Хранители Мультиверсума. Книга пятая: Те, кто жив

– Меня смущают два момента, – ответил тот. – Первый – из-за состояния реактора у нас не будет резерва по мощности и ресурсу. Однократный запуск на трёх четвертях от максимума – и никакой второй попытки.

– Она не понадобится! – подскочил Воронцов.

– И второй, – продолжил Матвеев невозмутимо. – Есть неопределённость в результатах расчетов. Мы до сих пор не очень понимаем, как меняется фаза поля от градиента мощности…

– Давай так, Игорь, – перебил его Лебедев, перейдя на «ты». – Что может случиться?

– Не знаю, Палыч, – неожиданно тихо и как-то устало ответил учёный. – И это-то мне и не нравится.

– Пойми, твоё «не знаю», против «я уверен» Сергея…

– Именно этим и отличается настоящий учёный от…

– От кого? – запальчиво вскричал Воронцов. – Давайте, Матвеев, назовите меня в лицо… Как вы там меня называете? «Слесарь от науки», да? Так вот, товарищ Лебедев! Я официально прошу вас оградить меня от инсинуаций этого волюнтариста!

– Ничего себе загнул! – удивлённо покачал головой Матвеев.

Вечером Ольга пришла в их крохотную, но отдельную квартирку в жилом корпусе. Засидевшийся допоздна над работой муж отложил бумаги, немного неловко встал, высвобождая из-за стола протез, но, сделав шаг навстречу, обнял её как всегда – тепло и крепко, так, что сердце на секунду зашлось от этой близости.

– Как ты, дорогая? И как он? – спросил Иван, положив широкую сильную ладонь на её округлившийся живот.

– Что сразу «он»? – засмеялась Ольга. – Может, «она».

– Нет, это сын, я чувствую, – ответил муж серьёзно.

– Толкается. Лизавета Львовна говорит – всё хорошо, анализы в норме.

– Лизавета – биохимик, а не гинеколог…

– У неё есть медицинское образование, а главное – у неё своих трое, так что практического опыта ей не занимать, – улыбнулась Ольга.

– Береги себя, ты много работаешь. Совсем загонял тебя этот Куратор.

Наверное, Ольга непроизвольно напряглась, потому что Иван вдруг отодвинулся, внимательно посмотрел ей в глаза и спросил:

– Всё нормально, Рыжик? Он тебя не обижает?

– Ничего страшного, – быстро сказала девушка. – Просто устала немного. В любом случае завтра он уедет.

Муж недоверчиво покачал головой, но развивать тему не стал, спросив только:

– Завтра? Значит, решились всё-таки?

– Да, утром будет физический пуск.

– Не послушали, значит, Матвеева…

– Вот вам и «режим строгой секретности», – рассмеялась Ольга. – Все всё знают!

– Что ты хочешь, «Загорск-дюжина» – как деревня. Слухи разлетаются моментально. Но вот что я тебе скажу… – он сделал паузу. – Я Матвееву верю больше, чем всем остальным. Он один понимает, как это всё работает. Так что, если он сомневается – то и ты поостерегись. Стой там подальше, что ли… А лучше – вообще не ходи на этот пуск. В твоём положении…

– Нет, – решительно сказала Ольга. – Мы все работали ради этого дня. И у меня всего седьмой месяц, рано ещё изображать наседку на яйцах.

– Люблю тебя, Рыжик, – обнял её муж.

– И я тебя. Пошли в кровать, Лизавета Львовна сказала, мне пока можно… Или ты снова будешь сомневаться в её компетенции?

– В этом вопросе я ей полностью доверяю!

Историограф. «Обратная сторона любви»

– А не хочешь прогуляться? – спросил Борух таким неестественно-бодрым тоном, что я сразу насторожился. – В хорошей компании на пленэр… Как в старые добрые?

– Боря, не пугай меня… Что стряслось?

– Ну что ты сразу? Ещё ничего. Просто намечается интересная экспедиция, и я подумал: «Ба! А ведь нашему другу-писателю это дало бы кучу новых впечатлений!»

– Боря…

– Ладно, ладно. Ты же знаешь, что мы ищем базовый срез этих… Как их там сейчас называют?

– Агрессоров?

– Ага, их, чтоб им повылазило, – закивал Борух. – И наши аналитики…

– Какие «наши аналитики»? Откуда у нас аналитики?

– Подловил, – признался Борух, – не наши. Ну, то есть, не совсем наши. Помнишь забавного бородатого поца, который жену свою искал?

Я вспомнил. Мне он не показался таким уж «забавным» – вполне адекватный мужик. Учитывая, конечно, обстоятельства.

– Позывной «Зелёный»? Погонщик троллейбуса?

– В точку. Поц, оказывается, не только по троллейбусам горазд. Умеет какие-то «графы и таймлайны» – только не спрашивай меня, что это. Андрей с ним договорился, и он по нашим данным что-то вычислил.

– Круто, – настороженно признал я. – А я причём?

– Тут, понимаешь, такое дело…

Я вздохнул, закатил глаза и демонстративно посмотрел на часы. У меня сегодня ещё была лекция.

– Короче, туда надо идти сложным путем, через несколько транзитных реперов. А у тебя по этим делам довольно приличный опыт…

– Я далеко не самый опытный оператор, – тут же открестился я.

И это я себе польстил – в Коммуне несколько зубров, по сравнению с которыми я даже не птенец – а так, яйцо недовысранное.

– Зато ты в теме, – не сдавался Борух. – Совет не хочет увеличивать число посвящённых, а ты уже и так во всем этом по уши. Ха! – он звонко хлопнул себя тактической перчаткой по наколеннику. – Это они ещё не знают, что мы стороннего аналитика привлекали! У Палыча бы остатний глаз от злости выскочил!

– Это ж Ольгина идея, да? – дошло до меня, как до жирафа.

– Ну, если честно… Просто ей как-то неловко самой к тебе подкатить.

– Ольге – и неловко?

– Ну, она ж тоже живой человек, как ни крути. Ты отказался быть её оператором, она уважает твоё решение. Но обстоятельства…

– Стоп, у неё же есть оператор. Андираос, белокурая бестия, истинный ари… то есть, альтерионец, конечно.

– Ревнуешь?

– Ещё чего! – сказал я Самым Честным Тоном, какой сумел в себе отыскать.

Борух внимательно на меня посмотрел, покачал головой, поцыкал зубом, но комментировать не стал. И правильно, и не надо.

– Андрюха в первую голову проводник, – пояснил бывший майор. Или майоры бывшими не бывают? – Это не то же самое. Воронцов его немного натаскал с планшетом, резонансы он худо-бедно находит. Но, если проводник он один из лучших, то оператор так себе, очень средненький, уровня «ослика». А на транзитных реперах, сам знаешь – только от чутья зависит, прямо мы пойдем или будем петли нарезать для триангуляции. Кроме того, если в команде разом и проводник, и оператор, то шансы унести ноги становятся сильно выше.