Хроники Черного Отряда: Черный Отряд. Замок Теней. Белая Роза
Шрифт:
– Я не собираюсь заманить вас в укромное место и там прикончить, – заявил Душелов. – Нет, Ворон, я не думаю, что вы узнали мое истинное имя.
Жуть какая! Я невольно втянул голову в плечи. Ворон шевельнул рукой. В ней возник нож, которым он принялся чистить ногти, хотя они в этом вовсе не нуждались.
– Суть вот в чем: Шепот подкупила Хромого, после того как мы выставили его дураком в истории с Загребущим.
– И это объясняет события в Клине, – выпалил я. – Мы залатали прорехи, но в одночасье все опять развалилось. А в битве под Розами он вообще вел себя мерзко.
– Поражение
– Верно, – подтвердил Душелов. – Его предательство многое объясняет. Но Клин и Розы уже в прошлом, а сейчас нас интересует будущее. Нужно избавиться от Шепот, не дожидаясь, когда она нанесет нам очередное поражение.
Ворон посмотрел на Душелова, затем на меня и вновь занялся бессмысленным маникюром. Я тоже не поверил Взятому. Мы, смертные, для них всего лишь игрушки и инструменты. Взятый способен выкопать из могилы кости своей бабушки, лишь бы угодить Госпоже.
– В этом наше преимущество перед Шепот, – сказал Душелов. – Она согласилась завтра встретиться с Хромым…
– Откуда такие сведения? – спросил Ворон.
– От Госпожи. Хромой не подозревает, что нам про него все известно, зато знает, что долго он не протянет. Вероятно, попробует договориться с Кругом, чтобы его защитили. Он понимает: если это не удастся, то он покойник. А Госпожа хочет, чтобы Хромой и Шепот умерли вместе, тогда Круг станет подозревать, что именно Шепот продалась Хромому, а не наоборот.
– Ничего не выйдет, – буркнул Ворон.
– Круг в это поверит.
– Значит, мы с Вороном должны прикончить обоих. Стрелами. А как, интересно, мы их найдем?
Уж самого-то Душелова там не будет, что бы он ни говорил. И Шепот, и Хромой ощутят его присутствие задолго до того, как он приблизится на выстрел.
– Скоро Хромой со своими войсками двинется через лес. Не зная, что его подозревают, он не станет прятаться от Ока Госпожи, полагая, что его маневры будут восприняты как поиск Шепот. Госпожа сообщит мне о его местонахождении. Я выведу вас на его след. Когда эти двое встретятся, вы их уложите.
– Ну конечно, – фыркнул Ворон. – Что может быть проще? Как на индюков охотиться.
Он вышел, громко топая, но перед тем метнул нож – тот глубоко вонзился в оконную раму.
Я тоже был не в восторге от такого расклада. Смотрел на Душелова и две-три секунды мысленно спорил с собой, пока страх не побудил меня отправиться вслед за Вороном.
Уходя, я взглянул на Душелова – усталого, с поникшими плечами. Наверное, тяжело жить с подобной репутацией. Всем хочется, чтобы их любили.
Я записывал свою очередную фантазию о Госпоже, а Ворон методично посылал стрелу за стрелой в красную тряпку, приколотую к соломенному щиту. Сам я, тренируясь незадолго до него, с трудом попадал в щит, не говоря уже о тряпке. Казалось, Ворон просто не способен промахиваться.
На сей раз я размышлял о детстве Госпожи. Когда думаю о каком-нибудь злодее, непременно хочется заглянуть в его детство. Что за ниточки соединяют существо в Чарах с маленькой девочкой, которой когда-то была Госпожа?
Возьмем детей. Практически все они сладки и нежны, как взбитый мед с маслом, их любят и берегут. Так откуда же берутся злобные взрослые? Проходя через нашу казарму, я все гадал: ну как смеющийся любопытный малыш мог превратиться в Стопаря, Весельчака или Молчуна?Маленькие девочки вдвое драгоценнее и невиннее мальчиков. Мне не известен ни один народ, который относился бы к ним иначе.
Так откуда же взялась Госпожа? Или Шепот? Я сидел и записывал свои мысли по этому поводу.
Рядом со мной уселся Гоблин и прочитал только что написанное.
– Я с тобой не согласен, – заявил он. – Думаю, она с самого начала приняла сознательное решение стать такой, какова теперь.
Я медленно повернулся к нему, остро ощущая присутствие Душелова, – он стоял в нескольких шагах позади меня, наблюдая за стрельбой Ворона.
– Вообще-то, Гоблин, я сам сомневаюсь, что дело было именно так. Тут все… Словом, сам знаешь. Когда хочешь понять, подбираешь такие мысли, с которыми можешь справиться.
– Мы все так поступаем. В обычной жизни это называется «придумывать оправдания». Истинные мотивы слишком грубы, чтобы их обнажать. К тому времени, когда большинство людей достигает моего возраста, они успевают столь многократно и успешно навести глянец на свои побуждения, что теряют с ними всякую связь.
Мне на колени упала тень, и я поднял голову. Душелов вытянул руку, предлагая взять лук и сменить Ворона. Тот уже выдернул из щита свои стрелы и уступил мне место.
Три мои первые стрелы угодили в красную тряпку.
– Ну что ты на это скажешь? – спросил я, поворачиваясь к Ворону.
Душелов между тем прочитал мои фантазии и поднял голову:
– Нет, Костоправ! Все было совсем не так. Разве ты не знал, что она убила свою сестру-близнеца, когда ей было четырнадцать лет?
По моему хребту пробежались крысы с ледяными коготками. Я повернулся и выпустил стрелу. Она пролетела далеко от мишени. Я быстро выстрелил еще несколько раз, но лишь распугал в отдалении голубей.
Душелов взял у меня лук.
– У тебя нервы сдают, Костоправ. – Он быстро вогнал три стрелы подряд в круг менее дюйма в поперечнике. – Возьми себя в руки. Там напряжение будет куда сильнее. – Он протянул мне лук. – Весь секрет в сосредоточенности. Считай, что выполняешь хирургическую операцию.
Считать, что выполняю хирургическую операцию? Я ухитрялся вытворять поразительные вещи прямо на поле боя. Все верно. Только тут все иначе.
Старое доброе оправдание. Да, но… тут все иначе.
Я успокоился и сосредоточился настолько, что сумел вогнать оставшиеся в колчане стрелы в щит. Выдернув их, уступил место Ворону.
Гоблин протянул мне бумагу и перо. Я раздраженно скомкал свою писанину.
– Тебе нужно что-нибудь для укрепления нервов? – осведомился он.
– Да. Железные опилки, или чем там питается Ворон. – Мое самоуважение изрядно пошатнулось.
– Попробуй это. – Гоблин протянул мне шестиконечную серебряную звезду на цепочке.
В ее центре была изображена черная голова медузы.