Хроника Мутного Времени. Дом с привидениями
Шрифт:
Статья 199.Уклонение от уплаты налогов с организаций.
Преступление против интересов службы в коммерческих и иных организациях
Статья 201. Злоупотребление полномочиями.
Статья 203. Превышение полномочий служащими частных охранных или детективных служб.
Статья 204. Коммерческий подкуп.
Экологические преступления
Статья 250. Загрязнение вод.
Преступления в сфере компьютерной информации
Статья 272. Неправомерный доступ к компьютерной информации.
Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления
Статья 291. Дача взятки.
Преступления против правосудия
Статья 294. Воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного следствия.
Статья 295. Посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное следствие.
Статья 296. Угроза или насильственные действия в связи с осуществлением правосудия или производством предварительного следствия.
Статья 305. Вынесение заведомо неправосудного приговора, решения или иного судебного акта.
Статья 306. Заведомо ложный донос.
Статья 307. Заведомо ложные показания, заключение эксперта или неправильный перевод.
Статья 309. Подкуп или принуждение к даче показаний или уклонению от дачи показаний либо к неправильному переводу.
Статья 310. Разглашение данных предварительного расследования.
Статья 312.Незаконные действия в отношении имущества, подвергнутые описи или аресту либо подлежащего конфискации.
Статья 315. Неисполнение приговора суда, решения суда или иного судебного акта.
Статья 316. Укрывательство преступлений.
Приложение 5
Дивиденды – пуля в лоб
ОЛЕГ ЛУРЬЕ
Шеф-редактор издательского дома «Час-Медиа»
Меня абсолютно не волнует судьба миллиардов Ходорковского, мне неинтересно, кто будет ими управлять в дальнейшем. Меня больше интересует, насколько реальны подозрения Генеральной прокуратуры в отношении ряда влиятельных лиц ЮКОСа и его структур. Мы располагаем некоторыми документами и свидетельствами по одному из
Из оперативной справки: "24.11.1998 года в 22 часа у дома 30 по ул. Удальцова г. Москвы было совершено покушение на гражданина Рыбина Е. Л. путем обстрела из автоматического оружия… 05.03.1999 года в 20.00 на проселочной дороге у Николо-Хован-ского кладбища было совершено покушение на гражданина Рыбина Е. Л. с применением взрывного устройства, заложенного на проезжей части, и обстрела автомобиля, где должен был находиться Рыбин, из автоматического оружия… В результате погиб водитель автомашины Федотов… получили ранения различной степени тяжести и стали инвалидами сотрудники охраны – работники милиции Иванов, Филиппов…"
Из заявления на имя генпрокурора Устинова от Рыбина Евгения Львовича: "Причиной вышеуказанных преступлений с полной уверенностью считаю производственный конфликт между компанией «Ист-Петролеум», которую я тогда возглавлял, и нефтяной компанией ЮКОС ввиду невыполнения договорных обязательств последней".
Далее я хотел бы ознакомить читателей с некоторыми цитатами из другого официального документа. Перед нами "Справка штаба оперативной группы МВД России о проделанной работе по фактам преступлений, совершенных 24.11.98 и 05.03.99 в отношении гр-на Рыбина Е. Л. от 03.05.2000 г.".
"При осуществлении оперативного сопровождения уголовных дел № 214361 и № 127263, возбужденных по фактам покушений… на гражданина Рыбина Евгения Львовича… работающего управляющим «Ист-Петролеум»… работа сотрудников проводится по основной версии: преступления связаны с коммерческой деятельностью Рыбина, и в частности – с предъявлением им крупных финансовых претензий к руководству нефтяной компании ЮКОС, возглавляемой Ходорковским М. Б.
При проведении первоначальных оперативно-следственных мероприятий получена информация о том, что данные преступления совершены в результате противостояния компании «Ист-Петролеум», руководителем которой является Рыбин, и концерна ЮКОС, руководителем которого является Ходорковский. Кон-фликтная ситуация возникла из-за разногласий по вопросу выплаты долгов в сумме $100 млн НК ЮКОС компании "Ист-Петролеум".
