Хранители. Посвящаемая

По телу Сотрудника пробежал холодок. Когда он впервые увидел Сандру, то о таком он даже и помыслить не мог. Но теперь дело могло принять новые обороты.

— Вы уверены?

Нет, это всего лишь предположение. Но многое сходилось. Прошло семнадцать лет, она — Хранительница мыслей. Вряд ли они ошибались. Это не могло быть ошибкой.

— Да, — твёрдо ответила Аманда. — Я уверена.

Кастор не нашёл, что и сказать. Он знал о субъекте, но считал, что его слова лишь сказки, хотя и в сказках, как известно, всегда есть доля истины.

— Наши дела совсем плохи. Если он и правда говорил о ней, то она действительно, как ты и сказал, опасна. Её необходимо убедить в том, что мы важны, что всё это делается ради блага. Она не должна сомневаться. Она должна верить нам, верить Хранителям, понимаешь?

— Я могу как-то помочь?

— Верно мыслишь.

Она холодно улыбнулась, усмехнувшись.

— Ты будешь связующим звеном.

***

— Ребёнок должен выжить! И это не обсуждается!

Женщина разъярённо хлопнула рукой по столу. На вид ей было лет двадцать с хвостиком. Высокая, стройная, волосы собраны в тугой высокий хвост.

— Тогда вы будете отвечать за все последствия, — огрызнулся ей в ответ мужчина, тряхнув головой с коротко постриженными седеющими волосами.

— А разве не это мне постоянно приходится делать?

Вопрос ввёл его в ступор. Казалось, ему совершенно нечего было сказать по этому поводу. Будто он знал, что женщина была права.

Он обошёл вокруг стола и присел рядом с ней.

— Почему вы всегда сыплете такими безумными идеями? — поинтересовался он.

— Вы когда-нибудь видели монстров, у которых были бы разумные мысли? — хмыкнув, ответила она. Тот лишь потёр подбородок.

— С чем не поспоришь, с тем не поспоришь, — заключил он. — И всё-таки, почему вам так дорога жизнь этого ещё не рождённого младенца?

Та чуть повела плечом.

— Если мы оставим в живых её, то мысль об утерянном ребёнке будет терзать её всю жизнь. А это помешает не только ей, но и нам, как вы понимаете.

— Сомневаюсь, что ответ заключается только в этом, — недовольно заметил мужчина.

— И правильно делаете, — хищно улыбнувшись, женщина повернулась к нему лицом. — Вы же прекрасно знаете меня, не так ли? Тогда почему считаете, что мои решения — ничто?

— Кто сказал, что я так считаю?! — возмутился было он, но она тут же прервала его:

— Это и так видно! Так вот, я не…

Внезапно их разговор прервал вой сирены. Он вскочил с места, озираясь по сторонам.

— И что это такое? — взволнованно спросил он.

— Надеюсь, обычная учебная тревога, — она направилась к двери, маня его за собой.

— Если вы не забыли, я нахожусь здесь дольше, чем вы, — заметил мужчина, не двигаясь с места.

Свет замигал, а вскоре и совсем погас. Он пошарил в кармане рукой в поисках фонарика, и через несколько мгновений комнату озарил бледный луч. Однако женщины нигде не было видно.

— Аманда? — позвал он. — Это не смешно, где вы?

Он подошёл к двери и дёрнул за ручку. Та не поддалась. Он тихо выругался и принялся барабанить по железной двери ладонью.

— Меня кто-нибудь слышит? Эй! Помогите! Помогите!

Фонарик выпал из его руки и погас, стукнувшись на пол. Теперь всё, что он слышал, — биение собственного сердца. А потом наступила тишина и полный мрак.

***

Сандра испуганно села на кровати, часто дыша. Это просто был сон, обычный ночной кошмар. Но слова всё не выходили у неё из головы.

Ту женщину звали Аманда, но это не была Коллендж. Президент старше той дамы, волосы у неё короче и не такие светлые. Просто испуганное подсознание Сандры наделило её именем той, которая разрушила её жизнь.

Она посмотрела на часы. Два часа ночи. Прекрасно.

Сандра повернулась на другой бок, растянувшись на всю двуспальную кровать — односпальной ей было бы мало. Но заснуть никак не получалось.

Какой ещё ребёнок должен был выжить? Почему он — ещё не рождённый младенец? И почему Аманда назвала себя монстром?

Укутавшись в одеяло, она зажмурилась, пытаясь представить себе что-то, что хотела бы увидеть во сне. Ведь если долго мечтать с закрытыми глазами, можно и уснуть.

И она попыталась. Представила, как они с Маркусом играют на инструментах, как мама печёт манный пирог с корицей, как Хлоя идёт с ней в кино на какую-то комедию. Как она сама улыбается, смеётся, радуется. Но, похоже, всё это уже не было её жизнью и уже никогда не могло ею стать.

И от этой мысли становилось особенно больно.

***

Двери медленно разъехались, и мисс Коллендж вышла из вагона поезда, курсировавшего по маршруту «Сектор А — Сектор В». Прорытый туннель позволял с лёгкостью перебраться из подземного Бруклина в Статен-Айленд, чего нельзя было бы осуществить на суше. Казалось бы, это же полная копия первого сектора, зачем он нужен? Те же стены, те же помещения. Но только на первый взгляд…

Она поднялась на минус первый этаж и прошла в зал В1. Махнув рукой, Аманда велела сесть вскочившим Сотрудникам и приблизилась к огромному сенсорному экрану, отображавшему Базу данных Хранителей. Вся информация, всё самое сокровенное — здесь. Ну или почти всё. Была информация, которую не хранили в этом секторе — слишком опасно.

Она открыла меню. На экран вмиг выбросилось около сотни, а, может, и больше, папок с таким же необъятным содержимым. Но сейчас ей была нужна лишь одна.

Подозреваемые.

Аманда знала, чьи досье могла, должна была найти здесь. Президент знала все имена Подозреваемых и уже давно следила за ними. Это было необходимо, если Хранители хотели порядка в своей системе. Не допустить такого во второй раз — вот она, их главная задача уже в течение почти восемнадцати лет. Теперь система работала более-менее исправно и вроде бы никогда не давала лживых показаний, так что любые неполадки можно было устранить в зародыше.

Но чего Аманда не ожидала, так это появления нового досье. Вернее, она думала, что такое могло произойти, но искренне надеялась на обратное.

— Вы уверены, что не ошиблись при добавлении? — обеспокоенно спросила она у Сотрудников.

— Так точно, госпожа Президент, — ответил один из них, на миг оторвавшись от работы.

Мисс Коллендж недоверчиво хмыкнула и открыла файл.

«Возраст: 17 лет

Пол: женский

Должность: Хранительница мыслей

Первые слова: “Грядёт второе предательство! О вас знают! Есть те, кто не подвергся стиранию памяти! Вы в опасности!”