Хроники Дракона в Нижних Подсолнухах

Тем временем в драконе как бы проснулся Дракон. «Доколе?!» – возопил он и бросился на улицу, на ходу обращаясь в крылатого ящера, каким его тут знали и уже почти любили. Однако Гензель и Гретель были тертыми калачами. И одним, пускай и огнедышащим, драконом их было не напугать. Они моментом отложили холодное колюще-режущее оружие и принялись снаряжать арбалеты.

Дракон заложил вираж и плюнул пламенем.

– Промах! – в голос комментировали мальчишки, сидящие на заборе. – Чуток правее!

Приняв к сведению поправку, дракон снова саданул огнем. Но охотники за головами уяснили, что играют в меньшинстве и сменили тактику. Теперь они все время перебегали, стреляя из арбалетов. Дракон сердился, но поделать ничего не мог. Стреляй он по площадям, рано или поздно накрыл бы негодяев. Но от Подсолнухов тогда остались бы одни головешки. Расстраивать местных не хотелось.

Спланировав, он приземлился перед домом Анники, прямо в разведенный костер. Местные начали скандировать обидные речевки. Гензель и Гретель огрызались в ответ. Дело не ладилось. Чувствуя приближение фиаско, неутомимые охотники за головами пошли ва-банк. На свет появились сети, которые при помощи стрел брат и сестра накинули на дракона. Не ожидавшие такого поворота, местные сбились с такта. Дракон увяз. Гретель, плотоядно улыбаясь, подбросила дров в костер. Гензель извлек огромный нож. Все зрители невольно задержали дыхание, НО…

Положение спас пастор. Маршируя во главе колонны верующих, он басовито выводил: «Избави нас, Господи, от неистовства норманнов…» Воинствующие родственники опешили, чем и воспользовалась Анника. С боевым кличем она опустила скалку на голову Гретель. Гензелем занялся кот, пустив в ход рыболовные крючки, которыми люди называли его когти. Пока Гензель отбивался от кота, скалка пошла в дело повторно. Трибуны ликовали!!! Вся семейка была повержена. Поле битвы осталось за местными.

Чуть позже на сельском сходе подняли вопрос, что делать с лежащими смирно охотниками за головами. Пока думу думали, едва до драки не дошло. Всех успокоил дракон, заявив, что решение найдено. Обернувшись летающим ящером, он подхватил пленников и унес в неизвестном направлении. Вернулся он тем же вечером, с одной пустой лапой, вторая бережно сжимала корзинку с цветами и сладостями. Анника зарделась. Дракон тоже. Миновав молчаливых односельчан, стоящих с открытыми от удивления ртами, они скрылись в доме, из которого допоздна доносились слова песни на непонятном большинству подсолнушцев языке. Что-то там про то, как любить женщину.

Предсвадебный переполох

Дракон летал! Казалось бы, ну что здесь такого?! Ну летает себе ящерица и пусть. Лишь бы скот не таскала да не поджигала все подряд. Но так бы не сказали жители Нижних Подсолнухов. Их дракон летал не вопреки законам аэродинамики и Господа Бога, а ex magno amoris ¹. И здесь, как и раньше, мнения деревенских разделились. Одни говорили, что это от кровянки. Вернее, от неумеренности в употреблении оной. Другие – что весна ударила ящера по голове сильней, чем всех тварей божьих. Третьи подозревали Аннику. И не беспочвенно! Цветы и сладости – сильнодействующее средство для каждой женщины.

¹ Ex magno amoris – от большой любви (лат.).

«Дело идет к свадьбе», – ворчали местные, обсуждая глупые улыбки Анники и легкую паволоку ее очей. А также неуемную энергию дракона, не знавшего, что же на радостях поджечь. Самым счастливым в деревне казался пастор. Вот уж кто собирался привести агнца и дракона к алтарю любой ценой. А чтобы дракон по неопытности не натворил дел, взялся его просвещать. Дракон смутился, деревенские жители осклабились. Но отступать было некуда.

– Перво-наперво, – вещал пастор, – юноша, познавший любовь, должен подложить колечко в бокал своей избраннице. Дабы она прониклась серьезностью его намерений. Далее…

– Помедленнее, падре, я записываю, – от усердия дракон, как школяр, высунул кончик языка, водя гусиным пером по клочку бумаги. – А колечко каким должно быть?

