Хроника о девушках Сэмплика

Шаг номер два: отправить тайные приглашения на праздник, который должен состояться вечером в тот же день, после отделки двора, т е. завтра, т. е. вот почему на прошлой неделе я ничего не писал, простите, простите, был мегазанят!

Мы работали с Пэм очень отлажено, как в былые времена, с полным пониманием, в согласии друг с другом, этим вечером, когда закончили, рано отправились в постель (!!). (Что было дальше, можно не спрашивать!)

Прошу прощения за жеманность.

Мне просто радостно.

Из-за дневных забот иногда не вижусь с ней/она не видится со мной. Но стоит нам, наконец, увидеться, как мне становится хорошо, — мы, словно, возвращаемся в те далёкие времена, когда у нас было первое свидание на Мелоди-Лейк и мы поцеловались в Пещере Спелеолога, у самого входа, не взирая ни на толпу серобородых шахтёров (аниматроника), ни на запах хлорки, который исходил от ярко-голубого водопада неподалёку.

Так начиналась наша красивая история.

Я счастлив.

Примечание для будущих поколений: Счастье возможно. И когда счастлив, как тебе хорошо, какая ощутимая разница между радостью и печалью! Я знал её, но забыл. Уж слишком часто на меня накатывала грусть! Из-за стресса, постоянных переживаниий по поводу финансовой ограниченности. Но теперь-то, нетушки: да здравствует счастье!

(21 сентября! День рож. Лилли (!))

Дни бывают столь прекрасные, что ты говоришь: В этом-то и вся жизнь. Когда состаришься, поймёшь, что прожитое — стоит того, ради одного этого прекрасного дня, который посчастливилось пережить и мне.

Он был сегодня.

Из-за волнения скорее всего не смогу описать всё по порядку, плюс устал: день был очень насыщен. Но попытаюсь.

Утром дети, как обычно, ушли в школу. «Гринвей» приезжает в десять. Славные ребята. Молодчины! Один с могавком [11] на голове. С двором управились вдвоём (!). Розы посажены, фонтан сделан, дорожка собрана. Грузовик с ДС прибывает в три. ДС выходят из грузовика, робко стоят у забора, пока устанавливается подвеска. Она просто супер. Выбрали «Лексингтон» (цена средняя): бронзовые столбы с капителями в колониальном стиле, рычаги «Освобождашки».

11

Стрижка типа ирокеза.

ДС уже в белых униформах. Микронить уже готова, но не натянута. ДС держат её в руках, словно верёвку альпинисты. Только горы не хватает (!). Одна на корточках, другие — стоят в сторонке из вежливости/волнения, одна вдыхает аромат только что посаженных роз. Вот она робко машет рукой, чтобы меня поприветствовать, но другая говорит ей, что им этого делать не полагается. Но я машу ей в ответ, как бы говоря: В этом доме приветствия не возбраняются.

Доктор следит за установкой, как следует по закону. Такой молодой! Будто какой юнец из «Уэндиза» [12] . Говорит, мы можем посмотреть, будет подниматься или нет. Многозначительно смотрит на меня, косится на Пэм, как бы говоря: жена в обморок не грохнется? Есть в Пэм что-то от неженки. Она порой и с сырой курицей разделаться не может. Я говорю, пойдём в дом, поставим свечи в торт.

12

Англ. Wandy’s — американская сеть ресторанов быстрого питания.

Немного погодя, стук в дверь: доктор говорит, с подъёмом всё нормально.

Я: Мы можем посмотреть?

Он: Конечно.

Мы выходим. ДС теперь наверху, где-то в трёх футах от земли, улыбаются, покачиваются на ветру. Порядок, слева направо: Тэми (Лаос), Гвен (Молдавия), Лиза (Сомали), Бетти (Филиппины). Выглядит здорово. Сколько раз видел их у богачей — а теперь и сам такой, а всё из-за двора, разница ощутима, будто, наконец, ты поравнялся с людьми и идёшь в ногу со временем.

Пруд супер. Розы супер. Дорожка, ванна — тоже супер.

Всё есть.

Не мог поверить, что мы это сделали.

Забрал Лилли пораньше из школы. Лилли жалко, потому что у неё день рож. И никто не поздравил её за завтраком и не заикнулся ни о празднике, ни о подарках, плюс ещё идти к доктору на прививку?

Но это всё специально.

