Хранители миров

– Хм-м, а ведь действительно... Теоретически, если эти жалкие отбросы сейчас убьют всех львов, твои десять золотых обратятся в целое состояние. Я как-то раньше даже не думал об этом.

– Вот, кстати, и наши кошечки... Какие-то они вялые, ты что, не кормишь их что ли?

– Почему же? Мое шоу проходит почти каждый день, львы питаются просто отменно. А вялость, это, видимо, от недостачи разнообразия в рационе.

– Ладно... Я, собственно, зачем пожаловал.

– Да-да, все мое внимание к тебе, почтеннейший...

– Нас всех порвут! О боже! Нет! Нет! Я не хочу умирать!

– Старик беспомощно бился головой о клетку, надо сказать, занимаясь примерно тем же самым, чем занимались и остальные заключенные.

– Спокойно, товарищи, перестаньте бесноваться. Там, где я родился, подобные кисы водились в большом изобилии. Они совсем мирные, пока хотя бы раз ни отведают человечины.
– Джимми повернулся к стоящему по ту сторону решетки стражнику.
– Вот видите, какой молодец, совсем не боится.

– Я кормил этих зверей, когда они были львятами.
– Охранник широко улыбнулся.
– Неужели, ты думаешь, мальчики станут рвать своего папу.

– Это больно! Очень больно! Я не хочу!
– Старик бросился в ноги к Джимми.
– Сделай, сделай что-нибудь!

– Хорошо, хорошо, без паники.
– Юный император о чем-то задумался.
– Все, что от вас требуется, продержаться за моей спиной пять секунд, когда откроется клетка.

– Ты что, еще не понял!
– Заорал один из заключенных.
– Нас не выпустят вместе! Нас выкинут в два захода!

– Ты во втором замесе.
– Утирая нос, констатировал старик.

– А это хорошо?
– Не понял Джимми.

– Если хочешь увидеть, что злая судьба сотворит с тобой через несколько секунд, то хорошо. Еще, некоторые теряют сознание от вида крови. В этом смысле, вторым тоже быть лучше.

– Шутки вон!
– Лицо Джимми напряглось.
– Черт, вы же не доживете до моего выхода. Так, те, кто первый, слушайте меня внимательно! Делаем все, что я скажу, держимся вместе, не подставляемся! Ясно?!

– Э-ы-ы! Мы все умрем!

– ...Так вот тогда твое шоу подарило мне звезду, настоящую звезду. С тех пор мы друзья вот уже многие годы, и я просто не мог не сказать тебе того, что скажу сейчас.

– О чем ты, милейший?

– Хм... Рууф, я знаю, ты все время ставишь на моих ребят чуть ли ни все свое состояние.

– Это так, почтеннейший, и все время увеличиваю его на приличную сумму.

– Так вот в этот раз я прошу тебя удержаться от подобных действий.

– О боже, Эйвус!.. Неужели все так плохо?!

– Тсс-с, Рууф, прошу тебя, потише. Надеюсь, ты понимаешь, что это тайна и многие букмекеры продали бы душу...

– Мой грешный рот захлопнулся и останется таким три дня, милейший.

– Все действительно плохо. Я бы даже сказал, очень плохо... Нет, ну не то что бы вообще никаких шансов нет, но, знаешь, нас хорошо потрепали в пяти шагах. Почти половина моих мальчиков либо мертвы, либо покалечены. Я в шоке, Рууф, я не знаю, что делать!.. Понимаю, общественность все равно орет о нашей легкой победе, думая, что "Эйвус Мэйкарс всегда держит в рукаве пару-тройку козырных тузов", да вот только нет на этот раз у меня никаких козырей. Эти образовавшиеся дыры? Я не знаю, как их закрывать.

– А что думают "фэсты"?

– А что им думать?... Фэсты, как всегда, видят лишь золотой пьедестал. И, конечно же, по их уразумению, мы должны разорвать всех с такой легкостью, что... И не важно, что играть некому, "победа будет наша, даже если на поле вместо своих игроков выйдет сам папа Эйвус!"

– Ну здесь я с ними согласен.

– Перестань дурачиться, Рууф! На шоу свое лучше смотри! Сейчас клетку откроют, можешь начинать считать.

Металлическая дверца радостно распахнулась, давая всем желающим долгожданную свободу. Желающих не нашлось.

И видимо львам пришлось бы вставать в очередь на обед, самим заходя в клетку по одному, если бы в ситуацию ни вмешался стражник, при помощи острого копья и матерных выражений вытолкав первую пятерку бедолаг на жесточайшее растерзание.

И в это же миг арена разразилась всеобщим громогласным воплем слова "один".

Первый "мученик", кряжистый мужичок, единственная надежда на которого и была (если конечно она вообще у кого-то была), погиб настолько быстро, что Джимми даже не успел открыть рот - неповоротливый на вид лев неожиданно сделал прыжок такой резкости, что попавшей под него человеческой голове не оставалось ничего иного, кроме как оторваться.

– Два!
– Заревела толпа.

– Пригнись, осторожней!
– Затараторил юный император.
– Ну же! Сзади! Куда?! Куда?!..

– Три!

– ...Отпусти! Я тебе говорю! О, Нет! Вот дерьмо!...

– Четыре!

– ...Не держись, я сказал! Он уже труп, отпусти... Так, ладно, можешь не отпускать, ты уже тоже труп...

– Пять!

– ...Куда, глупый?! Вот так! Правильно, так... тфу ты!
– Джимми вытер брызнувшую на лицо кровь.

– Шесть!

– Выпустите меня отсюда! Ну пожалуйста! Я требую свободу!

– Семь!

– Свободу мне!... Ну-ка перестань орать! Тебе это уже не поможет!

Стражник уже начал отстегивать остальных заключенных.

– Меня! Меня!
– Заорал Джимми.
– Ну! Ну! Ну!... Есть!.. С дороги! Посторонись!

– Девять!

Джимми стрелой вылетел из клетки, выставив руки вперед, и сделал красивый кувырок. Но, видимо, видавший за свою жизнь и не такое, самый громадный лев выгнулся в дуге, взорвав влажный от крови песок проскользившими по нему задними лапами, и ринулся на юркую жертву.

– Десять!

– У-ты, моя умница прыгучая.
– Уже вскочивший на корточки Джимми немного ушел в сторону, так, чтобы в любой момент можно было откатиться, вцепился правой рукой в верхнюю челюсть пролетающей над ним волосатой махины и резко дернул ту в бок.
– Спасибо за трофей, будет, что оставить на память!

Джимми победоносно поднял вырванные челюсти вверх, а не захотевший всю оставшуюся жизнь заниматься губошлепством лев решил сдохнуть, еще не долетев до земли.

– Одиннадцать!
– По инерции крикнула часть зрителей. Большинство же, либо застыли с открытыми ртами, либо наоборот радостно завопили, понимая, что вести дальнейший подсчет секунд уже не имеет никакого смысла.