Хроника для Акаши: Закат... (Часть первая: Фиирация)

— Сергей, кто это? И что он сказал?

— Это Двадцать-Второй. Он говорит на египетском языке, на древнеегипетском языке. А сказал он: «Рад приветствовать вас». Древнеегипетский официальный язык, на котором говорят в таких местах. Точнее, это не совсем древнеегипетский, это язык жрецов, который связан с египетским, но не повторяет его. А теперь вернись на свое место!

— Это то, зачем мы собрались — говорил Двадцать-Второй. — Лот, дающий право на третью мировую! Сейчас я буду делать ставки вместе с вами. — сказал он и спустился вниз, где сел на самое крайнее место. На трибуне появился старик лет восьмидесяти. Еле стоял, но зачитывал текст на египетском, похоже, он неплохо его знал или был археологом, или его обучал кто-то из уже мертвых жрецов.

Он говорил про первоначальную ставку в десять триллионов долларов, Жуков ударил Арантина в бок и он согласился на ставку, после чего старик спросил: «Кто хочет перебить ставку? Нет? Тогда кто хочет оставить лот на более позднее время? Ставка в 12 триллионов». Третий поднял руку и старик снова спросил про покупку лота. В этот момент Арантин должен был сделать ставку на все деньги Белого Дракона, но вместо этого он встал с кресла и пьяным голосом попросил сделать небольшую паузу. Старик притормозил ставки.

— Господа! Мои лучшие… — он показал на Сергея, Жукова и на свою команду. — И не самые лучшие… — указал на Жрецов и на всех остальных. — ДРУЗЬЯ! Я хочу сказать, что очень рад всех вас здесь видеть! Мы так редко собираемся все вместе… Вообще-то мы никогда не собираемся вместе, все так заняты уничтожением друг друга… Ох, как прискорбно! Даже здесь сегодня мы прибыли, чтобы купить разрешения на убийства… Ик!.. На официальные убийства, за которые тебя не осудят… Мне печально смотреть на вас, но я вас не осуждаю… Хотя, нет, осуждаю! Вы все сволочи! Падлы! Уроды! И я бы избавил мир от каждого из вас, купив этот сраный лот, но я этого не сделаю! Но я дам вам всем шанс… Я поднимаю ставку до шестнадцати триллионов! Это более 60% всей экономики всего Белого Дракона! Перебейте эту ставку!

— «Почему он не поставил все деньги?» — спросил про себя Третий. — «Что он задумал? Он догадался?»

— Кто хочет переспорить ставку? Никто? Тогда кто хочет перенести лот на позднее время? Хочу напомнить, что все сделанные ставки в денежном эквиваленте не возвращаются, это значит, что господин Шестой не сможет вернуть свои шестнадцать триллионов, так же, как и Третий не сможет вернуть свои двенадцать. Ну, так что? Кто-нибудь хочет перенести лот на позднее время?

Третий только хотел поднять руку, как Двадцать-Второй сделал ставку сам — в шестнадцать и один доллар. Старик спросил про лот, но Арантин отказался делать ставку, даже когда Жуков подталкивал его. Арантин просто рухнул на кресло и уснул пьяным сном. Он уже успел отрубиться и даже толкания Жукова не могли его разбудить.

— О, боженьки! Ха-ха-ха-ха!!! — Полумесяц встала со своего места на первом ряду и откровенно рассмеялась. Она смеялась искренне, от души, держалась за грудь и пыталась выпрямиться, но смех этого не давал. — Да он просто прекрасен! Поздравляю нас всех, конфликт еще не зажегся, но дрова все еще лежат в костре… Остаётся только поднести спичку. — сказала она и улыбчиво подмигнула.

Все присутствующие жрецы сразу поняли, что имела ввиду Полумесяц.

— Следующий лот картины, потерянные более двух сот двадцати лет назад… — старик на сцене продолжил что-то говорить. Но Жуков уже проиграл. Он был невероятно зол. Но сдерживался до конца. Вскоре они покинули ДАР…

Чехия, Прага, 22:00.