"В ходе работы СОГ получена оперативная информация о том, что заказ на физическое устранение Рыбина сделан сотрудниками компании ЮКОС Ш.и Г. (фамилии есть в редакции). Согласно имеющейся информации, к преступлению также причастен работник ЮКОС К. (фамилия есть в редакции), который нашел исполнителей в подразделении ВДВ, дислоцирующемся в районе…"
Мы решили, что наиболее подробно об этой истории может рассказать сам бизнесмен Евгений Рыбин. Найти Евгения Львовича оказалось непросто, а беседовать он согласился только в нейтральной стране. Наш разговор состоялся в одном из отелей Вены, и я привожу его полностью, без сокращений и комментариев.
– Мы с вами не виделись четыре года после того страшного происшествия в марте 99-го года. Тогда вы назвали с большой долей вероятности заказчика покушения на вас. Давайте восстановим события того времени.
– Да, если вы помните, это было уже второе покушение на меня. Первое было в ноябре 98-го года, когда киллер стрелял на улице Удальцова из автомата и промахнулся. Заказчики этих покушений пока еще не найдены. По первому делу следственные органы провели большую работу для того, чтобы задержать исполнителя, и в итоге он все-таки был осужден.
Я уверен, что оба покушения были организованы одними и теми же людьми. У меня по-прежнему единственная версия случившегося – это мои производственные, коммерческие дела, связанные с компанией ЮКОС. Я убежден, что именно некоторыми сотрудниками ЮКОСа были заказаны оба эти преступления. И я думаю, что основная версия следствия тоже именно эта. Дела сейчас находятся в Генпрокуратуре, работает большая следственная группа при поддержке и МВД, и ФСБ. Все это вселяет надежду в то, что преступление будет раскрыто.
– По вашему мнению, основная версия следствия – это ЮКОС. Получается, что кто-то рассердился на вас и дал команду нанять киллера?
– Мне трудно говорить, Ходорковский ли нанимал киллера, или Шестопалов, или кто-то еще другой, я знаю, что в моей жизни есть сложная конфликтная ситуация с компанией ЮКОС. Все это имеет отношение к службе безопасности компании ЮКОС и к тем людям, которые руководят этой службой, – я в этом абсолютно уверен.
Причиной стал конфликт, связанный с возмещением инвестиционных затрат из компании «Ист-Петролеум», которой я руководил более шести лет, в компанию «Томскнефть». После приватизации в 97-м году «Томскнефть» стала принадлежать ЮКОСу, и после восьмимесячных переговоров между представителями компаний «Ист-Петролеум» и «Томскнефть» (то есть ЮКОСа) мы так и не пришли к соглашению. Тогда, я думаю, и была придумана такая идея: давайте уберем Рыбина, и конфликт рассосется сам по себе.
Но он не рассосется, потому что проблема долгов будет существовать, пока существуют «Томскнефть» и ЮКОС.
– То есть ЮКОС должен "Ист-Петролеуму"?
– Да, совершенно верно. «Томскнефть» не возвратила инвестиционный вклад компании «Ист-Петролеум». Это около 50 миллионов долларов. Я могу объяснить, почему сложилась такая ситуация. В 1998 году на ЮКОСе повисли огромные обязательства и займы. Все это было в период, когда приобреталась ВНК: купили ее больше чем за 1 миллиард долларов. Были кредиты, были долги… А в 1998 году ситуация на нефтяном рынке была сложная: цена на нефть была очень низкая, она опускалась до 15—16 долларов за баррель, то есть доходность предприятий была минимальной или ее вообще не было. Был разрушен баланс совместной деятельности, который был у «Томскнефти» и «Ист-Петролеум», то есть односторонне «Томскнефть» и ЮКОС забирали всю нефть, не рассчитываясь по обязательствам совместной деятельности. За восемь месяцев накопился огромный долг, который надо было возвращать и восстанавливать баланс, – это было сложно и дорого.
