Хрено Тень

– Прошу прощения, не подумал. Вовка, становись напротив меня и на раз, два, три...

– Мда..- студент запустил себе пятерню в шевелюру.- Не люблю проигрывать. Нигде, ни в чем и никому. А самое обидное, что поменяйся я с Татой местами, то победителями в парах были бы именно мы с ней.

– История не терпит сослагательного наклонения - пенсионерка довольно потирала руки, готовясь к решающей схватке.
– Командуйте, Олег.

– Раз, два, три...Ножницы...

– Но ведь чуяла же, дура ста...зрелого возраста, что военным ближе острое, а булыжник - это оружие пролетариата, а все равно "бумага" ляпнула. Ладно, хоть стрелку перерисовывать не придется.

Маленькая победа явно подняла настроение и полковнику.

– И чего спорили? Ведь все вы с детства знаете два золотых правила "Командир всегда прав!" и "Если командир не..."

– Стойте! Подождите минутку!

– Тата, что опять не так?
– Олег Иванович с раздражением глянул на блондинку. Вот же...умелица. Благодушное после выигрыша настроение будто корова языком слизала.

– Сейчас, я только отметку для МЧС на земле оставлю.

Женщина торопливо достала из рюкзака деревянную расческу и ручкой крупными буквами вывела под стрелкой надпись "Мы пошли туда. Тата и др."

Короткое, вырвавшееся из уст полковника слово заставила блондинку прицельно глянуть в бешеные глаза полковника:

– Очень надеюсь, что это не ваши фантазии обо мне.

– Что вы, это просто оборот речи, - буркнул он и продолжил, - Порядок движения следующий: я первый, за мной Светлана Владимировна, потом Тата. Володя, ты замыкающий. Ты, конечно, не в кабине самолета и каждые сорок секунд можешь на 180 градусов головой не вертеть, ожидая атаку вражеского истребителя в хвост, но всё же будь всё время настороже.

– Ага...

Идти оказалось на удивление легко и скучно. Земля под ногами была будто подготовлена под дорожные работы - спланирована бульдозером и утрамбована тяжелым асфальтоукладчиком.

Травка ноги не запутывала, птички в уши не щебетали, даже встречный ветер скорее нежно обдувал, чем как-то затруднял движение.

Шли молча. Теперь, когда прошел первый всплеск эмоций от внезапного изменения мира, каждый остался наедине со своими мыслями. А были они куда тяжелее встречного ветра.

Первым не выдержал давления тишины Вовка:

– Вот попали, так попали. Самое то, чего не может быть.

Светлана Владимировна, на удивление бодро семенящая за широко шагающим полковником и даже распрямившая спину и последние минут двадцать дышавшая легче и ровнее, чем в начале пути, кивнула каким-то своим мыслям:

– Оно самое.

Избегай пустых морок,

Избегай кривых дорог,

Думай больше о здоровье,

Ешь сметану и творог...

– Это вы сами придумали?

– Нет, Вов. Был в моей юности замечательный актер, сумевший настолько талантливо пересказать старую добрую сказку, что сразу встал вровень с гениальными поэтами.

– А так можно?

– Можно. Есть писатели с одной книгой ставшие классиками. Ну а певцов одной песни ты и без меня назвать сможешь. Только, наверное, пример с певцами не самый удачный.

Вокруг посветлело. Правильно было бы сказать "посерело", так как тьма изменила свой цвет и стала не такой густой, как в начале пути. Хотя видимость и улучшилась метров до тридцати, но появление сухой травы под ногами стало для всех неожиданностью.

Но вот восторженно заорать половину команды и радостно заулыбаться вторую половину заставило возникшее перед ними огромное дерево. Оно зыркало на вышедших из серой мглы людей черным глазом дупла в стволе и приветливо шуршало им откуда-то с высоты зелёными ветками.

Тата хлопала в ладоши, Вовка орал "Гоу, гоу! Оле-оле-оле!!", Олег Иванович деловито, хоть и осторожно шарил рукой в дупле.

– Хорошее место для тайника. Жаль, что пустышка.

