Христос и Россия глазами «древних» греков

Поразительно, что, далее, согласно Аристофану, Сократ призывает поклоняться христианской священной ТРОИЦЕ! Мы цитируем:

«И не будешь иных богов ты почитать, кроме тех, кого сами мы славим: Безграничного Воздуха ширь, Облака и Язык, — вот СВЯЩЕННАЯ ТРОИЦА!» [1], с. 372.

Здесь довольно откровенно перечислены лица христианской Троицы. В самом деле.

Бог Отец назван ОБЛАКАМИ. И действительно, в христианской иконографии Бог-Отец часто изображался восседающим на облаках.

Бог Сын, то есть Христос, назван ЯЗЫКОМ. То есть, иначе говоря, СЛОВОМ. Но именно так и именовали Христа.

Бог Дух Святой — ВОЗДУХ, по Аристофану. Тоже вполне подходящий образ.

Мы видим, что в основе дошедшего до нас варианта «Облаков» лежал, по-видимому, некий христианский текст. Позднее он был отредактирован и превращен в пародию.

На рис. 1.34 приведена старинная икона «Святая Троица» якобы около 1430 года. «Бог-Отец поддерживает перенесшее пытки тело Христа… между ними парит голуб! — образ Святого Духа. Вокруг фигур Троицы изображены шесть ангелов» [93], разворот 24. Еще одно изображение Троицы см. на рис. 1.35. На рис. 1.36 приведено изображение Троицы, именуемое «Троицей Ветхозаветной».

Рис. 1.34. «Святая Троица». Мастер «Санкт-Ламбрехтского образа, написанного по обету». Якобы около 1430 года. Вена, Галерея австрийского искусства. Взято из [93], разворот 24.

Рис. 1.35. «Святая Троица с двумя ангелами» Чиголи (Лодовико Карди). Якобы 1592 год. Над головой Христа (Бога-Сына) парит Дух Святой (в виде голубя). Бог-Отец поддерживает тело Христа. Взято из [21], с. 132.

Рис. 1.36. Троица. Русская икона якобы первой половины XV века. Взято из [76], икона 35.

3.6. Стрепсиад становится учеником Сократа Иуда искариот становится апостолом Христа

Сократ соглашается принять Стрепсиада в число своих учеников. Начинается длинная беседа. Ее подробности Аристофан не передает. Вместо этого он выводит на сцену хор во главе с корифеем. Пока Сократ беседует со Стрепсиадом, хор и корифей (на протяжении нескольких страниц) обсуждают и комментируют некоторые афинские события того времени.

Наконец, из дома выходит Сократ (Христос). Он исключительно отрицательно отзывается о способностях Стрепсиада (Иуды) и вообще о нем, как о человеке. Появляется и Стрепсиад. Завершение его беседы с Сократом достаточно любопытно. Оно посвящено языку, лингвистике, логике. Обсуждаются, например, понятия мужского и женского рода. Похоже, здесь нашли свое отражение средневековые рассуждения о свойствах языка, насколько точно он описывает природу вещей и т. п. По ходу дела звучит интересный штрих: обсуждается увеличительное стекло, при помощи которого можно «растапливать». Причем говорится, что такие стекла в ходу у лекарей, которые добывают ими огонь, собирая солнечные лучи в пучок. «У лекарей такой видал ты камешек, красивый и прозрачный? Добывают им огонь они» [1], с. 388–389.

А ведь нас уверяют, будто все это происходит в «античнейшей» Греции якобы V века до н. э. Получается, что ту далекую эпоху использовались выпуклые линзы, увеличительные стекла, ИЗОБРЕТЕННЫЕ ЛИШЬ В СРЕДНЕВЕКОВЬЕ. На самом деле никакого противоречия здесь нет. Все понятно. «Облака» Аристофана — поздний текст эпохи XVI–XVII веков н. э. В то время подобные изобретения уже стали известны и вошли в обиход.

3.7. Мучения Стрепсиада и мучения Иуды Искариота из-за предательства им Христа Самоубийство Иуды, он повесился

И тут у Аристофана начинает звучать тема наказания, обрушивающегося на Стрепсиада (Иуду). Поздняя редакторская правка заметно принизила пафос сюжета и превратила начавшиеся страдания Стрепсиада в его мучения будто бы от клопов (!?). Однако, скорее всего, перед нами — тема адских мучений Иуды-предателя. Ведь средневековые христианские авторы помещали Иуду Искариота в ад, в наказание за предательство Христа. В изложении Аристофана все это выглядит так.

