Хранитель

–  Вы с Каррао и так гоняете бедняг без пощады…

–  Да, Волк держит их в седле днем и ночью, он так же бредит тяжелой конницей, как и я! Любо смотреть, как поднимаются наши всадники по тревоге. Им бы хороший бросок… и хотя бы одну серьезную стычку! Все эти учебные схватки не заменят настоящего боя!

–  У них будет настоящий бой, - медленно и ровно сказала женщина. В ее голосе прозвучало холодное отчуждение.

Король тревожно взглянул на старшую сестру. Она резко побледнела, крепко сцепила руки. Зрачки ее сильно расширились, глаза стали похожи на два бездонных колодца.

–  У них будет бой. На равнине неподалеку от Ваасмира. Спеши, король! Поднимай по тревоге свои сотни! Меняйте на ходу коней, ешьте и спите в седлах, но торопитесь, ибо грянула беда!

Она закрыла глаза и потерла виски ладонями. Красивое лицо мучительно исказилось.

Джангилар, по-детски приоткрыв рот, смотрел на старшую сестру, обладавшую дивным даром Второго Зрения.

–  Что это было?
– шепотом спросил он.

–  Не знаю… голова болит… Я видела колонну пехоты, несколько сотен… и твердо знала, что это враги… и что это где-то поблизости от Ваасмира.

–  Это происходит сейчас или…

–  В будущем, в близком будущем.

–  Но это не может быть рядом с Ваасмиром! Там же все спокойно! Или… неужели в городе мятеж?

–  Это не было похоже на толпу мятежников. Красивый ровный строй.

–  Взбунтовался ваасмирский гарнизон? Быть того не может…

Где-то за деревьями прозвенел гонг. Белочки встревоженно поднялись на задних лапках, но быстро успокоились.

–  Прибыл гонец, - озабоченно сказал король.
– Оставайся здесь. Незачем слугам видеть тебя такой…

Нурайна благодарно кивнула, чуть не потеряв при этом сознания. Она всеми силами скрывала от посторонних дар Второго Зрения… как и другие свои способности, которые были секретом даже от короля.

Женщина сползла на песок и прислонилась щекой к бортику фонтана. Она отдыхала, ни о чем не думая, и даже не заметила, как вернулся брат.

Джангилар был в радостном возбуждении.

–  Ты умница, колдунья моя! Вот что значит кровь Первого Дракона! На Рудном Кряже - бунт рабов, и какой бунт! Три подземных поселка объединились и пробились наверх. К ним присоединилось много мерзавцев из охраны. Сотни три-четыре мятежников наберется! Да не по лесам разбежались, а с оружием в руках идут в Силуран. А ведь Рудный Кряж - в той же стороне, что и Ваасмир, ненамного ты ошиблась. Эх, поведу свою конницу на легкую добычу!..

–  Я не ошиблась… - начала было Нурайна, но король уже исчез.

Женщина вернулась в беседку и попыталась вчитаться в письмо Хранителя Ашшурдага, но не смогла сосредоточиться и раздраженно отшвырнула свиток.

Вошла старая служанка, склонилась над сидящей госпожой, что-то зашептала.

Щеки Нурайны окрасились легким румянцем.

–  Да как он посмел?! Я же приказала ему больше здесь не появляться!

–  Прикажешь выгнать в шею, светлая госпожа?

–  Нет, - чуть помедлив, решила Нурайна.
– Я с ним поговорю.

В беседку шагнул, усердно кланяясь, тощий, благообразный, чисто одетый старичок.

–  Зачем ты пришел! Я же ясно сказала, что хочу обо всем забыть! Чего ты хочешь? Денег? Не получишь ни медяка! Или думаешь продать кому-нибудь мою тайну? В добрый час! Кого интересуют старые женские секреты?

Старичок так испуганно замахал руками, что Нурайна замолчала.

–  Что ты, что ты, ясная госпожа, да хранят тебя Безликие! Разве бы я осмелился?.. Твой верный слуга принес тебе письмо!

–  Письмо? Но… от кого же?

–  От кого раньше носил, от того и сегодня принес.

Женщина побелела. Пальцы ее стиснули бархат траурного балахона.

–  Он… он жив?!

–  Не ведаю, светлая госпожа, девять лет я его не видел. Он, когда уходил, письмо для тебя оставил. И наказал, чтоб я его отнес не когда-нибудь, а в двести девяностом году, в десятый день Звездопадного месяца. Уж прости, госпожа, припоздал я, память уже не та, что прежде…

Неверной рукой взяла Нурайна свернутый в трубку лист плотной бумаги.

–  Послание из Бездны… Что ж, ступай. Я прикажу, чтобы тебе заплатили.

Еще раз поклонившись, старик ушел.

Женщина тоже вышла из беседки, села на бортик фонтана и заставила себя развернуть письмо. Пальцы, обычно твердые и послушные, дрожали, взгляд метался по бумаге, не узнавая букв, не понимая смысла написанного. Не сразу сумела она разобрать четкие строки, полные горькой нежности и прощальной тоски. Прочла - и задохнулась, захлебнулась от отчаяния, от невозможности вернуть прошлое. Потоком хлынули слезы - а она-то думала, что разучилась плакать!

Закрыв лицо руками, гордая и холодная Нурайна рыдала, оплакивая единственную свою любовь, потерянную так давно, а теперь навеки исчезнувшую в Бездне. Последний раз в жизни, дав волю чувствам, женщина всхлипывала, вслух звала человека, который больше не откликнется ни на чей зов. И казалось ей, что все в жизни было напрасно и впустую, что отныне и до Бездны не будет ничего, кроме серого перегоревшего пепла прошлых дней.

Обессилев от рыданий, женщина затихла, уронив письмо на песок.

Где-то за оградой сада (в другой, другой жизни!) раздался заливистый смех - что-то развеселило служанок.

Нурайна вздрогнула и выпрямилась, словно это смеялись над ней.

Она сошла с ума! Что она себе позволяет? Закатила безобразную истерику… вздумала сокрушаться о том, чего все равно не вернешь… да и ни к чему возвращать! Скоро окончится срок траура, она снимет этот мрачный балахон и заставит себя обо всем забыть… И не хватало еще, чтобы слуги застали всесильную королевскую сестру в таком позорно зареванном виде!

Нурайна склонилась над фонтаном, поспешно бросая в лицо пригоршни холодной воды. На ноги поднялась уже прежняя женщина - сдержанная, властная, гордая.

Взгляд отыскал на песке скомканное письмо. Что-то в нем было… что-то настолько необычное, что даже под наплывом чувств задержало ее внимание… что-то очень важное…

Подняв письмо, Нурайна перечла его - отстранение, как чужое.

И застыла, вскинув руку ко рту, словно пытаясь заглушить беззвучный крик. Не может быть! Как могла она сразу не заметить такое!..