Хроники амбициозной брюнетки

— Что за бред про клитор? — спросил Захар, когда они ехали обратно.

— Бред? Бред?! — взвилась Даша. — Да они меня обсуждали как стиральную машину, а ты даже не вякнул ничего!

— Ну какая стиральная машина! — отмахнулся Захар. — Ты всем очень понравилась!

— Ага! Я им нравлюсь как исламские оппортунисты! Б. дь! Они все читают мои книги, и никто даже не сказал: о, вы писательница!.. Все они…

— Вот в чем дело! — рассмеялся Захар. — Пострадало твое самолюбие! Да они отнюдь не последние люди…

— Да! Потому это и неправильно! Потому что когда я встретила Маркина на этой передаче… без разницы… в общем, я ему сказала: «Ух ты! Я выросла на вашей музыке!» Мне этот Маркин по барабану, я его сто лет не слушала и сто лет не буду, но это правда — когда я росла, везде звучала его музыка, и это тупо дань уважения тому, что его опусы были не самые худшие!

Даша была в бешенстве. Она — известный человек. И она сказала Елене: «О, мне нравится одежда вашей фирмы!» Почему? Да потому что для творческого человека важно одобрение. Все знают, что она, Дарья Аксенова — известная писательница. Этого невозможно не знать. Она — везде. Все знают ее в лицо.

Да она, когда познакомилась с чуваком из «БМВ», сказала, что у них в салоне офигительный сервис — и тот расцвел. Это приятно. И необходимо. А собрать компанию самодовольных мещан, которые воспользовались случаем, чтобы обсудить ее, Дашу, как лошадь, приобретенную по случаю, — это низко!

— Не знаю, что я делаю с этим человеком! — жаловалась Даша. — «Захар, принеси мне чаю! Захар, сгоняй в Ригу, купи рижский бальзам! Захар, пока не покушаешь, не поедешь купаться!» — передразнивала она для Оксаны мамашу любовника. — И теперь все это ради ее кредитной карты? …ядь! А ты видела, видела, какую она выпускает одежду?

Оксана видела. Милая такая девичья одежда с бантами, кружевами и пышными юбками. Немного романтики, немного шестидесятых.

— Да мне теперь стыдно за то, что я ее похвалила! У нее там стопка каталогов валялась — я посмотрела и в осадок выпала! Это просто страх и отстой! Кстати, завтра я улетаю в Коктебель.

— В Коктебель? — удивилась Оксана.

— Мне нужно восстановиться после этого визита, — сообщила Даша. — Они меня прямо высосали, как вампиры. Возможно, я теперь наполовину такая же, как они, так что мне нужно чудо. Ты поживешь здесь?

— Э-э… А Захар?

— Захар вряд ли появится в ближайшее время, — с наигранным равнодушием произнесла Даша.

Да, этот тип вывел ее из себя! Он не хотел признавать, что его матушка вела себя как сука! Ладно, она его родила, поила, кормила, вернее, поит и кормит. Но неужели он не понимает?.. А если не понимает, зачем он тогда ей, Даше, нужен, такой же, как друзья его маменьки?!

Как же они поругались! Точнее, как обычно, ругалась она, а Захар мычал и кусал губы.

И в Коктебель ей надо было не затем, чтобы выветрить последние впечатления, а чтобы приобрести новые. Нужно посмотреть на людей. Найти свою героиню.

Какое коварство! На днях Даша копалась в сети и обнаружила массу нелестных отзывов на свою книгу. «Исписалась» — было ключевое слово. Одни огорчались, другие злорадствовали, были и умники с замечаниями вроде «у всех бывают периоды спадов и подъемов», но вывод из этого можно сделать один — читатели недовольны.

Она чуть было не ответила некоему особенно рьяному критику — анонимно: «Да что ты понимаешь, придурок? Где вообще ты работаешь и сколько зарабатываешь, чтобы судить обо мне?», но сдержалась.

Плохая книжка — как паленая водка. Двух мнений быть не можешь. Ты доставляешь людям удовольствие, развлекаешь их, и тебя возносят, ты — звезда. Но стоит облажаться — и с тем же воодушевлением публика топчет тебя. Публика хочет радости за свои деньги. Они мстят за то, что обожествляли тебя. Ты — богиня, а богиня не имеет права хандрить, болеть и разочаровывать.

В общем и целом Дашу это устраивало. Все эти «критики» сделали ее богатой и знаменитой, а значит, имеют право высказать свое «фи».

Просто надо написать что-то значительное.

Глава 14

В Коктебеле жила ее подруга. То есть две подруги. Первая, Алина, — так называемая деловая женщина, которая на деньги мужа открыла туристическое бюро и каждые пять минут звонила ему: «Ой, у меня тут проблема!» Дом у нее был восхитительный, но Алина действовала на Дашу как озверин — она трепалась без остановки, и глупо, и скучно, все о каких-то силиконовых сиськах, о том, сколько тратит ее подруга, жена настоящего олигарха, и с кем еще живет этот самый олигарх…

В малых дозах принимать Алину, щедро запивая общение виски, было даже полезно — все эти глупости пригождались Даше для книг, но вот чтобы отдыхать в такой напряженной обстановке…

Поэтому, несмотря на прелести особняка с тремя ванными и преогромной террасой с бассейном, Даша направилась к Марине — девушке, которую она знала с детства. Они жили в одном доме, кстати, вместе с Оксаной, но родители Марины переехали на Чистые пруды. Дом в Коктебеле принадлежал их семье уже лет семьдесят. Марина была наследницей известной художницы, чьи плакаты времен советской пропаганды до сих пор продавались огромными тиражами. С тиражей семья не имела ничего — все права принадлежали государству, но вот картины художницы, которые много лет невозможно было продать, возросли в цене настолько, что Марина на вырученные от их продажи деньги купила квартиру и отремонтировала дачу.

На первый вгляд ничего не изменилось — только несколько обновилось, посвежело. Но внутри перемены оказались очевидными: из унылой старой дачи, пахнущей загнивающим от дождя и снега деревом, дом превратился в милое жилище с лакированным полом из бука, кожаными диванами и массивной мебелью сороковых годов — хорошо отреставрированной. Конечно, здесь не было шика, ванная скромная — ни джакузи тебе, ни сауны, книги, журналы, одежда валялись повсюду, но зато никто не покушался на ее, Дашину, психику.

Есть ведь такие люди, которые умудряются появляться не вовремя, когда ты занимаешься сексом, сидишь в туалете, моешься, раздается звонок, и не один, и ты раскидываешь пену по всей квартире, поскальзываешься, покрываешься инеем — и все ради того, чтобы услышать: «Ты смотришь „Побег из тюрьмы“? Правда, Скофилд — лапочка?»

А бывают и такие, что дожидаются мгновения, когда ты уже выкуриваешь сигарету, а твой парень уходит в ванную — и тогда автоответчик орет голосом друга: «Эй, у меня офигенная температура, и, возможно, я скоро умру, так что если хочешь, чтобы я упомянул тебя в завещании, оторви задницу и купи мне антибиотиков. Кстати, можешь сделать это завтра — сегодня я лучше посплю».