Христос и церковь в новом завете

Предположение, что Матфей сгруппировал материал в соответствии со своим редакторским замыслом, выглядит еще более вероятным, если учесть, что те слова Иисуса, которые встречаются в Лк., сгруппированы там совершенно по-другому. Например, большая часть Нагорной проповеди представлена в Лк. 6, 20-49 (причем как сказанное «на ровном месте»), а остальной материал, и то не весь, распределен в небольших отрывках на протяжении последующих глав [710] .

710

См. Кассиан, еп. С. 278-9.

Служение Иисуса наряду с делами (см. § 11. 3) состояло также в проповеди и поучениях, в толковании Закона. Наверняка Он часто повторял или варьировал многие Свои изречения и заповеди. В такой ситуации запись всегда предполагает определенные обобщения и систематизацию. В наибольшей степени это касается Мф.

Так, Нагорная проповедь составлена по всем правилам иудейского наставления (см. ниже). Поза Иисуса — поза раввина. Он сидит на возвышенном месте (или в 13, 2 — «в лодке»), а народ почтительно стоит поодаль и слушает. Тот же смысл имеет и торжественное выражение «отверзши уста Свои, учил их, говоря» (5, 2).

«Имперфект e)di/dasken («учил») здесь употреблен, чтобы подчеркнуть, что Христос учил многократно, что перед нами не «стенограмма» одной проповеди, а как бы сведенный воедино целый ряд не раз повторенных проповедей, их «сумма», учебник христианства» [711] .

То же самое касается и других учительных блоков.

Если поучения Иисуса изложены максимально подробно и неспешно, то повествовательный материал выдержан в скупых, «конспективных» описаниях, что также отличает Мф. от гораздо более живого и детализированного Мк. (ср. § 42. 4). При этом также налицо группировка событий в блоки. «В глл. 8 — 9 евангелист Матфей собрал чудеса Христовы, отнесенные в Мк. и Лк. к разным моментам Его служения» [712] .

711

Чистяков Г.,свящ. Над страницами Нового Завета. М. 2000. С. 12.

712

Кассиан, еп. С. 279.

Несмотря на такой смелый редакторский подход к изложению истории Иисуса, она не перестает быть именно историей. За обширными периодами, состоящими из поучений, притчей и наставлений, не исчезает историческая Личность Иисуса, Которая остается в центре Благовестия. Повествование же о Страстях и вовсе выдержано исключительно в исторической плоскости. Кстати, историчность повествования о Страстях является общим свойством всех четырех Евангелий при всей существенной разнице в организации предшествующего материала. Таким образом, Мф. — ни в коем случае не только изложение учения Иисуса. Это еще одна версия Благой вести как истории, в центре которой событие Пасхи Иисусовой, хотя предшествующие события оказываются подвергнутыми некоторым обобщениям и перегруппировкам [713] .

713

См. Кассиан, еп. С. 279.

Новый Исход, новый Моисей и новый Закон

Какой вывод заставляет сделать то обстоятельство, что поучения Иисуса сгруппированы в пять речей? Да, перед нами новый Закон в пяти книгах, подобно тому как в пяти книгах заключается Закон Моисеев.

История заключения Нового Завета в Мф. имеет многочисленные соответствия с историей заключения Завета Ветхого — начиная от Исхода из Египта:

Святое семейство бежит в Египет, чтобы оттуда войти в землю Израилеву (Мф. 2, 13 слл.). При этом приводится пророчество Осии об Израиле, но перетолковывается в отношении Иисуса:

Из Египта воззвал Я Сына Моего (Мф. 2, 15; Ос. 11, 1).

Общественное служение Иисуса начинается с Нагорной проповеди — заповедей Нового Закона, — так же как история избрания Израиля начинается с заключения Завета у горы (Синай) и дарования Закона.

10 чудес, совершенных Иисусом (2-й повествовательный блок: 8, 1 — 9, 34), можно соотнести с 10-ю казнями египетскими.

Евангелие заканчивается на горе, к которой стекаются ученики, чтобы поклониться Иисусу, так же как гора Сион в Ветхом Завете становится центром поклонения Богу (см., например, Ис. 2, 2-3).

«Церковное» Евангелие

Мф. называют «церковным» Евангелием в том смысле, что в нем уделяется повышенное внимание теме Церкви. Из всех четырех Евангелий только в Мф. употребляется слово «Церковь» (e)kklhsi/a) [714] :

И Я говорю тебе: ты — Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее (Мф. 16, 18);

Если же не послушает их, скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь (18, 17).

