Хроники Гирида. Странник

Впрочем, правила на въезд действовали только на простой люд, не распространяясь на святых братьев, клириков и членов какого бы то ни было ордена. Отряд из семи разумных промчался мимо длинной толпы людей прямиком к воротам Равеля. К окошку, в котором сидел серый, худощавый разумный, поправляющий периодически сползающие с носа очки, подъехала одна из персон.

– Доброго дня, уважаемые. Скажите ваши имена, и я занесу вас в списки, как только подойдет ваша очередь, вас обязательно отыщут в палаточном городке и вы сможете пройти в Равель.

Вместо ответа перед клерком промелькнул знак ордена Очищения, тут же скрывшийся под пологом мантии.

– Прошу простить, господа, не признал вас в таких нарядах.
– На очищающих были неприметные плащи паломников.
– Извольте заплатить пошлину и можете проезжать.

– Да как ты смеешь?!
– грозный, но молодой голос раздался из-под капюшона.

– Маркус!
– молодой очищающий замолк, не решившись возражать.
– Прошу простить моего молодого брата, вот семь серебряных.

– Бывает.
– Махнул рукой клерк, явно привыкший к такому отношению.
– Все верно, можете проезжать. Следующий!

Под недовольный ропот людей и ворчание стариков отряд въехал в столицу Конфедерации. Толпа еще шумела, но явно не собиралась учинять беспокойства: все прекрасно знали, что эмиссары не потерпят такого оскорбления прямо у себя перед носом.

Вымощенные камнем улицы, зеленые, усеянные деревьями и прекрасными цветами, скверы, фонтаны, искусно вылитые в виде животных и мифических существ, а так же церковные лавочки на каждом шагу, так и норовящие продать очередному фанатику палец, волос или другую часть тела очередного святого подороже.

– Магистр, почему даже мы вынуждены платить? Пусть платят обычные люди. Что за абсурд?
– не унимался молодой паладин.

– Маркус, такие думы не доведут до добра. Чем ты лучшего того бедняка, что просит милостыню?
– Клавдий указал на попрошайку, сидящего у храма.
– Или чем ты лучше горшечника? Да, ты член ордена Очищения и борешься со злом, но горшечник делает свою работу, благодаря ему в домах есть кувшины и сосуды. Все в этом мире закономерно, каждый равен перед Господом, для него нет любимцев.
– Видя, что молодой паладин не понимает, к чему клонит магистр, Клавдий разъяснил: - Горшечник делает горшки, и я сомневаюсь, что ты сможешь сделать его работу достойно, Маркус.

– А он бы смог противостоять порождениям Бездны?
– резко ответил паладин.

– Вряд ли, Маркус, сильно сомневаюсь.
– Магистр не обратил на интонацию молодого паладина никакого внимания.
– В этом и есть суть: у каждого из нас своя роль, которую Господь нам отвел, и с ней никто лучше нас не справится. Все мы люди, Маркус, просто кому-то Господь ниспослал более тяжелую участь, вот и все.

– Вы про того бедняка?
– с недоверием в голове уточнил молодой церковник.

– Поверь мне, лучше сражаться с порождениями Бездны, чем голодать. К тому же, - сменил тему магистр, - эти деньги идут на нужды армии и развитие округов. Это не может не радовать, мой юный друг.

Резиденций орденов в Равеле больше не существовало, поэтому очищающие расположились на постоялом дворе, очень уютном и чистом (еще бы, такие цены брать за постой, было бы странно, если бы окружение чахло от пыли и грязи). Слугам Всевышнего приходилось ночевать не в пример худших условиях, именно поэтому ночлег в недешевой гостинице был встречен отрядом с воодушевлением и огромным энтузиазмом. Каждый из очищающих, обустроившись как следует в комнатах, занимался своим делом. Маркус в компании нескольких старших братьев отправился осматривать столицу, в которой был лишь раз в далеком детстве. Дарус же, прихватив с собой упирающегося до последнего Сохема, отправился пополнять запасы святых братьев, а при случае и докупить чего-нибудь, что будет полезно в их нелегком деле - борьбе с нечистью. Хотя карающие отряды проводили больше времени в рейдах, нежели в городах, круг эмиссаров не скупился на плату святым братьям, рискующим почти каждый день своей жизнью. Вот и получалось: деньги у паладинов были, а вот возможности потратить эти самые деньги не было, и когда представлялся удобный случай, почти каждый в отряде им пользовался.

Магистр Клавдий не был исключением. Много лет прошло с тех самых пор, как нога уже немолодого паладина ступала на эту святую землю, однако далеко не самые радостные воспоминания связывали Равель и командира карающего отряда. Стараясь отогнать вновь нагрянувшее наваждение, Клавдий поспешил посетить маленький магазин вина, пользовавшийся, впрочем, популярностью среди ценителей этого благородного напитка.

Узкие каменные улочки и старые, но все еще твердо стоявшие дома опять напомнили магистру о тех временах, когда Равель был его домом, который он безгранично любил. Любил до тех пор, пока не сбежал отсюда прочь, подальше от тех ужасов, коих не увидишь даже в самых ужасных кошмарах, и не стал тем, кем он есть сейчас - командиром одного из лучших карающих отрядов. На этот раз магистру не удалось прогнать нежеланные воспоминания.

Во времена последнего восстания финальная битва увенчалась безоговорочной победой круга эмиссаров и того строя, что они возвели в Конфедерации, но сам Клавдий не забудет той ночи никогда.

Армия повстанцев превосходила многократно защитников Равеля, которым и воевать-то ни разу в жизни не приходилось. Регулярные войска сражались на границах с темными эльфами и никак не успевали отступить к столице. Защита города полностью легла на плечи тех святых братьев, что находились в Равеле на тот момент.

Клавдий как сейчас помнил, как поздней ночью к нему постучали. Гонец передал короткое послание, гласившее, что молодой паладин должен явиться в полночь в собор Святого Иосифа. Ни цели, ни от кого могло идти это послание, он тогда не знал, но и пренебрегать им не имел никакого права: беспокоить молодого паладина, занимающего столь высокий ранг в ордене Очищения в столь поздний час мог лишь очень узкий круг людей, к тому же, эти самые люди никогда и ничего не делают просто так.

Удивлению молодого паладина не было предела, когда посреди огромной залы собора он обнаружил самых рьяно верующих и сильных братьев всех орденов Равеля, которые на тот момент находились в городе. Среди них он так же заметил и Великого магистра ордена Очищения, мирно беседовавшего о чем-то с Великим магистром ордена Праведности. На их лицах не выражалось и капли тревоги, ни одни мускул не подрагивал и не выдавал того, что же они испытывали на самом деле, однако паладин чувствовал ту гнетущую атмосферу неизвестности, нарастающую с каждой минутой. Завидев Клавдия и извинившись перед собеседником, поспешил к недавно получившему новый сан святому брату.

– А, Клавдий! Хорошо, что ты здесь. Теперь мне намного спокойнее, когда самый талантливый паладин нового поколения находится среди нас, - без доли сарказма произнес Игорасий, двенадцатый великий магистр ордена Очищения. Он крепко и с радостью пожал младшему брату руку.

– Благодарю за столь любезные слова, ваше святейшество, - Клавдий отвесил легкий поклон, высказывая уважение, - но боюсь, что это слишком лестные слова. Мне еще многому следует научиться.

– Именно поэтому я и говорю это совершенно открыто и не стыдясь: талан, это не задатки, данные нам Всевышним, талант - это наша способность и желание учиться, если бы все молодые паладины так рвались к знаниям, при этом не поддаваясь порокам Бездны, то на Гириде бы давно не осталось нечисти.