– Да какая разница! – вспылил пастор, не любивший, когда его сбивали с мысли. – Вот же шельма летучая, забыл, что сказать хотел. Ну да ладно, сын мой, торопиться не будем. Действуй. Перекрестив дракона, вместилище мудрости удалился.

А дракона заклинило! Какое кольцо подложить в бокал Аннике?! Простое – обидится. Слишком вычурное – не поймет. На ум всплыла песня, что он слышал, пролетая над городом: «Мы девчонки из простых, без сережек золотых!..» И здесь ведь та же история. Плюнув огнем, он полетел в свою пещеру проводить ревизию. Там тоже не задалось. Колец было много. Очень много. Годы собирательства, разбоя и вымогательства прошли недаром. А сказочка о проклятии Нибелунгов вообще действовала безотказно. В конце концов дракон сделал выбор в пользу золотого перстня с рубинами и крупным сапфиром. Кольцо приятно ложилось в кулак. «То, что надо, – ухмыльнулся он и стрелой полетел обратно».

Вечер плавно скатывался в ночь. Ужин был съеден, на столе стояли кувшин рейнского вина и два бокала. Кот пить вежливо отказался. Галантно налив даме вина, дракон незаметно утопил в нем кольцо. Улыбнулись. Чокнулись. Пригубили. Дракон ухмыльнулся, хозяйка выпучила глаза. Затем стала хватать ртом воздух и едва не рухнула на пол. Она хваталась то за горло, то за грудь, показывая, что очень довольна. И померла бы, если б не кот. Мяукающее чудище всем своим немалым весом спикировало на хозяйкину спину, и – о чудо! – причина внезапного удушья вылетела, стукнув дракона в глаз.

– Что это было? – хрипло вопросила Анника, едва придя в себя от пережитого. Дракон, чувствуя приближение грозы, виновато показал кольцо.

– Я… тут… это… значит.

– Понятно, – процедила сквозь зубы хозяйка. Но кольцо взяла, взвесила на руке. Уважительно крякнула и посмотрела на дракона. – Кто?!

– Пастор, – сдал подельника дракон, ибо даже у инквизиторов глаза были добрее.

Анника закатала рукава:

– Ну, птичка божия, держись! Мало не покажется!

Как только на свет появилась скалка, дракон забеспокоился.

– А может…

– Не может!

– Но…

– Все равно!

– А кольцо…

– Симпатичненькое! – другими словами, расправу над пастором отложили до утра.

С первыми лучами солнца у дома пастора собралась целая толпа. Внутри шел сложный, но продуктивный разговор. Анника вещала, пастор блеял, толпа рычала от смеха. Когда на пороге объявилась будущая невеста, улица опустела. Крутой нрав Анники знали все. Но главное деревенские услышали – скоро грянет свадьба! Факт был подтвержден на заутренней службе самим пастором. И началось!

Первым делом назначили Polterabend [3] . Горшечник едва не стер себе руки, но жители были довольны. В назначенный день у дома Анники собралась вся деревня: накрыли столы, музыканты сдули пыль с инструментов и ударили по струнам. Молодежь бросилась танцевать, старшие принесли домашние заготовки. И когда над Подсолнухами понеслось:

«Du, du hast, du hast mich…» [4]

Вся глиняная посуда ударила оземь. Дракон, не ожидавший такого поворота, едва не обернулся ящером, но вовремя сдержался. Анника пищала от счастья.

3

Polterabend – это праздник перед свадебным торжеством в доме родителей невесты. На него приходят родственники, соседи и друзья. Все приносят с собой домашнюю утварь из глины или керамики: посуду, статуэтки, цветочные горшки и многое другое. В разгар праздника все это с шумом и криками разбивается под окнами дома, а затем будущие супруги начинают собирать осколки и черепки, и чем больше наберут, тем лучше. Считается, что таким образом гости отгоняют всякую нечисть и желают молодоженам счастливого брака. В завершение праздника жених сажает возле дома невесты куст розы как символ любви.

4

Ты. У тебя есть. У тебя есть я. (Нем.)