Но самое главное то, что мы – западная компания, мы отчитывались перед австрийским и швейцарским законодательством, мы работали по абсолютно прозрачным схемам. Вот есть себестоимость нефти – 2000 рублей. Мы эти 2000 рублей и показывали. Если прибыль составляла 100 рублей, она и показывалась как 100 рублей. ЮКОС же предлагал нам совершенно другую схему, когда нефтепродукты по низкой цене проходили по разным левым схемам, через оффшоры, через подставные компании. Потом оказывались за рубежом, но уже по мировым ценам или, скажем, на внутреннем рынке – но по коммерческим ценам. И тогда получалась колоссальнейшая прибыль, которая просто-напросто «отмывалась». Мы были против, и мы не имели права работать так, потому что подотчетны западным структурам.
– Скажите, а кто вел с вами переговоры, кто предлагал эти схемы?
– Переговоры с нами вели и Платон Лебедев, и Казаков – вице-президенты ЮКОСа, и Бейлин – руководитель компании «ЮКОС-Москва», и ряд других лиц. Две рабочие группы от обеих сторон восемь месяцев договаривались и ни о чем не договорились. Лебедев возглавлял весь переговорный процесс. У меня были с ним переговоры, но, к сожалению, общего языка мы с ним не находили.
Наша схема их не устраивала. Скажем, совместно добываемой нефти у «Ист-Петролеум» и «Томскнефти» было 100 тысяч тонн в месяц. А сама, без нашего участия, «Томскнефть» добывала 1 миллион 200 тысяч тонн. Нашими были 7–8% от добываемой нефти. Представьте себе картину, когда 7–8% от добываемой нефти идет по нормальной, чистой схеме, с абсолютно реальной прибылью, абсолютно реальными налогами, которые платятся государству. А основной поток – 90 с лишним процентов – по грязным схемам, когда налоги государству не платятся, акции обесцениваются, люди не получают никаких дивидендов, все идет на чистейший «отмыв». И, конечно, нельзя было допустить вот этой совместной деятельности. Прекратить ее было можно одним путем – расторгнуть договор, вернуть компании вложенные средства и разойтись. Но кем-то было принято другое решение: убьем Рыбина, капиталисты далеко, они не будут ездить сюда, получив такой наглядный урок – Рыбина замочили и вас, если поедете, тоже…
– А были ли у вас в бизнесе другие конфликты, кроме ЮКОСа?
– Нет, у нас никогда серьезных конфликтов не было. Еще раз повторяю: компания работала прозрачно, соотношение кредитор-ской и дебиторской задолженностей всегда было в пользу дебиторской – на 80—90%. И когда внезапно 27 декабря 1997 года «Томскнефть» перешла во владение ЮКОСа, то уже с 1 января совместные действия были резко приостановлены.
– В редакцию попал ряд документов, в одном из которых я прочел вот такую фразу: "При проведении повторного осмотра места покушения на Рыбина Е. Л., совершенного 24.11.98 г., по ул. Удальцова, сотрудниками СОГ в стене дома 30 была обнаружена пуля от патрона 9x18, имеющая 7 правых нарезов. Проведенным сравнением данной пули с пулями, выпущенными из оружия, применявшегося при убийстве главы администрации г. Нефтеюганска Петухова В. А. 26 июня 1998 г., которое также связывается с деятельностью компании ЮКОС, установлено, что данные пули могли быть выстрелены из одного и того же канала ствола либо стволы экземпляров огнестрельного оружия были изготовлены на одном и том же оборудовании и при помощи одной оснастки". Вы не в курсе, это то самое убийство, по которому сейчас арестованы сотрудники ЮКОСа?
