Хроника для Акаши: Закат... (Часть первая: Фиирация)
Шрифт:
— Что ты тут делаешь?! — крикнул кто-то сзади. Этот крик как будто толкнул Нордена вперед и он упал на мертвых, истекающих кровью людей.
— А-а!!! — Норден отбивался от трупов, он запачкался кровью, и, наверное, он так бы и кричал, отбиваясь от тел, но его схватили люди Валентайн, они держали его силой, пока тот не перестал брыкаться и орать.
0:54, конспиративная квартира.
Всю дорогу до квартиры Норден трясся и бормотал себе под нос что-то невнятное. В квартире Нордена закрыли в темной комнате, тот лег и стал пытаться уснуть, периодически плача. А в это время Сопровождавший Нордена с аэропорта, а потом и говоря с ним о своем прошлом, со злым взглядом и оскалом направился к Валентайн. Не стуча, он ворвался в кабинет к своему боссу и, тяжело ударив двумя кулаками по ее столу, гневно спросил:
— Почему?! Зачем ты его взяла? Зачем
— Молчать. — спокойно ответила она, но в ее голосе было слышно напряжение: — Я знаю, что я делаю. И тебя это не касается. Ты просто должен выполнять мои приказы.
— Что значит — просто выполнять твои приказы?! У нас был приказ свыше: перехватить курьера, доставить на квартиру, отобрать документы и убить! Что пошло не так? Почему ты решила сделать его одного из нас? Да еще, к тому же, не рассказав, кем мы являемся? Ведь мы же работаем на разных людей, с разными целями. Зачем он тебе сдался?!
— Уходи. — выдавила она из себя.
— Отвечай!
— Уходи, я сказала. Вон!
— Отвечай! Я требую ответа!!!
— Я люблю его! — не выдержала она. — Слышишь? Я люблю его… Мы встретились еще в Нидерландах, несколько дней назад, когда меня направили собрать информацию о высокопоставленных личностях. Когда все было закончено, я решила немного передохнуть. Я выпила в небольшом клубе. А после встретила его… Он был опечален, но так красив. Я была готова отдаться ему вся без остатка. Что и случилось, уже на Фиирации, куда мы попали после с небольшой компанией. Тогда я в него и влюбилась. За его красоту, за его рассуждения, которые он мне выдавал под рюмку спиртного. Ты понимаешь? Ты любил когда-нибудь?
— Да, я любил… И до сих пор люблю. — робко ответил он.
— Тогда ты можешь понять. Что ты должен молчать об этом, только ты знаешь, что мы должны были сделать. Что насчет моих лысых мальчиков, то сделай так, чтобы они так же подыгрывали. — попросила она.
— А что же сам Норден? Ты сама-то долго будешь врать ему? Рано или поздно он догадается. Что правительство Бельгии, на которое мы работаем, противостоит секте «Семья». И что тогда?
— Буду действовать по обстоятельствам. — не раздумывая, ответила она.
— Хорошо. Все ради тебя. — сказал он и ушел. Валентайн и невдомек было, что этот человек любит ее и готов ради нее на все, ради ее счастья он даже отступит и отдаст свое место рядом с ней этому Нордену.
4 марта, 7:00, Фиирация, над Бургундией.
Виктория проснулась с больной головой, похоже, вчера она перебрала лишнего. Осмотрев комнату, она поняла несколько важных для себя моментов. У нее с собой не было никаких вещей, а ее комната была пуста. В ней так же ничего не было от нее самой. Она постучала к Луизе, что жила с ней по соседству, но ей никто не открыл, тогда она пошла к Агате, та открыла, выглядела она куда лучше Виктории, как будто она совсем и не пила вчера, хотя выпила больше всех. Виктория одолжила у Агаты шампунь, полотенце и халат. После чего спустилась на третий ярус и оживилась под теплым душем. Она надела синий халат с красненькими цветочками и вышла в коридор. И увидела неожиданную для себя картину: впереди коротким шагом бегала рыжеволосая Луиза в спортивном костюме, а за ней в прямом смысле тащился в своем белом пиджаке потный Арантин, его отдышку было слышно, наверное, на весь корабль.
— Луиза, прошу, сжалься надо мной… Я вспотел, устал, и вообще, мне надоело! — просил прекратить эти страдания Арантин.
— А я тебе говорила, чтобы ты купил что-нибудь легкое для тренировок. А что ты? «Не хочу я. Я ношу только белый пиджак. А очки и подавно не сниму!». Вот и страдай теперь. Все, хватит ныть, ты только несколько кружков пробежал, а уже вон, какая отдышка. — Луиза даже не собиралась давать Арантину поблажки. Мотивировала она эти тренировки тем, что Арантин ведет нездоровый образ жизни: пьет по несколько раз на день, курит хрен его знает, сколько сигарет, не высыпается, говоря, что работает, и все время сидит у себя в четырех стенах, точнее, в одной большой круглой стене.
— О, Виктория! С добрым утром! — радостно поприветствовала новенькую Луиза.
