Хранители

– Конечно сделаем, - нихонец вживую выглядел не лучше, чем на экране.
– Заметь, я не спрашиваю, почему ты не можешь встретить своего постояльца сам. Как его зовут?

– Сэм Бруттаро, он, вместе с другими освобожденными пленниками, сегодня пребывает…

– Бруттаро… Бруттаро… Уж не тот ли это старина Сэм, к которому мы однажды хотели обратиться за помощью, друг детства и глава какого-то там отдела в правительстве Содружества.

Рип кивнул.

– Бывший глава.

– И если мне не изменяет память, это он стукнул тебя по башке и оставил умирать в открытом космосе.

Винклер потупил взор.

– Честно говоря, да.

– Та-ак, потом он еще убить тебя пытался. И что же, позволь полюбопытствовать, такой типчик делает в Нихонии? Может это и не мое дело, но всему есть предел, и всепрощению тоже. То, что сделал с тобой, с твоей судьбой этот человек… да его на пушечный выстрел…

– Я все понимаю, даже больше, ты высказал мои мысли. Но в последнее время ему многое довелось пережить. Бросила жена, он потерял работу, отвернулись друзья… Кто знает, может это как-то повлияло на взгляды Сэма.

– Ага, ты проверь, может у него уже начали резаться крылышки и по ночам светиться нимб. Опомнись, он дважды - это сколько мы знаем, пошел на преступление. Такие люди не меняются.

– Ты-то хоть не трави душу. Я сам десять раз взвешивал все за и против. В конце концов, особой жертвы с моей стороны не требуется. Пусть немного поживет у нас, станет на ноги, а потом… надеюсь, больше я его не увижу. Поэтому-то я и прошу тебя встретить Сэма, мне просто некому больше поручить столь деликатное дело. Сам я не уверен, что, завидев Сэма, не вцеплюсь ему в глотку.

– Я ведь тоже в себе не уверен. Последний раз советую, откажись от этого визита, не доведет он до добра.

– Может да, а может и нет, отступать поздно, я уже пообещал. Ты сделаешь, что прошу?

– Когда прилетает корабль?
– вздохнул Эйсай.

– Спасибо!
– Рип крепко пожал другу руку.

– Ты из меня веревки вьешь.

– Как же. Из тебя повьешь, упрямый, как… не важно.

– Упрямство - это наша фамильная черта, - не без гордости заявил нихонец.
– Ничто на свете не может отпрыска рода Кободаси заставить делать…

Договорить ему не дали.

– Эйса-ай!
– прозвучал из другой комнаты мелодичный женский голос.
– Иди сюда!

– Дорогая!
– забыв о добродетелях рода Кободаси, нихонец сорвался с места.

У двери он задержался.

– Рип, ты это… я сейчас.

– Лети, голубок, - напутствовал его друг.

Пальцы отбивали нервную дробь по крышке стола. Винклер сидел у себя в комнате. Сегодня встреча с императором, где они должны обсудить дальнейшие действия по освобождению принцессы, а он не может ни о чем думать, кроме как о приезде бывшего друга.

В который раз Рип посмотрел на часы. Корабль уже прилетел и сейчас Сэм в сопровождении Эйсая, скорее всего, где-то во дворце. Совсем рядом.

Рип с трудом подавил желание вылететь в коридор, схватить Сэма за плечи и трясти до тех пор, пока тот не почувствует всю боль и горечь предательства, которые испытал Рип.

В дверь постучали.

– Кто там?
– Винклер старался, но голос дрогнул.

– Конь в скафандре, - ответила дверь голосом Эйсая.

Странно, обычно нихонец вваливался в незапертое помещение, совершенно не утруждая себя стуком, разрешением и прочими условностями.

– Ты… сам?
– голос выдал его.

– Нет, нас двое. Я и твоя глупость.

Против воли Рип облегченно выдохнул.

– Входи, открыто.

В дверь просунулась темноволосая голова. Эйсай критически оглядел помещение.

– На твоем месте я бы забаррикадировался и спрятал все ценные вещи, особенно алкогольные напитки.

– Как все прошло?
– Рип порадовался собственному ровному голосу.

– Более-менее, - Эйсай прикрыл дверь.
– Поселил в западном крыле дворца, извини, что так близко, но только там комнаты для гостей, приставил слугу, держался вежливо. Его будут кормить и одевать - большего от нас не требуется, впрочем, и это мне кажется слишком.

– Спасибо. Как он тебе?

– Жизнь, действительно обошлась с парнем не лучшим образом. Хотя кто виноват, как не он сам. Заметно, что в последнее время он регулярно прикладывался к бутылочке, ну или к наркотикам. На завтра я договорился с доктором, остальное зависит от твоего бывшего друга. Если на то будет его желание, мы ему поможем, хотя он этого и не заслуживает, а если нет… - Эйсай развел руками.
– Се ля ви, как говорят лингвисты.

– Я и не знал, что у него проблемы с этим делом.

– Эй!
– Эйсай помахал рукой перед лицом Винклера.
– Смотри не расчувствуйся. Ты здесь ни при чем. Ты и так делаешь больше, чем можешь, и вообще, отослал бы ты его подальше от себя и от дворца. Если твой дружок и правда принимал наркотики, и они тронули его психику, от такого можно ждать любых неприятностей.

– Как бы там ни было, я обещал его принять, и он здесь. Остальное покажет будущее. И не думай, брататься с Сэмом я не собираюсь.

– Надеюсь. Ладно, если у тебя больше никаких поручений, то я, пожалуй, пойду. Мы с Олей, знаешь, сегодня собрались в театр. “Евгений Онегин” - опера с любовью и убийством. Может, хочешь с нами, и Оля будет не против.

– Спасибо, но нет. К опере я равнодушен, к тому же дел по горло.

– Как знаешь, было бы предложено. Кстати насчет оперного искусства, дружеский совет, поскорее, если не полюби, то уж постарайся понимать. Марико от него просто без ума, так что волей-неволей тебе придется быть рядом.

– Я готов выдержать хоть все арии мира. Лишь бы это помогло вернуть принцессу. Сегодня как раз встречаюсь с императором, будем думать, что делать дальше.

– Не забудьте обо мне в своих планах. Не прощу, ни себе, ни вам, если освобождение принцессы пройдет без моего участия.

– Знаешь, Эйсай, - Рип смутился.
– Не помню, говорил ли я тебе раньше, мне очень повезло, что я встретил тебя. Ты настоящий друг.

– Скажешь тоже, - отмахнулся заметно смущенный нихонец. – Ты тоже ничего, как друг.

Рип махнул, пародируя жест Эйсая.

– Не опоздаешь?

– А сколько… - Эйсай посмотрел на часы.
– О, черт! Тоже мне друг, совсем заговорил, а там, между прочим, девушка ждет.

Нихонец пулей вылетел из комнаты.

Дворец ночью. Спят слуги и служащие, спят дворцовые питомцы - до этого важно шествовавшие по коридорам.