714

Этот тот редчайший случай, когда СП выглядит более предпочтительно, чем Славянский перевод, допускающий слово цр7ковь там, где имеется в виду Иерусалимский храм ( i(ero/j) или святилище (nao/j) (напр., Мф. 4, 5; 12, 5; Мк. 11, 11. 15; Лк. 1, 9. 21. 22; 2, 27. 37. 46; 4, 9; 18, 10; 24, 53; Ин. 2, 14; 5, 14 и др.), тем самым несколько «размывая» понятие «Церковь» как собрание. Очевидно, здесь сказывается более позднее наделение термина «Церковь» значением храма как здания. Единственный «сбой» СП допускает в Мф. 27, 6, переводя korbana=n как «сокровищницу церковную» (в ЕК более оправданно — «храмовую казну»).

Интересно, что в славянском тексте есть слово хра1мъ. Но им переводится греческое oiAkoj, что значит «дом». Собственно, «храм» этимологически и есть дом («хором»). OiAkoj tou= qeou= (напр., Мф. 21, 4) — букв. «дом Божий», как в СП, и хра1мъ бж7iй, как в славянском Евангелии. Если речь идет не о храме (доме) Божием, а об обычном доме, например, построенном на камне или на песке (Мф. 7, 24-27; ср. 2, 11 и др.), то в греческом тексте будет существительное женского рода oi)ki/a — по-славянски хра1мина, в СП также «дом». Слово до1мъ тоже есть в славянском тексте как перевод oi)ki/a, но как обозначение не здания, а жилища, например, при переводе сочетаний e)n t$= oi)ki/a — въ до1мэ? «дома» (напр. Мф. 8, 6; 9, 10); ei)j th/n oi)ki/an — въ до1мъ, «в дом (к кому-л.)» (Мф. 8, 14; 9, 6. 7. 23. 28; 10, 12-14), а также в сочетании oi)koj I)srah/l — до1мъ i3и7левъ, «дом Израилев» (Мф. 10, 6) и др.

Дело, конечно, не только в статистике. В Мф. — из уст Иисуса — выражено много беспокойства и заботы об учениках как о собрании братьев, как об общине, живущей по определенным внутренним законам, регулирующим братские взаимоотношения. Христос озабочен не только проповедью милости и прощения от Бога или вестью о наступлении Царства Небесного, но и тем, чтобы жизнь учеников в обретенной вере представляла собой церковное общение. Весть о Царстве Небесном звучит не просто для всех желающих, а с целью найти себе возможно более полную реализацию в виде Церкви. Царство Небесное должно получить здесь, среди учеников видимое, конкретное выражение, хотя бы в зачатке (см. ниже).

Иисус и Его Церковь, а не только Сам Иисус — вот что, выражаясь более точно, является предметом благовествования св. Матфея. Кстати, в рассматриваемом церковном аспекте интересно сравнить все три Синоптических Евангелия.

Мк. — весть о Христе вовне, там, где о Нем не слышали даже из Ветхого Завета. Это «Евангелие всей твари» (Мк. 16, 15). «В этом (и только в этом) смысле Евангелие от Марка может быть действительно названо самым первым Евангелием» [715] . Понятно, что в таком контексте, на таком первом, начальном этапе миссионерства Благовестие будет иметь в виду только Самого Иисуса. Воцерковление же как введение в конкретную жизнь общины учеников — Церкви — строго говоря, есть следующий этап, который не отражен в Мк.

715

Грилихес Л., свящ. С. 64.

Мф. же как раз и отражает сочетание все той же вести об Иисусе с наставлениями о Церкви и о правилах ее жизни. Это хорошо продуманная система катехизации или воцерковления с ее тематическими лекциями на этические (Нагорная проповедь; см. ниже) и прочие жизненно важные темы. Они обращены к тем, кто уже уверовал в Иисуса и встал на путь терпеливого и последовательного воцерковления.

Забегая вперед, отметим, что св. Лука тоже прекрасно понял невозможность благовествования об Иисусе без благовествования о Его Церкви, но в отличие от св. Матфея осуществил эту идею иным способом. Две части Благой вести он «развел» по двум разным книгам (Лк. и Деян.), из которых первая посвящена жизни Иисуса (Лк.), а вторая — распространению Благой вести, учреждению и жизни первых христианских общин, т. е. Церкви учеников Христовых (Деян.). Таким образом, Лк. и Деян. являются не просто двумя произведениями одного автора, а двумя частями (томами) одного произведения (см. § 44).

Но вернемся к Мф. Его внимание к Церкви вполне объяснимо. Ведь за ним стоит первая иерусалимская христианская община — авторитетнейшая в силу того, что она изначально состояла из первосвидетелей, очевидцев служения Иисуса [716] . Они с самого начала представляли собой не просто уверовавших, которым бы предстояло сплотиться в церковь, а уже сложившуюся церковь. В этой сложившейся церкви Благая весть о Христе звучит уже не как нечто совершенно новое, а как драгоценное Предание об известном. На очереди — задача организации жизни в соответствии с обретенной верой.

716

«Особое внимание к учению о Церкви отвечало иерархическому положению Иерусалима в христианском мире.» — Кассиан, еп. С. 283.