Хранитель
Шрифт:
– Хоть скажем мальчишке, что его родители живы… - отозвался Челивис.
Все побрели прочь от пещеры. На душе у них было препаршиво. Они отправились в погоню, чувствуя себя лихими героями, которым только бы настичь врага… Вот и настигли…
Их невеселые раздумья прервал короткий вскрик и энергичное ругательство: Рифмоплет по колено провалился в какую-то яму.
– Нора?
– вопросительно бросил Челивис.
– Нет, - глухо ответил Тихоня.
– А ну, пусти-ка…
Он вцепился в ветви растущего возле ямы куста - и куст неожиданно легко отошел в сторону, унося на корнях
Всё четверо склонились над непонятной дырой. Затем переглянулись.
– Для воздуха!
– сказал Рифмоплет и, морщась, стал растирать ушибленное колено.
– Раз в горе подземный поселок должны быть туннели для воздуха.
– Широкий… - задумчиво прикинул Ралидж.
– Пожалуй, смогу пролезть…
– Зачем?
– не понял Рифмоплет.
– Не знаю. Скажу, когда оттуда выберусь… если выберусь… - Тут Ралиджу изменило самообладание, он зашипел, как змея, которую метлой гонят с садовой дорожки.
– Зачем, зачем… Да затем, что не могу я вернуться и мальчишке этому, Ульдеку, в глаза посмотреть! Догнали тех гадов, поглядели на пленников - и назад!..
Пока он вполголоса бушевал, Челивис встал на четвереньки и заглянул внутрь.
– Тогда я первым, у меня плечи уже…
Это было сказано просто, без малейшей бравады. Орешек поперхнулся посреди фразы - так непохож был этот Челивис на прежнего, надменного до наглости Сына Рода. Словно их спутника подменили… или словно он прекратил играть какую-то дурацкую роль.
– А если там решетка?
– сообразил Тихоня.
– Развернуться не сможешь…
Циркач задрал подол рубахи. Вокруг волосатого тела была обмотана длинная веревка.
– На всякий случай, - пояснил он.
– Великолепно!
– обрадовался Челивис, сбрасывая на траву плащ и расстегивая перевязь с мечом.
– Давай сюда, на пояс… Если дерну - тащи меня назад.
Вытаскивать пришлось почти сразу после того, как сапоги Челивиса исчезли в дыре.
Извлеченный наружу Сын Рода имел весьма раздосадованный вид. Его щегольской наряд был перепачкан, но огорчение Челивиса было вызвано не этим.
– Там прут, - со злостью сказал он.
– Поперек входа. Ржавый. Толстый.
Тихоня заглянул в черный зев дыры, затем молча отвязал веревку от пояса Челивиса и начал прилаживать себе на пояс.
– Не влезешь, плечи широкие… - сочувственно сказал Рифмоплет.
– Влезу, - буркнул циркач.
– Дважды дерну - путь свободен.
И в самом деле, квадратное тело каким-то образом втиснулось, вмялось в лаз.
– Останешься караулить, - сказал Ралидж Рифмоплету, аккуратно кладя свой плащ на траву.
– Не смей спорить! Нужно, чтоб кто-то нам отход прикрывал…
– Тихоня знак дает!
– азартно перебил Сокола Челивис и юркнул в лаз, как лиса в знакомую нору.
Чуть выждав, Ралидж последовал за ним. Ползти было легко, только в одном месте он разорвал рукав о короткий обломок железного прута и подумал: «Ай да Тихоня! »
Внезапно под левым локтем дернулось что-то мягкое. Орешек чуть не вскрикнул, но вовремя сообразил, что между ним и стенкой лаза - сукно и мех.
Заплатка! Вот дрянь! Не лежалось ему у норы, за хозяином
пополз! Только его здесь не хватало!Свободной рукой Орешек притянул к лицу шуструю одежку и тихо выдохнул в капюшон несколько ругательств - таких свирепых и выразительных, что у любого уважающего себя плаща весь мех должен был бы поседеть…
Лаз вывел в широкий коридор, тускло освещенный далеко отстоящими друг от друга факелами. Точнее говоря, коридор шел внизу, а Орешек и его друзья очутились на длинном желобе-карнизе, тянущемся поверху вдоль стены. Орешек сначала не понял, для чего этот желоб предназначался, но потом сообразил: для стока воды, чтобы дожди и тающие снега не заливали коридор.
Ага, теперь направо… Где-то там пещера и клетка с пленниками.
Орешек полз, пока перед ним не возникли из полутьмы подошвы сапог Челивиса. Внизу четко выделялось световое пятно. Под двумя закрепленными в скобах факелами восседал в куче тряпья востроносый дедок трухлявого вида. Он тряс небольшую коробку - играл сам с собой в «радугу». При каждом удачном броске старикашка счастливо хихикал. Клетки с пленниками с желоба не было видно.
Ах, как неудачно дед сидит - не спрыгнешь на него! И колокол прямо под рукой у этого старого дурака!..
Раздались тяжелые шаги, эхо заметалось по коридору. Дед насторожился, коробка тут же исчезла среди тряпья.
Прямо под желобом, на котором лежал Орешек, прошли четверо с факелами, у каждого - короткий меч. Хвала богам караул вверх не глядел.
– Привет, Дед-Мухомор!
– окликнул старика тот, кто судя по всему, был в четверке главным.
– Не спишь?
– Как можно, как можно!
– дребезжащим голосом залебезил старикашка.
– Глаз не смыкаю!
Верзила шагнул вбок и пропал из поля зрения Орешка Судя по тому, как запрыгали по пещере пятна света, караульный повыше поднял свой факел.
– Они что, так и сидят, словно каменные?
– Так и сидят, только баба немножко поплакала… а теперь тихая.
– Если что - звони в колокол, мы уж разом… Да не хлопай ушами, пень гнилой, а то враз на нижние ярусы угодишь!
– Да ты что, храни Безликие!.. Понял, я понял…
Караул, стуча сапогами, пошел дальше (выходит, пещера была сквозная, коридор тянулся и по ту сторону). Старикашка проводил ушедших взглядом, извлек из ветоши заветную коробку и загремел костяшками.
Внезапно Орешку пришла в голову дерзкая до нахальства идея. А что, может сработать! Жаль, нельзя пошептаться с друзьями! Остается надеяться, что они сами обо всем догадаются…
Орешек, невидимый в темном коридоре, по-кошачьи бесшумно спрыгнул с желоба на пол и негромко, но весело воскликнул из мрака:
– Эй, Дед-Мухомор, каково караулится?
Лежащие на желобе сообщники Орешка пережили несколько весьма неприятных мгновений, решив, что Сокол сошел с ума.
Встревоженный старик вскинул руку к веревке колокола, но трезвон поднимать не стал: уж очень приветливо звучал незнакомый голос.
Орешек спокойно вышел на свет. За свою внешность он мог не опасаться: странствие по лесу и ползание по желобу отнюдь не добавили щегольства его одежде, а именно это ему сейчас и требовалось.