– А пофиг. Главное, что это дерево есть! Хоть и странное какое-то. С пару метров мне казалось, что это дуб, а листья совсем другие. Гоу-гоу, вперёд!!!

Светлана Владимировна, надолго замерла, прижавшись лицом к шершавой коре и обхватив ствол руками.

– Это шелковица или тутовое дерево. Защитник и целитель.

– Это по гороскопу друидов?
– не найдя в дупле ничего ценного, полковник прижался к дереву с другой стороны ствола.

– Это по собственному наблюдению. Был период в моей жизни, когда такое же дерево стало единственным моим другом, и я ему рассказывала обо всём вокруг. Нет, не жаловалась, жаловаться я отучила себя с детства. Просто делилась вслух тем, что со мной происходит. А происходило не очень хорошее время перемен. И рвануло оно, как шашка динамита, брошенная в спокойный пруд. Вот и всплыла я глушенной рыбой пузом кверху. Собрала вещи и ушла от мужа в никуда, оставив ему квартиру и сына. В какой-то момент поняла то, что было со мной с первого дня совместной жизни. Ну не мой он человек. И это понимание изо дня в день только накапливалось и достигло таких размеров, что вот либо я завтра уйду, либо послезавтра сдохну. Ушла и с головой погрузилась в работу. Не улыбайтесь. Пациенты не крокодилы, им в открытую пасть мою голову вкладывать не пришлось. Хоть часть правды такая картинка и отражает.

Отказ от бесплатной медицины для врачей проходил тоже не просто, зачастую рвал по живому если и не дружеские, то годами поддерживаемые приятельские отношения. Вот некоторые шустрые коллеги на работе быстро организовали платную клинику, а свои часы сбросили на меня. Я это видела, но слишком сильно вложилась в уход из семьи, чтобы сразу сделать ещё один шаг. Так что на работе просто замкнулась в себе.

А жила я тогда в Солнцегорске. Город с населением тысяч под пятьдесят народа разделила на две части речка Мара. Речка небольшая, а остров, который она вырезала на краю города и леса, получился приличных размеров. Такой себе подарок городским жителям - лесной парк, который за один час быстрым шагом не обойдешь. Там я и проводила свои выходные. Там же и нашла свою шелковицу. Вернее - шелкуна, так как такое же огромное дерево, как и это, которое я сейчас обнимаю, никогда не плодоносило. Мужская особь. Может, поэтому меня всё время и тянуло его обнять?

– А дальше?

– А дальше со мной всё было хорошо.

– И дальше тоже всё будет хорошо. Предлагаю не дожидаться полчаса до назначенного времени обеда, а перекусить прямо сейчас. Уж больно место хорошее.

– Перекусить это дело, - Вовка непроизвольно облизнулся.

– Сильно рот не раскрывай. Сейчас Светлана Владимировна разделит всё имеющееся съестное на четыре шестиразовых порции.

– Это как?
– Вовка ещё не понял как, но уже твердо знал, что его сейчас обдурят.

– Вводится двухразовое питание на три дня. На больший срок имеющиеся крохи растянуть, увы, не получится. Мои кусочки шоколада, как я и говорил, девочки забирают себе. Это две сигареты. А колбасой я думаю поделиться с тобой, Владимир. У тебя организм растущий и очень крепкий. Спортом занимался?

– Да. Пауэрлифтингом. Жму от груди 200 кг. без экипировки. Нравится мне с железом работать. Вот и сочетаю сборку компов и штангу. От колбаски не откажусь, хоть такой кусочек, который тётя Света нарезала, меня точно не спасет.

– Какая тётя? Ты меня ещё бабушкой назови. Можешь звать меня просто Светой. Ну, вот чего покраснел? Если совсем уж воспитание не позволит вытолкнуть из себя сокращенное имя, обращайся "Светлана".

Но посмотрела при этом почему-то на Олега.

– Свет, ну что ты на меня так требовательно смотришь? Да не буду я настаивать, чтобы меня Олегом Ивановичем звали. Ты можешь звать меня просто Олег, а молодежь пусть товарищем полковником зовёт, если хочет. Мне это обращение как-то привычнее, чем господин полковник.