Хранители мечей

— Простите, — жалко пролепетал Квийли. — Я думал, она просто делает вид, будто что-то имеет против. — Он перевёл взгляд на Виза: — Твоя невеста одна из самых желанных женщин, каких я только встречал. Не удержался... извини.

— Ещё раз прикоснёшься к ней – убью! — взгляд дварра не оставлял сомнений в том, что угрозу он выполнит – будь тот хоть трижды драконом.

Крутанувшись на каблуках, Виз стремительно удалился. На Лонгаронеля с Инри он тоже был порядком зол. Им, видите ли, хотелось выяснить, насколько далеко может зайти Квийли. Ну, а каково былоемуоставаться простым наблюдателем – об этом они вообще подумали?! Впрочем, возможно, полагали, что от дварра в нём осталось больше, чем оставалось на самом деле. Хотя нет, так мог считать Инри, но не Лонгаронель! С самого момента знакомства вампир пристально следил за всеми происходящими в нём переменами.

Да, Лонгаронель именно хотел, невзирая ни на что, довести проверку до конца. И он «экзаменовал» отнюдь не Квийли, а Анжелику. Конечно, если бы всё зашло слишком далеко, вампир заставил бы Инри вмешаться немедля. Но поскольку Анжелика держалась даже под действием магии... Лонгаронель решил дать другу уверенность в возлюбленной, которой тот, чего греха таить, так жаждал.

Но это ещё не означает, что Виз был готов сказать экспериментатору спасибо. В особенности – прямо сейчас. Да и вообще, что если бы Квийли включил ещё и магию подчинения?!

Инри с Лонгаронелем задержались в комнате чуть дольше. Дракон прочёл горе-соплеменнику краткую, но весьма доходчивую нотацию. А Лонгаронель просто произнёс одними губами:

— Лорго. — И язвительно улыбнулся.

Квийли прекрасно понял предупреждение – ещё одна подобная выходка, и всем станет известно, что предком Лорго с Найлори является именно он. Да, с несвободными женщинами определённо пора завязывать – сколь бы сильное желание они в нём не возбуждали. В конце концов, здесь не так уж мало вдов... и незамужних девушек тоже. Правда, с девушками, если те не сироты, тоже следует быть поосторожней. А вот утешить какую-нибудь прекрасную вдовушку – дело даже благородное.

Виза ноги сами почему-то принесли в общую спальню альтеранцев. Но именно тут он обнаружил Анжелику – лежащей в постели.

— Что-то мне нездоровится... — солгала вампирша, завидев его.

«И я даже знаю причину твоего «недуга», — улыбнулся про себя Виз.

Он незаметно запер дверь и, стремительно приблизившись, нырнул к Анжелике под одеяло. Та замерла, кажется, в ужасе. Однако Виз вовсе не собирался выдавать своего знания насчёт произошедшего в другом конце замка. Он провел рукой по разгоряченной коже возлюбленной, по её напряженной груди...

— Если тебя вдруг обуяло желание – почему не позвала меня? — ласково прошептал Виз.

— Я не смогла тебя найти, — это снова была ложь. С кем Анжелика меньше всего хотела столкнуться по пути, так это с Визом. Но если он нашёл иное объяснение её состоянию – это просто замечательно!

— И всё же мне бы хотелось, чтобы впредь ты искала усердней.

Ответное желание вспыхнуло в нём моментом. Она его,толькоего! Никто другой ей просто не нужен. Хотя на красавчика Квийли здесь заглядывались многие женщины.

Виз накрыл её рот страстным поцелуем. Не отрываясь от губ возлюбленного, Анжелика принялась раздевать его...

Глава 26

Россия, Московская область, коттеджный посёлок

— Ну, либо украла всё-такинеИнфузория, либо Андрею действительно предлагалидругоймеч, — выдал Морис свой вариант ответа на вопрос.

— А ещё в роли продавца могла выступить и какая-нибудь подружка Инфузории, — дополнил версии Макс.

— Вот это вряд ли! — возразил Розовский. — Та выглядела явно поумней данного экземпляра.

Ростиславу захотелось провалиться на месте. Глупость его бывшей бросалась в глаза – это очевидно. Зачем он вообще притащил сюда эту фотку! Хотя, конечно, выяснить, она или не она пыталась продать меч, следовало. Но как же стыдно-то! Альтеранцы теперь наверняка станут думать, что он и сам недалекого ума, раз мог связаться с такой пустышкой. Элестайл, кажется, уже смотрит на него с презрением.

— Морис, — Розовский посмотрел на хакера, — почему бы тебе не попытаться выяснить, откуда наша воровка писала мне?

— Уже выяснял – из Интернет-кафе.

— Возле ВДНХ, — добавил Дэн.

— То есть нам это ничего не дает, — нахмурился Розовский.

— Ты можешь нарисовать её портрет? — спросил Ростислав. — Вдруг это всё-таки Светкина подружка, и я её узнаю.

— Извини, нет. Чем-чем, а талантом рисовальщика никогда не обладал. Но где сама подозреваемая? — поинтересовался Розовский. — По-моему, допросить её было бы совсем не лишним. Если стесняетесь, это могу сделать я, — он плотоядно улыбнулся.

— Никто не стесняется, — поспешно возразил Ростислав. — Просто я её выгнал и теперь понятия не имею, где она обретается. Очевидно, занята поисками новой кормушки. Но кандидатов на данную роль в Москве, сам понимаешь, пруд пруди.

— Да, желающих иметь дома безмозглую зверушку нынче хоть отбавляй, — презрительно ухмыльнулся Розовский.

Ростислав проклял себя, что сам же дал повод развить тему.

— Вот, кстати, интересно почему? — тут же подхватил Элестайл. — Неужели здешние мужчины настолько отупели, что им необходимы простейшие, дабы казаться умнее на их фоне?!

Розовский усмехнулся:

— Очевидно, им так удобней. Ничто не мешает пребывать в гармонии со своим эго. Ничто не ограничивает их свободы. Любая проблема на раз-два решается покупкой новой побрякушки.

— Но какой смысл в таком браке? — продолжил допытываться король. — Не проще ли оставаться свободным? Для секса жениться необязательно. Да и секс с таким нечто – весьма сомнительное удовольствие.

— Ну, удовлетворять-то они, наверное, умеют. Должны уметь. Поскольку никакими иными талантами уж точно не обладают.

— Как будто умная женщина не способна удовлетворить! — усмехнулся Элестайл.

— Конечно, способна, — согласился Розовский. — Только у умной есть своё мнение. Ей требуется внимание...

— А тут – трахнул и пошёл по своим делам. В чём отличие от проститутки?

— Да ни в чём, по сути. Но проституток не принято брать с собой на рауты. Ну, и вопрос продолжения рода...

— Заводить потомство от безмозглой курицы?! Ты смеёшься?!

— Да, сказать по правде, потомство получается не ахти, — презрительно заметил Розовский.