«СТРЕПСИАД Ай-ай-ай-ай, ай-ай-ай! КОРИФЕЙ Чем болен, что мучит? СТРЕПСИАД (катается, закутавшись в плащ) Погиб, погиб я, бедный! вот впились в меня Из-под топчана выползшие конники. И бока раздирают, и гложут нутро, И сосут мою душу, и пьют мою кровь, И нежнейшие скрытые части грызут, И по теплым, по тайным проходам ползут, И живьем меня жрут. КОРИФЕЙ Не вопи через меру, без меры не вой! СТРЕПСИАД Как же быть? Как же жить? Где именье — ай! Где здоровье — ау! Где покой мой — ау! Где подметки — ау! В довершенье всего, в заключение бед, Погибаю без сна, Скоро буду и я сам — аушки!» [1], с. 385.

Напомним, что, согласно Евангелиям, Иуда Искариот покончил жизнь самоубийством: пошел и повесился. Отблеск этого факта звучит у Аристофана. Сократ (Христос) прогоняет от себя Стрепсиада (Иуду), говоря, что больше не хочет учить его. На это Стрепсиад заявляет, что он ПОВЕСИТСЯ.

«СТРЕПСИАД Как только дела моего черед придет, ПОКИНУ СУД И ПОБЕГУ ПОВЕСИТЬСЯ. СОКРАТ Дурак! СТРЕПСИАД Клянусь богами, так и сделаю! К УДАВЛЕННИКУ КТО Ж ПРЕДЪЯВИТ ЖАЛОБУ? СОКРАТ Все вздор! Иди! ТЕБЯ УЧИТЬ НЕ СТАНУ Я. СТРЕПСИАД За что ж? Сократ! РАДИ БОГОВ, ПРОСТИ МЕНЯ!» [1], с. 389.

Итак, Сократ (Христос) отказывается учить Стрепсиада (Иуду). Его отношение к Стрепсиаду становится брезгливо раздраженным. Более того, Аристофан вкладывает в уста Сократа такие слова: «Пошел к чертям!» [1], с. 390. Стрепсиад — в панике, собирается повеситься и умоляет Сократа ПРОСТИТЬ его. Из текста «Облаков» не очень ясно — за что именно Стрепсиад просит его простить. Вроде бы он ничем Сократа не оскорбил. Однако теперь мы начинаем понимать, что «античный» Аристофан говорит здесь в действительности о муках совести Иуды Искариота, предавшего Христа. И выразил это предельно просто, вложив в уста Иуды-Стрепсиада яркие слова:

«Сократ! Ради богов, прости меня!». Увидев, что Сократ покидает его, Стрепсиад кричит:

«Беда, беда мне! Что со мною станется? ПОГИБ Я, не умею языком молоть! Вы, Облака, богини, помогите мне!» [1], с. 390.

Сын Стрепсиада тоже намекает на то, что Стрепсиад будет повешен: «Ты сам В ПЕТЛЕ ВОЗВЫШЕННОЙ ПОВЕРТИШЬСЯ!» [1], с. 394. Таким образом, тема висельника Стрепсиада (Иуды) звучит в «Облаках» вполне отчетливо. Хотя о самоубийстве Стрепсиада Аристофан напрямую ничего не сообщает.

Кстати, в «Облаках» буквально на каждом шагу говорится о ХИТРОСТИ Стрепсиада. Вероятно, это помогает нам понять природу имени СТРЕПСИАД. Ведь, по-гречески, СТРЕПТОС означает «гибкий, проворный», а близкое по звучанию греческое СТРОФИ (переход П -> Ф) означает «изворот, уловка, хитрость» [14] с. 1162. То есть СТРЕПСИАД или СТРЕПС-ИУДА вполне могло первоначально означать ХИТРЫЙ ИУДА, ЛОВКИЙ ИУДА. Но ведь это идеально соответствует наложению Стрепсиада на евангельского Иуду Искариота.