– Могу только сказать, что мне знакомо дело Петухова, два или три года назад меня неоднократно допрашивали по этому делу, в том числе приезжали следователи из Нефтеюганска, были московские следователи. Да, какие-то похожие моменты были, по-моему. Было абсолютно доказано, что убийство Петухова и попытка убийства Рыбина осуществлялись из одного и того же оружия.
Уверен, за этими покушениями стояли очень большие силы. Например, при покушении на меня. Это преступление готовилось задолго, и заранее, конечно, все было предусмотрено, конечно, подчищали хвосты, конечно, все убирали. Да и потом, на протяжении всех этих лет, очень искусно разваливали дело. Как будто какая-то неведомая рука вытаскивала материалы, приостанавливала следствие…
– Скажите, что будет в обвинительном заключении?
– Мне трудно сказать, чем закончит свою работу следствие. Конечно, если это исходит от ЮКОСа (в чем я убежден), то за этим, естественно, стоит служба безопасности компании. Еще я знаю, что в Генеральной прокуратуре находится сейчас целый ряд уголовных дел, в том числе покушение на Берлинда – бывшего работника Восточной нефтяной компании; упомянутое дело Петухова, который жил в Нефтеюганске, возглавлял мэрию города и был неугоден ЮКОСу. Так как политика ЮКОСа оставила население города без налоговых платежей, оставила учителей, врачей без зарплаты, то, естественно, Петухов требовал пополнения законного бюджета, за что и поплатился…
– Еще вопрос. Вы знаете административное построение компании ЮКОС. Могут ли такие действия службы безопасности, как организация покушения, например, производиться без ведома первых лиц?
– Я абсолютно точно знаю, что в СБ есть работник, которому вменено в обязанность искать контакты с преступными группировками с целью возможного воздействия на должников, для решения каких-то других острых оперативных вопросов – захвата заложников, рэкета и т. д. И я также знаю, что идея введения такой штатной единицы принадлежит господину Невзлину. Я абсолютно точно знаю, что такие контакты с преступным миром установлены и они имеют место. Но все это надо доказать, надо обосновать, довести до решения суда.
– Скажите, пожалуйста, кто такой господин Шестопалов? Знакома ли вам эта фамилия? В оперативных справках, которые нам удалось прочитать, упоминается эта фамилия.
– Знаю, что это руководитель службы безопасности ЮКОСа. Я с ним никогда лично не встречался и не считаю нужным комментировать поведение этого человека, его личность по определенным причинам. Да, этот человек мне несимпатичен, поскольку заочно я о нем знаю кое-что.
– Давайте попробуем уточнить: что было у следствия о связи покушений на вас с ЮКОСом и что было тогда, по вашему мнению, искусственно приостановлено?
– Я уже говорил, что буквально за ночь после первого покушения исчезли пули, застеклили окна и т. д. Перед покушением проверялся мой адрес, «пробивали» телефоны – это абсолютно точно зафиксировано. Телефонные звонки шли из помещения СБ ЮКОСа, а вскоре все списки сотрудников службы безопасности исчезли, и люди растворились в неизвестном направлении. Зафиксированы автомобили, которые ездили вокруг моего дома, – они тоже принадлежали ЮКОСу. Кстати, адвокат посаженного киллера Решетникова имел многочисленные контакты с ЮКОСом. После каждого заседания суда с докладом туда ездил и оттуда выезжал. Тому есть подтверждения.
– В начале нашей беседы вы говорили об «отмывании» ЮКОСом денег. Каков порядок сумм?
– В свое время «отмывалось» по 50 долларов на тонне. При объеме 46 миллионов тонн нефти в год. А это уже миллиарды прямого «отмыва», я уже не говорю о том, что налогооблагаемая база нарушалась, это тоже своего рода «отмыв». Скрывалась прибыль и т. д.
– Ваше мнение о справедливости обвинений, предъявляемых Платону Лебедеву?