— Ага… Доброе. — похоже, она одна испытывала сильнейшие головные боли, какое-то опустошение в организме и сильнейшую жажду к воде. Но для этих симптомов мир придумал простое и лаконичное название: «Похмелье» — болезнь, от которой еще не нашли лекарство.
— Виктория… спаси меня… — молил Арантин.
— Заткнись и побежали. А если не успокоишься, то я тебя на штангу посажу. Не зря же ты сделал из задней части корабля
спортзал. — пугала она Арантина и это работало.«Террористка чертова!» — читалось на лице Арантина.
— Так, ладно, пойду-ка я к себе. — тяжело сказала Виктория и ушла в направлении лестницы наверх.
12:00, Норвегия, Осло, квартира Заидены.
Сегодня Заидена проснулся, не увидев в постели своего брата. Весь последующий день его посещали печальные мысли, депрессивные и глупые: «Почему все так сложилось?» — думал он — «Может, во всем виноват этот Святейший? В том, что я и Норден несчастны? Ведь он нас разлучил. Нет! Не то, он дал нам шанс. Тогда виноваты те русские спецназовцы? Но ведь они просто исполняли приказ и погибли, выполняя его. Опять не то! Тогда, наверное, виноват Арантин? Ведь если бы Норден не встретил его, то и мы бы смогли… Нет, нет, нет, он помог нам, и если бы не он, то вообще мы бы не были в браке. Ну, конечно, виноваты те, кто не хотел давать Нордену разрешения на свадьбу, но и те тоже не хотели зла, они просто руководились законами. Да, конечно, виноваты наши с ним родители, если бы они тогда не поссорились, то, возможно, наша любовь прошла бы и мы бы не придавали этому большого значения. Но все же… Они любили нас. Не уж-то во всем виновна моя мачеха и мой сводный братик? Нет, папа и мачеха любили друг друга, и ни она, ни мой братик здесь ни причём. Что же было корнем всего этого? Всего ужаса и непонимания в нашей жизни… Кто стал причиной? Кто спроектировал нашу судьбу? Норден? Но…, а ведь и вправду. Это он все сделал, он принимал все решения, чтобы мы были вместе…» — и тут Заидену как будто осенило: «Это я виноват?! Ведь я никогда практически и не участвовал в принятии решений, которые касались нас обоих. Я виноват в том, что бездействовал, скидывал все на плечи своего любимого. Я не противился, когда родители расходились, я просто согласился с решением какого-то там суда, что я теперь живу с отцом, отдельно от Нордена и мамы. Я не помогал, просто ждал, когда Норден все сделает, уладит дела в Бельгии. Я соглашался, не сильно обдумывая, что мне предлагает Норден. Я так же не воспротивился Святейшему, когда надо было. Я бесхребетное существо. А что теперь я могу… Вот именно — ничего. Все, что я могу, это только ныть, молчать и плыть по течению… Я ничего не могу, даже не хочу что-то делать».
13:00, Франция, Бургундия.
Фиирация села за Дижоном. Арантина Луиза отпустила, только когда корабль долетел до Дижона и, собственно, его надо было посадить на землю. После он быстро покинул корабль вместе с Сергеем, оставив записку, в которой говорилось, что за главного остается Виктория и все должны помочь ей украсить корабль к предстоящему празднику. Негодование на корабле было большим. Какого, спрашивается, здравого смысла новенькая теперь за главного? Но никто не посмел оспорить решение Арантина при самой Виктории. Считая, что это будет не толерантно, она же вроде как не совсем нормальная, точнее, неполноценная, о, боже нет, они не это имели в виду, они хотели сказать, что ее шрам на полтела было резким основанием молчать в тряпочку. Но и сама Виктория вскоре покинула Фиирацию… Не оставив за главного ровным счетом никого. Поэтому все стали заниматься своими обычными делами. Собственно, Виктория отправилась в город, как ни странно, за покупками, а точнее, за одной единственной покупкой: картиной, на которой должен быть нарисован корабль, режущий волны в шторм.
14:00, Бельгия, Антверпен, конспиративная квартира.
Валентайн сидела возле спящего Нордена. Он периодически дергался и всхлипывал, но не просыпался. Когда же он проснулся, Валентайн с добродушной улыбкой предложила ему сходить в парк и немного отдохнуть от тягот вчерашней ночи. В парк она надела скромной платьице, а он пошел, в чем было. Норден находился в смятении, взгляд его падал на одну точку и он в оцепенении стоял перед ней по несколько минут, к нему приходило множество ужасных мыслей и умозаключений, но как только он доходил до идеи, что он мог на что-то влиять, он сразу же встряхивал голову и снова мог двигаться. Не заметить это Валентайн не могла.
— Слушай, Норден. Я не просто так привела тебя сюда… — она обратила на себя внимание. — Смотри: солнце светит, голубое небо, спокойные облака, смех детей, что бегают вокруг фонтана. Молодые девушки и парни, которые кидают маленькие монетки в этот фонтан, загадывают смешные и смущающие желания. А вон родители тех детей, они стоят с телефонами, работают, наверное. А там старики, они сидят на лавках и вспоминают свое детство, юность, молодость… Это и называется «мирное время». — Норден не понимал, что Валентайн хочет объяснить ему этими словами.