Хроника кровавого века – 4. Времена смутные

26 ноября 1917 года большевистское правительство в Ростове на Дону объявило, что вся власть в области Донского казачьего войска переходит в руки Ростовского военно-революционного комитета. Каледин понял, что дальше он лавировать не сможет, и объявил мобилизацию в станицах. Но казаки на войну с большевиками идти не желали. Тогда Каледин обратился за помощью к генералу Алексееву. На тот момент в Добровольческом корпусе было пять рот, (две роты юнкеров и три офицерские роты), общей численностью в пятьсот человек. К ним присоединились некоторые казаки и новочеркасские гимназисты. Второго декабря Добровольческий корпус, разбив отряды Красной гвардии, захватил Ростов на Дону. Затем отряды генерала Алексеева взяли Таганрог и освободили от большевиков почти весь Донбасс.

2 декабря 1917 года, (за день до своей смерти), верховный главнокомандующий генерал Духонин приказал освободить Корнилова из Быховской тюрьмы. Тот поехал в Новочеркасск. С прибытием Лавра Георгиевича, генерал Алексеев передал ему командование формирующимся Добровольческим корпусом, а сам занялся организационно-финансовыми вопросами.

В августе 1917 года Керенский назначил генерала Алексеева верховным главнокомандующим. Именно Алексеев отдал приказ об аресте Корнилова, после неудавшегося мятежа. Этого Лавр Георгиевич простить ему не мог, но генералам приходилось работать бок обок.

Правительство Советской России среагировала на действия Каледина и Алексеева: 6 декабря 1917 года был образован Южный фронт во главе с Антоновым-Овсеенко. 48 Фронт формировался из отрядов Красной гвардии, полков старой армии возвращающихся с войны. Это было рыхлое военное формирование, без воинской дисциплины. За счёт превосходства в численности, красные теснили Добровольческий корпус, приближаясь к Новочеркасску.

11 февраля 1918 года генерал Корнилов сообщил Каледину:

48

Владимир Александрович Антонов-Овсеенко (1883 – 1938) – российский революционер. Член РСДРП с 1904 года. До 1917 года принадлежал к фракции меньшевиков, а после Октябрьской революции примкнул к большевикам.

«Борьба с большевиками на Дону проиграна, я отвожу Добровольческий корпус на Кубань. Предлагаю вам Алексей Максимович идти с нами».

Каледин отказался, и Лавр Георгиевич вышел из его кабинета. Атаман спустя час собрал членов Войскового казачьего правительства, и объявил им, что Добровольческий корпус Корнилова уходит на Кубань.

« Казаки не захотели поддержать своего атамана в борьбе против большевиков. По этой причине я принял решение сложить с себя полномочия атамана Донского казачьего войска», – такими словами закончил заседание генерал Каледин.

Он отправился в свой кабинет, по пути размышляя о том, что у него нет ни одной причины, по которой ему следует цепляться за жизнь. Его сын утонул в одиннадцатилетнем возрасте, жена Мари Гранжан живёт в Швейцарии. Можно ехать к ней, но Каледин русский, и жизни без России не мыслил. Теперь выясняется, что и России он не нужен. Придя в свой кабинет, Каледин приставил револьвер к груди и нажал на курок.

Утром 12 февраля 1918 года генерал Корнилов вывел Добровольческий корпус из Новочеркасска. Войско Лавра Георгиевича насчитывало чуть более двух тысяч человек. Они шли по степи, под проливным дождём, к вечеру ударил мороз, мокрые шинели заледенели. Так начался знаменитый «Ледяной поход».

В начале 1918 года кубанские казаки образовали Кубанскую народную республику со столицей в Екатринодаре. 49 Правительство возглавлял войсковой атаман Александр Филимонов. Чуть позже большевики в Новороссийске объявили о создании Черноморской советской республики, в которую вошли земли Кубанского края и Кубанского казачьего войска. Отряды Красной гвардии выбили казачьи войска из Екатеринодара. Правительство Кубанской республики переместилось в станицу Ново-Дмитровскую.