– Мне трудно судить, Лебедев или Ходорковский подписывали те или иные документы или кто-то другой из руководителей – Шахновский или Голубев. Но, похоже, Генпрокуратура имеет все доказательства того, что у государства украдены огромные активы, и всю эту сделку вел, курировал и подписывал документы господин Лебедев. И тогда он сидит на законных основаниях. Но это только один факт исчезновения активов, по аналогичной же схеме исчезли, растворились почти все нефтяные активы «Томскнефти». Опять же: ВНК сейчас вообще собой ничего не представляет, она «пустышка», там все месторождения выведены в оффшоры, заводы выведены, объекты транспорта нефти, подготовки нефти, переработки – все выведено. Восточная нефтяная компания стоила 3–4 миллиарда долларов, а теперь она ничего не стоит. А ведь компания «Ист-Петролеум» тоже была акционером
Восточной нефтяной компании, но за свои акции мы не получили дивидендов ни копейки. Мы получили два покушения за свои акции. Государство тоже за свои 36% акций ВНК ничего не получило – ни копейки дивидендов за все эти годы.– Ну и напоследок вопрос о том, кто вас защищает. Правда ли, что ваш адвокат – Александр Добровинский?
– Когда-то он был адвокатом компании «Ист-Петролеум», защищал компанию по ряду арбитражных процессов. У нас сложились дружественные отношения. Однако по настоящему уголовному делу он не является моим адвокатом. Более того, он проходит по нему свидетелем.
Приложение 6
Ядерный вопрос
Трагедия Владимира Путина
Доклад Станислава Белковского, члена правления межрегиональной общественной организации «Совет по национальной стратегии»
/…/ Самый яркий (хотя и доселе публично не обсуждавшийся) акт отречения элиты девяностых годов от России был зафиксирован весной 2003 года в Вашингтоне. В беседе с одним из высокопоставленных представителей администрации США знаменосец этой элиты бизнесмен Михаил Ходорковский прямо заявил, что, придя к формальной политической власти, он (его клан) пойдёт на полное ядерное разоружение России. Поскольку доктрина ядерного сдерживания себя исчерпала, уступив место идеологии денежного сдерживания. Отчасти согласимся с хозяином ЮКОСа: ядерное оружие имеет смысл только тогда, когда в государстве есть некто, способный отдать приказ о его применении. И – группа граждан, уверенных в необходимости беспрекословного исполнения такого приказа. Приказ же подобного сорта может отдать лишь человек, готовый умереть за Родину, – как бы высокопарно это ни звучало. Иначе нет смысла «подставлять» себя и близких. Ясно, что в элите Внешнего Управления никак нет лидеров, которые рискнули бы своими интересами на Западе, тем более – здоровьем и жизнью ради аморфного существа под названием «Россия». Так что полное разоружение явилось бы логичным финалом ВУ. И одновременно – источником гигантского даже по российским олигархическим меркам заработка. По замыслу Ходорковского и К°, программа утилизации нашего ядерного арсенала (включая переработку оружейного плутония) потянула бы на $50—60 млрд. Кроме того, акционеры ЮКОСа рассчитывали получить не менее $100 млрд (в денежной и неденежной формах) за организационные хлопоты, всенародную пропагандистскую кампанию и, наконец, само cимволически важное действие – подтверждение неизбежности конца истории по-вашингтонски. $160 млрд – сделка тысячелетия! (Америка, к сожалению, поспешила заложить Ходорковского Путину: проект русского нефтяника № 1 показался ей не в меру авантюрным.) /…/
/…/ США сегодня заинтересованы в ослаблении России – но лишь до определённого предела, за которым китайская экспансия становится несдерживаемой. (Олигарх Ходорковский, предлагая американцам осуществить ядерное разоружение России за $150—160 млрд и одновременно проектируя нефтепровод Ангарск-Дацин, не совсем понял, что такие откровенно прокитайские по сути своей шаги Вашингтону сейчас совсем не требуются. Потому-то глава ЮКОСа в решающий момент своего конфликта с Путиным и не получил осязаемой поддержки со стороны республиканской администрации.) /…/
Белковский:
США отказались купить у Ходорковского ядерный арсенал
России за 160 миллиардов долларов
По сведениям члена правления Совета по национальной стратегии Станислава Белковского (ранее он был генеральным директором СНС, но 12 января 2004 года покинул этот пост по собственному желанию), бывший глава НК «ЮКОС» Михаил Ходорковский в ходе своей поездки в США в 2003 году в беседе с помощником Джорджа Буша по национальной безопасности Кондолиззой Райс заявил, что собирается прийти к формальной политической власти в России и после этого готов пойти на полное ядерное разоружение России.
