Хранители Порядка

Я смотрел на потолок на ходу, казалось, что плоские магические светильники, которые были здесь повсюду, передвигаются как летающие тарелки, медленно тянутся друг за другом, словно играют в ленивые догонялки. Коричневые стены справа и слева, потрескавшиеся и в некоторых местах покрытые зеленоватым мхом, почти не обращали на себя внимания, пока взгляд не стал цепляться за белые двери. Они-то откуда здесь взялись? Через некоторое время моего путешествия в этом сводящем с ума месте, я вдруг отчетливо осознал, что дверей тут - бесконечное множество! Этих пугающих белоснежных дверей с круглыми черными ручками.

Я дошел до первого разветвления. Передо мной оказались парапет и стена с дверью. Направо и налево шли две еще ветки коридора, схожие, как близнецы. Я остановился, прислушиваясь к своим ощущениям. Куда дальше вправо или влево? Или, может быть, вернуться назад? Или вообще остаться прямо здесь. Но ответ пришел справа. Это было не нашептывание воды, не голоса дверей, не зов светильников или зеленого мха на стенах. Это был крик девочки. Я замер. Сердце едва не остановилось от напряжения, охватившего меня. Крик повторился. Не испуганный крик, не крик ужаса. Просто крик: 'Тут есть кто-нибудь?' Конечно, есть! Я здесь. Я повернул в правый коридор и побежал. Я кричал: 'Есть! Я здесь! Не бойся!' Вода плескалась у меня под ногами, мельтешили двери и волшебные огни. Уши донесли до меня такой же плеск издали. Девочка бежала ко мне навстречу.

Да, это было она, та самая девчонка с кровати. Она увидела меня, замерла на месте, а потом резко запрыгнула на камень, открыла белую дверь и исчезла. Твою мать! Что вообще происходит! Это магия Хаоса на меня действует? Или я сейчас в голове девочке, пораженной недугом? Я взобрался на парапет и достиг двери, за которой она скрылась. Я аккуратно взялся за ручку, но она не обдала меня ни холодом, ни жаром. В ней никакого подвоха не было. Я открыл дверь, за которой не было ничего, кроме серого тумана. Аархин, где ты, товарищ мой боевой, что мне дальше делать? Но здесь не было н'шаста Энхора, лишь Дима Ладыженский с Земли. Я задержал дыхание и шагнул в туман.

Как писал Николай Васильевич Гоголь: 'Не было печали, так подай'. Я стоял на опушке в лесу в совершенно другой одежде, и, судя по рукам, находился в собственно теле. На сон все это не походило, но и радоваться, что я вернулся домой, было рановато. Следов убежавшей девчонки я не нашел. Я приметил тропинку, ведущую в чащу, и направился к ней.

Когда тропа привела меня в низину, я увидел перед собой сгорбленную старуху, которая несла на спине вязанку хвороста. Казалось, она не заметила приближающегося к ней человека, не услышала моих шагов и хруста веток под ногами. Удивительно, откуда эта пожилая леди вообще здесь появилась? Я ожидал тут встретить, ну максимум девочку из островного городка. Поравнявшись с ней, я спросил:

– Вам помочь?

– Спасибо, парень,- хриплым голосом ответила старуха, наморщив своё уставшее лицо. Старуха не выказала ни тени испуга, значит, все-таки слышала меня, но не подала виду. Я взял её вязанку, положил себе на плечо, и мы продолжили путь вместе. Старуха всю дорогу молчала, да и сам я не знал, как завести разговор. Наконец, тишину, которую нарушало только пение птиц, прервал человеческий голос:

– Как тебя зовут, парень?- спросила старуха.

– Дима,- ответил я,- а вас?

– А меня Наиша,- сказала она, и я понял, что это точно не Земля. Вновь затянулось длительное молчание. Тропа к этому времени стала петлять, но оставалась ровной: без всяких рытвин и ям. Бабка вдруг остановилась, нагнулась, тяжело вздыхая, и сорвала несколько голубо-красных ягод, которые росли прямо у дороги. Я повторять за ней не стал, вдруг она их в качестве слабительного использует? Прошло уже больше часа, и я заметил, что в лесу становилось всё темнее и темнее. Тропы вскоре стало совсем не видно. Внезапно старуха свернула в чащу:

– Там мой дом,- произнесла она,- если хочешь, то можешь переночевать у меня. Нужно же мне тебя отблагодарить.

– Хорошо бы,- поразмыслив, согласился я. Оставаться ночью на корм зверям мне не льстило.

Я переложил хворост на другое плечо и последовал за старухой. Тропинка, которая вела к дому Наиши, совсем заросла. Ветви деревьев, причудливо переплетающиеся над тропой, мешали идти. Я то пригибался к земле, то, царапая руки, просто раздвигал их. Когда, наконец, бабка-путешественница вывела меня на поляну, окружённую непроходимым терновником, я с облегчением вздохнул. Прямо перед ними стоял небольшой дом. Такого старого мне ещё не приходилось видеть. Крыша обросла мхом и, казалось, вот-вот обрушится. От забора, некогда окружавшего огород, на котором росли разные овощи, осталось несколько досок. Бабуля приказала мне подождать у двери, а сама вошла в дом. Дверь скрипнула так, будто бы её не смазывали добрую сотню лет. В маленьком окошке справа от двери вскоре появился свет, и старуха кликнула меня. Я вошёл внутрь и бросил вязанку в угол, куда указала своим костлявым пальцем Наиша. Внутри, к моему удивлению, оказалось уютней, чем снаружи, но древность дома чувствовалась даже в воздухе. Комната была небольшой: стол в центре, на котором горели три свечи, несколько стульев и печь - это всё, что стояло в ней. В противоположном от печи углу находилась дверь. Наиша открыла её и поманила меня рукой. Спальня была меньше первой комнаты, но лучше.