49

Екатеринодар – теперь этот город зовётся Краснодар.

Генерал Алексеев заключил союз с атаманом Филимоновым о совместной борьбе с большевиками. В результате, к двум тысячам штыков Добровольческого корпуса присоединилось пять тысяч сабель кубанских казаков, и два артиллерийских орудия. Теперь это была уже Добровольческая армия. Ей предстояло взять Екатеринодар, чтобы у Добровольческой армии появилась база для дальнейшего формирования.

Екатеринодар защищала Юго-Восточная революционная армия под командованием бывшего хорунжего Алексея Автономова. В его армии насчитывалось восемнадцать тысяч человек, десять артиллерийских орудий и бронепоезд. Численное превосходство было на стороне большевиков, но Лавр Георгиевич рассчитывал на боевой дух своей армии, её опыт. К тому же, ему доносили, что с приходом Добровольческой армии, у большевиков началась паника.

Поначалу корниловцам сопутствовал успех. Они переправились через Кубань, окружили Екатеринодар с трёх сторон. Однако Автономову удалось навести порядок в своей армии, прекратить панику, а боеприпасов и людей у него было значительно больше. Он втянул Добровольческую армию в позиционные бои на окраине города. Победить в них у Корнилова не было ни единого шанса. Это понимали его генералы: Марков, Казанович, Эрдели, командовавшие полками Добровольческой армии, видели и офицеры, служившие рядовыми в этих полках. Все знали: бывший хорунжий Автономов вконец измотает Добровольческую армию, а потом красные контратакой прихлопнут тех, кто уцелел в кровавых боях. Трагический конец Добровольческой армии видели все, в том числе и Лавр Георгиевич, однако Корнилов упрямо гнал свою армию в бесконечные атаки.

Для своего штаба он выбрал здание фермы Екатеринодарского сельскохозяйственного общества – одноэтажный деревянный дом с несколькими комнатами. Ночью тридцатого марта Корнилов собрал на совещание командиров. Все они как один стали уверять Лавра Георгиевича, что в результате неудачного штурма, в полках и бригадах осталось не более четверти личного состава. Для сохранения Добровольческой армии нужно срочно отходить от Екатеринодара, так как по железной дороге на помощь Автономову прибывает подкрепление. С его помощью он окружит и уничтожит Добровольческую армию.

Терпеливо выслушав всех, Корнилов сказал:

– Положение действительно тяжёлое, и я не вижу другого выхода, кроме как взятие Екатеринодара. Поэтому я решил: завтра на рассвете атаковать по всему фронту. Отход от Екатеринодара будет медленной агонией нашей армии. Лучше умереть с честью, чем влачить существование затравленных зверей.

Алексеев убедил Корнилова отложить штурм Екатеринодара ровно на одни сутки, чтобы дать отдых людям. Генерал-лейтенант Марков после совещания вернулся в свой Офицерский полк. Он построил оставшихся в живых офицеров, было их сто пятьдесят человек из семи сотен в начале штурма. Марков объявил:

– Послезавтра, первого апреля, будет штурм Екатеринодара. Город мы взять не сможем. У кого ещё осталось чистое бельё, наденьте, оно вам больше не понадобится.

Поручик Михаил Абрамов, выслушав генерала Маркова, подумал, что умирать в двадцать четыре года глупо. Однако в чистое переоделся. Недельные бои под Екатеринодаром смертельно вымотали Михаила, несмотря на страшную усталость, уснуть он не мог. В его вещмешке лежала граната. Взяв её, он отправился к штабу Добровольческой армии. Когда Михаил подошёл туда, Корнилов ушёл в свою комнату. Время было семь часов утра, Лавр Георгиевич задул керосиновую лампу и сел на свою походную кровать. Михаил заглянул в окно: в комнату Корнилова вошёл штабс-капитан Тюрин и что-то докладывал генералу. Тюрин вышел из комнаты, а Корнилов, сидя на кровати, прислонился к стене.