Сведения об этом эпизоде приводятся в новом докладе Белковского "Трагедия Владимира Путина".
Ходорковский, в частности, намеревался при поддержке своих сторонников занять пост премьер-министра страны, утверждает Белковский. Сделка с США по поводу ядерного оружия России – Белковский называет ее "сделкой тысячелетия" – стала бы источником значительного обогащения как для самого олигарха, так и для стоящих за ним сил.
Станислав Белковский называет примерные цифры: на программу утилизации ядерного оружия (включая переработку оружейного плутония) Ходорковский мог бы получить 50—60 миллиардов долларов США. Еще 100 миллиардов (в денежной и неденежной форме) акционеры «ЮКОСа» рассчитывали выручить за организационные услуги, всенародную пропагандистскую кампанию и, как сказано в докладе Белковского, "самое cимволически важное действие – подтверждение неизбежности конца истории по-вашингтонски".
Однако, по сведениям автора доклада, предложение Ходорковского показалось американцам чересчур авантюрным, и они поспешили поставить о нем в известность президента России Владимира Путина.
25 октября 2003 года тогда еще глава «ЮКОСа» Михаил Ходорковский был взят под стражу в аэропорту города Новосибирска и доставлен в Москву, где следователи Генпрокуратуры предъявили ему обвинения по семи статьям Уголовного кодекса, в том числе по фактам мошенничества и уклонения от уплаты налогов. После этого суд уже трижды продлевал олигарху досудебный срок содержания в тюрьме. 3 ноября Ходорковский официально сложил с себя полномочия председателя правления "ЮКОСа".
За это время в российских СМИ выдвигались различные версии истинной причины ареста Ходорковского. Среди них: экономический ущерб, который его деятельность нанесла России; политические планы олигарха, который спонсировал оппозиционные Кремлю политические партии; происки другого российского олигарха Романа Абрамовича, который пытался таким образом отнять у Ходорковского его компанию.
Станислав Белковский – автор нескольких докладов, широко обсуждавшихся в СМИ и российских политических кругах, в част-ности таких, как "Одиночество Путина" (6 мая), "Одиночество Путина – 2" (1 декабря).
12 января 2004 года Белковский добровольно покинул пост генерального директора Совета по национальной стратегии, чтобы организовать две новые независимые экспертно-аналитические структуры. Тем не менее, он остается членом правления СНС.
Приложение 7
С БЕРЕЗОВСКИМ, В ЛОНДОНЕ…
(Газета «Завтра», автор А. Проханов)
Бориса Березовского по праву считают самой загадочной фигурой в период ельцинского правления. Говорят о его несметных богатствах. О неограниченном влиянии на политику. О «сотворении» им Путина. О его причастности к гексогенным взрывам в Москве. О скором возвращении в Россию из изгнания. Газета «Завтра», как никто, способствовала демонизации Березовского. Тем значительней оказалась встреча в предместьях Лондона главного редактора «Завтра» Александра Проханова с опальным олигархом.
Александр ПРОХАНОВ. Борис Абрамович, наш разговор протекает на веранде дворца, среди зеленых лугов и дубрав, на территории английского острова, которую вы купили. Задаю себе вопрос: кто вы сейчас? Меншиков в Березове? Наполеон на Корсике? Троцкий в Мехико? Кем вы себя чувствуете в изгнании?