– Я могу приготовить тебе ужин,- предложила старуха.

– Спасибо, не откажусь,- сказал я, опустившись на кровать. Желудок мой тут же требовательно урчал. Когда я успел так проголодаться, только на гугутикаре плотно позавтракал. Наиша вышла из спальни, и я осмотрелся. Напротив меня находилось окно, которое было распахнуто, рядом с окном, слева, стоял старый стул без спинки. Когда бабка, наконец, позвала меня к столу, я почти бегом выскочил из спальни. На столе меня ожидали салат, кроличья ножка и стакан пива.

– Мяса я почти не ем,- сказала Наиша, садясь неподалёку от мен,- зубов-то совсем не осталось! А ты кушай, кушай.

– Спасибо,- пробубнил я сквозь набитый рот. В этот момент меня ужаснула мысль, что старуха меня травит, но внутренний голос урезонил, что это не так.

– Куда ты хоть шёл?- спросила старуха.

– Вообще я ищу девочку.

– Девочку? Здесь? Далеко же она зашла, бедняжка. Я не видела в этом лесу девочек уже пару десятков лет.

– Вот и я думаю, как она тут оказалась.- Меня порывало уточнить у гостеприимной хозяйки, где я нахожусь. Но мой вопрос мог испугать ее. Подумает, что я какой-то безумец.

– Тут разбойников нет, но зверей диких много. От них меня только терновник спасает. Если девочка не заберется на дерево на ночь, ее могут съесть.- Старуха произнесла это так просто, будто на ее глазах постоянно волки кушают маленьких детей.

Когда я закончил есть, Наиша собрала со стола крошки, а сам я ушёл в спальню. В окно уже проникал холодный голубой свет луны. Я только стянул с себя сапоги, и, не раздеваясь, лёг на кровать.

Я ожидал, что во сне ко мне явится Хранитель Порядка, но его не было. Меня мучили кошмары, очень жуткие и непонятные: то я видел, как тону в крови, то мне представлялось, что я отбивается от сотни врагов и, обессилев, падаю. Я старался проснуться, но у меня ничего не получалось. Вдруг сквозь пелену сна я почувствовал тяжесть у себя на груди, и мои глаза, наконец, открылись. Я увидел перед собой мерзкую рожу: два огненно-жёлтых глаза, гнилые огромные зубы, с которых капала густая и вязкая слюна, кривой нос, вытянутые остроконечные уши и длинный, весь в бородавках, язык. Тварь засмеялась, и... Я снова проснулся. Мое сердце бешено стучало, в голове шумела кровь, а тело так затекло, что я не смог сразу подняться. Я повернул голову в одну сторону, потом в другую, чтобы размять мышцы, и мой невольно замер на окне. При свете луны существо выглядело ещё ужасней. Я неожиданно для себя крикнул: 'Йенталстуакрахт!' Меч Аархина возник передо мной. Он светился, а пространство вокруг него искажалось, будто воздух плавился словно пластик. Языкастая тварь почуяла мощь магического клинка и пропала. Я сжал рукоять меча, закрыл окно и отступил в угол, где стоял стул. Он оказался расшатанным, но всё же пригодным. Мой сон как рукой сняло. Я сел на стул, не опуская мерцающего клинка, и стал ждать, сам пока не зная чего. Мои глаза неотрывно следили за дверью. Наиша - прислужница Хаоса, в этом не оставалось сомнений. Скорее всего, оборотень. За окном слышалось стрекот светляков и уханье вышедшего на охоту филина. Время текло медленно, словно мелкие песчинки, падающие в часах. Но вскоре, к моей радости, стало светать. В щель между оконными ставнями пробрались первые робкие лучи утреннего солнца. Я распахнул окно, когда вдруг дверь в комнату открылась, и на пороге появилась Наиша:

– Ты чего это с мечом стоишь?- спросила она своим хриплым голосом, в котором я услышал нотки страха.

– Зачем ты приходила ко мне ночью?!- гневно спросил я, не опуская Йенталстуакрахта. Клинок продолжал искажать мир вокруг себя. В Энхоре такого за ним не замечалось.

– Тебе, наверное, приснилось. Я всю ночь проспала на печи.

– Нет! Ты была здесь в образе какого-то зверя. Ты оборотень! И служишь Великому Саусесану.

– Что?!- Губы старухи затряслись.- Да как ты только смеешь такое говорить мне! Я приютила тебя, накормила! А ты на меня такое наговариваешь! Да, если б, я в зверя могла оборачиваться, то съела бы тебя давно!