Хранитель

Не ответив, Рысь пошла к пролому в стене. За ней молча двинулись остальные.

Ралидж шел последним.

–  Погоди-ка, - негромко окликнули его сзади. Сокол обернулся. На него прямо, без враждебности глядели глаза мага-воина.

–  Послушай, - дружелюбно сказал тот, - я так понимаю, что на том пергаменте… ну, который мы проворонили… был какой-то важный секрет? А теперь надпись погибла, совсем ничего прочесть нельзя?

Ралидж настороженно кивнул.

–  Дело прошлое, - веселым заговорщическим голосом продолжил воин, - но хоть намекни: что там было? Интересно же!

И тут в Ралидже, как то бывало частенько, проснулся веселый наглец Орешек, которому хуже ножа было оказаться побежденным. Орешек всю жизнь следовал правилу: раз уж проиграл, так хоть скажи противнику какую-нибудь гадость на прощание, чтоб не слишком радовался своей удаче.

Значительным голосом, с расстановкой Орешек произнес:

–  Дело и впрямь прошлое… секрет пропал безвозвратно… пожалуй, скажу. На пергаменте, который у вас несколько дней провалялся… который вы прочесть не удосужились, пеньки вы еловые, в Бездне не догоревшие… там была тайна Души Пламени!

Несколько мгновений парень наслаждался видом исказившегося лица воина, а также прокатившимся над поляной дружным потрясенным вздохом. А потом, пригнувшись, нырнул в пролом стены.

Орешек не знал, что ему суждено не раз пожалеть об этой мальчишеской выходке…

Эрвар скучал у лесного ручья: маги наотрез отказались являться людям, пока дракон не уберется на почтительное расстояние от крепости. Хотя, казалось бы, что он может сделать призракам?

Увидев печальные лица вышедших к ручью людей, Эрвар не стал ни о чем расспрашивать. Он выполз из ручья, где лежал по брюхо в воде, и бодро предложил почтеннейшим дамам и господам занять места на спине.

Тут и обнаружилось исчезновение Айрунги. Никто и не заметил, когда тот успел улизнуть.

–  А он не пропадет один?
– встревожился Ильен. В душе мальчика все-таки осталась тень прежнего отношения к учителю.
– Такая глухомань…

–  За этого прохвоста можешь не волноваться, - хмыкнул Ралидж.
– Он живуч, как сплетня!

40

Когда дракон начал снижаться над опустевшей деревней, первым навстречу ему выбежал Пилигрим. Похоже, он так и просидел весь день, глядя в небо.

–  Ну как?
– взволнованно воскликнул юноша. Эрвар принял вопрос на свой счет:

–  Кошмарно. Позорище, а не полет. Гордое парение петуха над родным курятником. Да чтоб я еще хоть раз… - Он умолк, заметив, что Пилигрим смотрит мимо его головы - на бледную, измученную Фаури.

–  Какой ужас!
– тихо простонала девушка, соскальзывая с черного хребта в заботливо подставленные руки Пилигрима.
– Хорошо, что тебя с нами не было! Я там такого о себе наслушалась - сейчас не смогла бы глядеть тебе в глаза. А эта клятва…

Но рассказать о своих приключениях Фаури не успела: навстречу дракону и его седокам выбежала вся пестрая компания.

Айфер и Аранша, не обращая ни на кого внимания, с хмурыми лицами подошли к Ралиджу.

–  Беда, Хранитель, - тревожно сказала наемница.
– По дороге проезжал на своей повозке бродячий торговец, только что из Джангаша. Худые вести. Ночью погиб король Нуртор. А под утро по приказу принца Нуренаджи король Джангилар и его свита были брошены в Замок Темного Ветра…

–  Ну что, пестрая компания, - угрюмо сказал Сокол, покачивая в руке кубок с вином, - похоже, разбегаются наши дорожки?

Путники второй раз расположились на ночлег на том же злополучном постоялом дворе. Сначала Ингила и Фаури с опаской озирались вокруг: эти стены напоминали им об ужасах прошлой ночи. Но не идти же, в самом деле, в темноте до Джангаша, не ждать же под городской стеной, когда наступит рассвет и откроются ворота… Тем более что Аранша навела на постоялом дворе порядок, а мужчины сложили за околицей погребальный костер. Хорошо сделали. Оборотни или нет, а все ж без костра нельзя.

В погребе обнаружился кабаний окорок, в очаге запылал огонь, было вышиблено дно у бочонка с вином. Неплохо стало на завоеванном постоялом дворе, почти уютно… вот только разговоры там шли невеселые.

–  Я - грайанец, - так же хмуро пояснил свою мысль Сокол.
– Мой король в плену, моя страна на грани войны. Я не стану сидеть сложа руки… думаю, остальные грайанцы - тоже. Поэтому силуранцам сейчас лучше держаться от нас подальше.

–  Попытаетесь спасти своего короля?
– спросила Ингила с тихим восторгом.

–  Или погибнем за него!
– звонко ответил Ильен - и тут же подозрительно взглянул на циркачку: - Побежишь доносить?

–  Твое счастье, свиненок, что далеко сидишь, - обиделась Ингила, - а то б за уши выдрала!

–  А чего - «выдрала»?
– огрызнулся мальчишка, который давно пришел в себя от пережитого днем.
– Выдрала одна такая! Думаешь, не понимаю: наша страна - Грайан, твоя - Силуран…

–  Вот именно… - Пилигрим ответил не мальчику, а собственным мыслям.
– Моя страна - Силуран!

Юноша глядел в очаг. Его лицо, обычно добродушно-веселое, сейчас было серьезным и сосредоточенным, губы твердо сжались. Почувствовав на себе взгляды всех присутствующих, он не спеша поднял голову.

–  Моя страна - Силуран, - повторил он.
– Принц Нуренаджи кинул в тюрьму мирное посольство - а историки будут писать про подлость, совершенную Силураном!

–  А это подлость… - тихо откликнулась Ингила.

–  Вот я и подумал: раз это моя страна - выходит, я за нее отвечаю. И если я дам опозорить Силуран, то в Храм Всех Богов могу не торопиться: Безликие меня не услышат.

–  Ты прав, - кивнул поэт с неожиданной гордостью и достоинством.
– Я никогда не согласился бы изменить своей стране, но разве это предательство - помешать убить гостя?
– Он обернулся к Соколу.
– Если высокородному господину нужна моя помощь…

–  Ура!
– завизжала Ингила, от наплыва чувств встала на руки и в таком положении провозгласила: - Не дадим гостей в обиду! А Нуренаджи пусть катится к Хозяйке Зла в болото!

–  Как ты можешь желать такое бедной старушке?
– фыркнул Рифмоплет, разом теряя серьезность.

–  Постойте!
– врезался в общий смех голос Арлины.
– Ты сказал - «убить гостя»? Неужели ты думаешь, что Дракону грозит…

–  Кто знает?..
– пожал плечами Рифмоплет.
– Конечно, грайанского короля можно держать как заложника… если рассуждать разумно. Но ведь вся страна наслышана про бешеный нрав принца Нуренаджи. Разумных действий от него ожидать… ну, как-то не очень…

–  Это так, - кивнул Пилигрим.
– Кто ж этого не знает! Торговец, что новости принес, сказал: про смерть короля узнали ночью, а грайанцев отправили в тюрьму рано утром. Из постелей повытаскивали! Нуртор еще не упокоился на костре, а Нуренаджи уже вовсю хозяйничает.