По дороге притворился, будто заблудился. Лилли (озадаченная): Папа, как так-то, у нас же всегда один и тот же доктор — Ханнке? (Пэм заранее договорилась с медсестрой, которая, когда я, наконец, «нашёл» больницу, вышла и сказала, что доктор болен, очень болен и не может выйти на работу: первый сюрприз для Лилли, впереди ещё целая куча!)

Между тем дома: Пэм, Томас и Эва в спешке всё украшают. Еда доставлена (барбекю от «Снейкиз»). Стекаются друзья. Так что когда Лилли вылезает из машины, она видит перед собой не что иное, как новый двор, наполненный её школьными друзьями, новый столик для пикника и новую ванну (примечание для себя: похвалить детей за то, что они держали язык за зубами/сохранили секрет), и новую четверню ДС, — Лилли буквально чуть не заплакала от счастья!

Когда развернула розовую упаковочную плёнку — ещё больше слёз. Находит там статуэтки «Дикие звери отдыхают» плюс «Девочка читает младшей сестре». Лилли тронута, ведь я не забыл про эти статуэтки (именно эти). Плюс «Удивительное лето» (бродячий клоун ловит рыбу (380$)), которого она даже не просила (просто чтобы показать, как я щедр). Снова слёзы, объятия, прямо перед друзьями, будто насмешки друзей уже ничто, а благодарность/любовь к нам — важнее.

Гости играли в настольные игры, «Ударь кнутом» и т. д. и т. п. Как-никак, а играть в новом красивом дворе куда интереснее и добавляет энтузиазма. Дети радостные, благодарны нам за приглашение, некоторые сказали, что им понравился двор. Некоторые родители засиделись после, сказав, что и им двор пришёлся по нраву.

О Боже, видели бы вы Лилли, когда все разошлись!

Она навсегда запомнит этот день.

Только вот под вечер всё слегка подпортилось: после праздника, во время уборки, Эва заистерила и схватила кота чуть ли не за шкирку — делает так иногда, когда разозлится. Кот, естественно, начал извиваться, царапнул её, вихрем рванул к Ферберу и налетел на него. Фербер от неожиданности куда-то рванул, врезался по дороге в стол и опрокинул на себя купленные для Лилли розы.

Ищем Эву — она в уборной.

Пэм: Милая, дорогая, что случилось?

Эва: Мне всё это не нравится. Так нельзя.

Томас: (несётся с котом, чтобы показать, что он хозяин кота): Они сами захотели, Эва. Они же, блин, сами напросились.

Пэм: Никаких «блинов».

Томас: Они же сами напросились.

Пэм: Там, откуда они приехали, возможностей мало.

Я: Они просто заботятся о тех, кого любят.

Эва сидит лицом к стене, вытаращив нижнюю губу, — так она обычно делает, когда вот-вот разрыдается.

Тут у меня идея: пойти на кухню, пролистать личные дела. Когда прочитал, пришёл в ужас. Это, конечно, не то, что я себе представлял, всё было гораздо хуже: лаотянка (Тэми) попросилась добровольно в связи с тем, что две её сестры уже оказались в борделях. У молдованки (Гвен) двоюродная сестра, которая, как думали, работала мойщицей окон в Германии, но на самом деле: секс-рабыней в Кувейте (!). Сомалийка стала свидетельницей смерти своего отца и младшей сестры — они умерли от СПИДа, в одной соломенной лачуге, в один и тот же год. У филлипинки (Бетти) — младший брат, «разбирается в компьютерах», у родителей нет денег, чтобы отправить сына в школу, а после того как их хижину унесло при землетрясении, они живут теперь в крошечной лачуге с тремя другими семьями.

Я выбираю «Бетти», возвращаюсь в уборную, читаю вслух про «Бетти».

Я: Ну и как? Ты теперь понимаешь? Представь только — её младший брат учится в хорошей школе, а всё благодаря ей и нам?

Эва: Если ты хочешь помочь им, почему б не дать им денег?

Я: Ох, милая.

Пэм: Пойдём, посмотрим. Действительно ли они печальны?

(Нет, они не печальны. Болтают себе спокойно в лунном свете.)

Эва молча сидит у окна. Погружена в себя. Очень ранимая. Даже будучи малышкой, всё воспринимала близко к сердцу. Когда наш прошлый кот Сквигги был при смерти, она спала у его домика и поила водой через пипетку. Доброе у неё сердце. Но я волнуюсь, и Пэм беспокоится: если ребёнок воспринимает всё близко к сердцу, то повзрослев и начав самостоятельную жизнь, мир разрежет его на куски, т. е. требуется некая сноровка.