Хранители. Книга третья

– Хвала Вельсеву и Трону, – Адамор поклонился картине с изображением Скалы.

– Сынок, прости меня за прямоту, но, – замялся Хананор, – при матери нельзя ласкать партнёра хвостом…

– Дядя! – разозлился лют. – Он ещё младенец! Мама поняла всё правильно.

– Прости, наверное, ты прав.

– Хананор, неужели ты считаешь меня древней старухой? – спросила Антида, неожиданно возникшая в комнате.

– Что ты, милая. Я… тревожусь за твои чувства… Ты даёшь Адамору слишком много свободы. Не хочу, чтобы он переступал какие-то границы…

Молодой лют позеленел от злости и, возмущённый его словами, хотел ответить дяде. Но мать остановила его.

– Адамор никогда не переступает границ приличия, – спокойно сказала люта. – Достоинства Мерезионов крепко сидят в нём.

– Спасибо мама, – поблагодарил он, возвращая обычный цвет кожи.

– Я вовсе не хотел обидеть мальчика, Антида, – насупился Хананор. – Ты ведь знаешь, как я его люблю…

– Ладно, Хананор, забыли, – отмахнулся Адамор, прислушиваясь к ровному дыханию спящего друга.

Вдруг Антида громко засмеялась и опустилась на диван.

– Мам, ты в порядке?

– Да. Вспомнила, что тебя и Ниленора пригласила на чай одна моя постоянная клиентка.

– Меня и Нила?

– Она пригласила тебя в качестве эскорта. Я ответила, что у тебя заболел друг. Леди Аброзион пожелала ему скорого выздоровления и пригласила обоих, – смеялась Антида.

– Старая шельма, – выругался Адамор, улыбаясь. – Я видел однажды эту жабу в магазине. Та ещё развратница, всё глазки мне строила. Леди Образина.

– Простите, госпожа, что помешал вам, – услышали они голос слуги из коридора. – Гонец из дворца принёс письмо магистру.

Слуга, не переступая порога, протянул конверт, лежавший на подносе, с печатями лаборатории. Хананор забрал письмо и жестом отослал слугу. Магистр сломал печать.

– Архадору внезапно понадобился шар связи, – произнёс он, пробежав глазами строчки аккуратного почерка лаборанта. – Элдарида выдумала говорить с ним каждый день. Они изведут все запасы моих солей.

Хананор застегнул несколько пуговиц дорогой шёлковой сорочки. Ворча под нос проклятья, он собрал свою сумку с препаратами.

– Просите, мои дорогие, но король зовёт меня, – извинился магистр недовольным тоном. – Как я и предполагал, больше двух дней погостить не удастся.

– Когда появится свободное время, наша дверь будет открыта, – успокоил его Адамор.

– Спасибо, сынок, я всегда помню.

Антида вышла вслед за братом. Адамор заправил одеяло на диване и сел. Он смотрел на спящего Нила, отмечая на его лице знакомые черты. Рожки на голове ещё не выросли в полную длину. Самоё поразительное, что делало его непохожим на типичного люта, это были длинные до плеч пепельные волосы. Адамор прикоснулся к ним, ощутив приятную шелковистость. От прикосновения Нил поднял тяжёлые веки.

– Адам, ты опять снял заклинание? – медленно произнёс он. – Ты распугаешь весь Олдинг-Хаус.

– Милый, ты узнал меня. Как ты себя чувствуешь?

– Как загнанная лошадь, – Нил попытался приподняться на локтях. – А почему я не должен был тебя узнать?

– Два часа назад ты смотрел на меня и спрашивал, кто я, – улыбнулся Адамор.

– Правда? Со мной что-то случилось? Я ничего не помню.

– Это нормально. Хананор вколол в тебя столько снотворного…

– Кто? – Нил резко сел в постели.

Только сейчас он обнаружил, что находится не в своей спальне. Он достал руки из-под одеяла и уставился на них. Затем посмотрел на свой живот и ноги. Красная кожа смутила его. Нил вытянул руки, демонстрируя их люту.

– Зачем ты меня в дьявола превратил? – спросил он недовольно.

– Если ты обещаешь выслушать спокойно, то я расскажу тебе события последней недели.

– Хорошо, дорогой.

– Только лежи. Я тебя укрою.

Адамор начал с момента выключения электричества в Олдинг-Хаусе. Он подробно рассказал, как пытался привлечь внимание обоих артефактов, как проснулся у себя в спальне, о появлении из картины Хранителя Скалы и его помощь в перерождении Нила в люта.

– Трон Всемогущего не властен на человеческими телами, – с грустью завершил Адамор своё повествование.

Нил спокойно воспринял все новости, не произнеся ни слова.

– Твоё молчание меня убивает больше, чем, если бы ты сейчас накричал на меня.

– Ты всё сделал правильно, Адам. Раз мы находимся на стороне Мрака, то всё равно было бы невозможно разгуливать тут в человеческом обличье.

– Пожалуйста, называй меня Адамор при посторонних, – попросил озадаченный реакцией друга лют. – Мама тебе дала новое имя, подобающее твоему теперешнему положению.

– Да, и какое имя?

– Ниленор.

– Спасибо, постараюсь быстрее привыкнуть.

Нил откинул одеяло и его взгляд упал между ног.

– Ого! Зачем так много?

– Как раз в самый раз, – улыбнулся Адамор. – Вполне нормально. Но знай, что самоё чувствительное место люта – хвост.

Он обвил своим хвостом грудь Нила, а тот, в свою очередь, повторил за другом. Словно мощный электрический разряд пронзил тело Ниленора. Он вскочил с постели, перепрыгнув через диван.

– Не делай так больше, – серьёзно сказал Нил. – У меня тут всё затвердело.

Адамор засмеялся, протягивая другу халат.

– Все люты в первый раз испытывают похожие ощущения.

– Да но… Ну, ладно.

– Мне в голову пришла мысль, которая поможет тебе разобраться со своими ощущениями и прочими вещами.

– Правда? – ухмыльнулся Ниленор.

– Завтра нас ждут в гости три дьяволицы. Будешь вливаться в высшее общество.

Ниленор выгнул брови, бросив взгляд на друга.

– Мы будем играть роли их кавалеров.

Он вновь вопросительно посмотрел на него.

– Так принято среди вдов, – пояснил Адамор. – Это ни к чему нас не обязывает. Мы будем просто любезно улыбаться, наливать дамам вино и немного потанцуем.

– Танцевать я не умею.

– Это не помеха. Просто позволь вести даме. Да ещё одно… ммм, если вдруг тебе захочется от люты чего-нибудь ещё, – Адамор многозначительно улыбнулся, – отведи её в другую комнату.

– У меня ещё нет опыта в обращении с новым телом…

– Она сделает всё сама и будет тебе опыт, – засмеялся Адамор. Он обнял друга. – Это просто чудо, что ты так быстро пришёл в себя.