороший глоток бренди.

Дэви, потрясенный, слушал и смотрел. Слова Арлина были беспощадны и точны, они разили не хуже меча, хотя он и произносил их негромким голосом.

Король, однако, не сердился, не приходил в ярость. Неподвижно глядя на Арлина он глухо спросил:

— Не собираешься ли ты снова покинуть нас, Арлин? Ведь нет?

— Нет, милорд. Я полон решимости служить вам в этой жизни гораздо лучше, чем в предыдущей.

— Тебе легко призывать меня быть королем и супругом, — внезапно помрачнев, сказал Гэйлон. — А ведь я не умею ни того, ни другого.

— Это придет само, милорд, — пообещал Арлин, но тут ноги его не выдержали, и он мешком осел на снег.

Гэйлон отшвырнул в сторону лук со стрелами и бросился к своему другу, снова заключив его в объятия.

— Как бы смерть не вошла у тебя в привычку, — проворчал он и выпрямился, покосившись на остальных. — Эй, подайте-ка бренди. Поохотимся в другой раз.