Борис БЕРЕЗОВСКИЙ. Мне кажется, в этом вопросе есть несколько подтекстов. Поясню, как я понимаю ваш вопрос. Никем, кроме как самим собой, никогда себя в жизни не ощущал. Не было никогда стремления «делать жизнь» с кого-то, как говорил классик. Считаю, что каждый человек уникален. Господь постарался, чтобы все мы были абсолютно различными. Смысл, который Господь вложил в эту идею, состоит в том, что мы имеем право на ошибку. Мы можем ошибаться, а другие должны распознать эту ошибку и больше этим путем не идти. Среда, в которой мы обитаем, – воздух, вода, информационная среда, люди, что нас окружают, – все это меняется и, в огромной степени, непредсказуемо. Поэтому Господь сотворил нас так, чтобы мы могли приспосабливаться к этим изменениям. Мы по-разному на них реагируем. Например, одним нравится то, что произошло при Ельцине. Другим это категорически не нравится. Одни пошли путем реформ, другие пошли противоположным, сопротивляясь этим реформам. И вот сегодня мы уже понимаем, что ни те, ни другие не были до конца правы. Если бы мы все были одинаковы, то пошли бы скопом одним-единственным путем, и тогда неминуемо свалились бы в пропасть. Здесь, в Лондоне, я не ощущаю себя персонажем ни прежней истории, ни новой. Ощущаю себя просто самим собой. Таким, какой есть, со своими ошибками, со своими решительными шагами. Порой ошибочными, а иногда совершенно правильными, настолько, что и сегодня могу подтвердить: да, я поступал правильно. Так что, поверьте, ничего необычного в своем положении не вижу. А уж если возвращаться к истории, на которую вы ссылаетесь, то ведь это нормальная ситуация, когда человек, открыто противостоящий власти, не может жить в своей стране. Что же касается русской истории, то уж совершенно логично, что человек, который эту власть создавал, не может сегодня найти с ней общий язык. Власть всячески топчет того, кто когда-то ее выстраивал, а теперь пытается ей возражать. Не вижу в этом несправедливости, потому что неприятности, к которым приводили меня мои ошибки, никогда не пытался объяснить за счет дурных черт кого бы то ни было. Считаю, что все мои проблемы – это результат моих собственных ошибок. Отношу их только к себе самому, никогда не пытаюсь найти виновного. Сейчас заметно, что появляется все больше людей, которые испытывают неприязнь к Путину. Хочу сказать, что чувства неприязни, тем более ненависти, Путин у меня не вызывает. Вообще никаких эмоций Путин у меня давно не вызывает, да, пожалуй, не вызывал никогда. Что меня гнетет, так это серость власти. Серая власть России противопоказана, ибо, как мы уже говорили с вами, Россия – это максималистская страна. Для нее тусклость, болото, застой? смерть наверняка. В другом же случае есть шанс выжить.
А. П. И все-таки, едва ли вы считаете, что ваша жизнь – сплошная непрерывность. Как и любая жизнь, она имеет градации, делится на периоды, на жизненные эпохи. Скажем, ваш советский период – это, видимо, некая целостность. Ваша жизненная ситуация после 91-го, когда вы были в центре политической власти, формировали экономику, конструировали политику и не очень-то полагались на волю Всевышнего, как вы сейчас говорите, а были нетерпеливым конструктором, яростным социальным инженером – это второй период. Третий – это опала, вынужденное изгнание, временное или на всю жизнь. Когда я вас спрашивал, у меня не было никаких подтекстов. Меня интересует самоощущение человека, который насильно вырван из той среды, которую сам создавал.