В Прагу Норден прилетел в ночь, шел небольшой дождь, а луна и звезды смутно выглядели в тумане. Норден зашел в туалет аэропорта и посмотрел документы, что были в папке. Там он нашел адрес, куда нужно отнести документы. Почему-то на мгновение Нордену стало не по себе, ему вдруг захотелось прочитать документ, прочитать и порвать… Но, к счастью или к сожалению, эти мысли быстро были заглушены силой ордена. Он нашел таксиста, который немного знал английский язык. Он сказал адрес и они поехали. Заплатил Норден деньгами, что лежали в папке. Город стоял в пробках, люди ходили с плакатами по городу, что-то выкрикивали, а обычные зеваки забегали в дома, только завидев людей с плакатами.

— Что это? Демонстрации? — спросил Норден.

— Не сказал бы, эти идиоты уже целую неделю пытаются добиться у правительства возвышения их «истинной» веры. Вы же что, совсем новости не смотрите? Это сектанты «Семья». С каждым днем их все больше и больше. Я не удивлюсь, если вскоре католики не выдержат и тоже пойдут на встречу «Семье». О, честно скажу, вы выбрали не лучшее время для посещения этой страны… Ох, страшно мне, думаю вернуться в деревню вместе с семьей, пока в городе не начались беспорядки и вам советую побыстрее закончить свои дела.

— Не уж-то все так плохо? Я слышал о том, что в центральная Европа и балканский полуостров находятся в плачевном положении, но не ожидал, что все так плохо…

— В СМИ часто искажают действительность и говорят правду только когда это нужно влиятельным шишкам из правительства. — проговорил водитель. — О, кажется, мы приехали. Старое здание супермаркета, странно, что его еще не снесли. Ну, не мое дело… До свидания, желаю удачи. — попрощался водитель и, оставив Нордена у здания, уехал прочь.

Норден посмотрел на это большое здание, в котором раньше тысячи людей совершали сотни тысяч покупок. А сейчас это пустое запыленное здание. Норден обошел здание и еще раз посмотрел на адрес, там были те же данные, что и на табличке, висевшей на здании.

— «Странно» — подумал Норден, он никак не ожидал, что место встречи будет такое… Но делать нечего, поэтому Норден стал просто ждать. Минут двадцать спустя к Нордену из тени вышла молодая девушка лет двадцати пяти, она подошла к Нордену и по-английски спросила:

— Вы Норден? Курьер его господина Святейшего? — спросила она, улыбаясь, почтенным голосом, как будто перед ней не обычный курьер, а что-то невероятно важное.

— Э? — растерялся Норден. — Да, это я. А вы, собственно, наверное, человек, которому я должен передать документ?

— Передайте мне документ. — она протянула руку.

— Да, конечно, вот… — Норден протягивал папку.

Девушка улыбнулась, но зло, она брала одной рукой папку, а другой доставала пистолет, что был спрятан за ее спиной. Казалось, все предрешено, Норден даже не поймет, что его убили… Но. Неожиданно началась перестрелка в самом здании. Норден испугался и прислонил папку к себе.

— «Что происходит? Нас раскрыли?!» — раздраженно заключила девушка. — «Тогда я просто…» — она достала пистолет и направила на Нордена.

Норден был невероятно испуган, он стал пятиться, у него начал стекать пот со лба, глаза раскрылись, а зрачки сузились, он упал и все сильнее и сильнее сжимал эту синюю папку.

— Не-Не-Нет! — дрожа, проговорил он.

Выстрел — и лицо Нордена теперь было все в теплой, пенящейся крови, как, собственно, и та слащавая папка. Но это не была кровь Нордена, это была кровь той девушки. Она упала замертво, она не ожидала, что все это время за ней следили, пока та следила за Норденом. Норден видел мертвое тело, а перед ним на том месте, где стояла девушка, уже был мужчина. Золотистый в полоску костюм американских гангстеров прошлого века и пистолет в правой руке.