Б. Б. На самом деле есть внутренний мир человека и внешний. Сначала о внешнем. Да, жизнь в Советском Союзе – это целый период, ровный, яркий, счастливый. Я был абсолютно счастлив в Советском Союзе, рос в классической советской семье. Отец – инженер-строитель. Мать, когда я был маленький, – домохозяйка, а потом лаборантка в институте педиатрии, проработала там двадцать пять лет. Отец так и умер на работе. Школа, институт, сначала один, потом университет, потом аспирантура, потом диссертация кандидатская, диссертация докторская, член-корреспондент Российской Академии наук. Повторяю, был абсолютно счастлив, потому что занимался любимым делом. А потом эта жизнь закончилась, в 89-м году, когда в институте перестали платить зарплату, и я почувствовал, как повисла в воздухе какая-то неопределенность, угроза, и жить стало неуютно. Я – человек, чувствительный к внешним изменениям. Эту угрозу, эти подземные гулы я почувствовал раньше других. Хотя внешне все оставалось спокойным: жена, двое детей, квартира, машина напополам с приятелем, докторская зарплата. Однако, я почувствовал, что прежняя жизнь завершается. И попытался предугадать новую, еще неявную жизнь, перемены, грядущие в огромной стране. И принял абсолютно нетривиальное решение: больше не заниматься наукой, а начать заниматься бизнесом, который в то время назывался «спекуляцией». Это было непросто, потому что страна не воспринимала такие категории, как «хозяин», «большие деньги», «быстрый, бешеный заработок». Все это раздражало общество, даже близких товарищей. Но я принял решение, кардинально изменил мою внешнюю жизнь. Ушел из тихого, спокойного академического института, полностью стал самостоятельным. Никакой зарплаты, никакой социальной помощи. Не жди ниоткуда помощи и защиты. Я тоже был членом компартии, и, в отличие от некоторых, билет свой никогда не рвал, не сжигал. Так и лежит у меня в сейфе в институте, где я до сих пор на общественных началах заведую лабораторией. Кстати, эту лабораторию создал я и никогда не прекращал с ней связь, до сих пор общаюсь с моими коллегами. Но, тем не менее, наступила совсем другая реальность. Я взял полностью ответственность за свою жизнь, уже не уповая на государство. Хотя, конечно, подсознательно рассчитывал, что в трудные минуты оно придет на помощь. Конечно, раньше государство бесплатно учило, лечило, давало жилье. Это потом я стал понимать, что за это расплачивался налогами, неполной зарплатой, ограничением индивидуальных возможностей, обеспечивающим «социальную справедливость». Я не хочу говорить, хорошо это или плохо. Но началась для меня совершенно другая жизнь, с риском, ответственностью и свободой. И мне такая жизнь очень нравилась. До этого я был не последним человеком в науке. Член-корреспондент Российской Академии наук, в которой на весь Советский Союз было 800 человек, 500 академиков и 300 членов-корреспондентов. Это результат, к которому стремился любой честолюбивый ученый. Я рассчитывал в дальнейшем стать академиком, лауреатом Нобелевской премии, хотя понимал, что я не лучший среди своих коллег. Что есть люди, превосходящие меня в науке. Может, это был один из побудительных мотивов изменить мою жизнь? Потому что, когда я пришел в бизнес, я почувствовал, то, что я делаю в бизнесе, под силу очень немногим людям. В науке я знал: есть 1000 человек, которые могут делать то же, что и я. Но в бизнесе из моего окружения на это не был способен никто. Это потом появились какие-то новые имена, которых я прежде не знал: Миша Ходорковский, Володя Потанин, Володя Виноградов. Их совсем было мало, этих людей, которых потом назвали олигархами. Ощутив свою уникальность, я почувствовал себя комфортно. Потому что, повторяю, категорически не люблю делать в жизни то, что другой умеет лучше меня. Просто отхожу в сторону. Спрашиваю: зачем я толкусь в этом месте, если есть другой, который делает лучше? Забегая вперед, признаюсь – когда я стал заниматься политикой, то почувствовал себя совсем комфортно. Ибо я действительно во многих проектах не видел себе равных. Никого, кто мог бы это придумать и реализовать. И, конечно, это было комфортное ощущение: я нахожусь в том месте, которое никто другой не может занять. Но это уже третий этап моей жизни. Переход от бизнеса к политике.