Хроники Иберлена (Трилогия)

— Хороший бренди, — сказал Лейвис, утерев губы рукавом.

— Сомневаюсь, что вы сейчас можете отличить хороший бренди от плохого, — Эдвард уселся в кресло по левую руку от гостя. — Совет кончился едва три часа назад, где вы успели напиться?

— А мне долго и не надо, — ухмыльнулся кузен Артура. — С нашей новой королевой.

— Вы дружны, не так ли? — осведомился Эдвард вежливо.

— Дружны? — Лейвис скривил губы. — Можно и так сказать. С самого детства. Можно мне еще?

— Можно. Не стесняйтесь просить о таком, — сказал Эдвард, подливая гостю вторую рюмку.

Он мало что знал об этом юнце. Лейвис Рейсворт обычно держался в стороне от политики и пользовался при дворе еще меньшим влиянием, чем Артур Айтверн — полгода назад. У него не было ни могущественных покровителей, ни амбиций, ни сторонников. Однако отец этого юнца захватил сейчас власть в Иберлене. На Серебряный Трон Роальд Рейсворт посадил Айну Айтверн, но королеве будет нужен король. Если верховный констебль пожелает удержать страну в руках своего дома, он выдаст новоиспеченную королеву Айну за отпрыска.

Эдвард Фэринтайн присмотрелся к стремительно хмелеющему мальчишке, что сидел в кресле, сгорбившись в неловкой позе, и елозил пальцами по краешку стола. На первый взгляд он еще меньше годился в короли, нежели Гайвен Ретвальд. Но и самого Эдварда десять лет назад никто в здравом уме не прочил на трон.

— Расскажите мне о магии, — попросил Лейвис внезапно. — Все, что можете рассказать.

— Неожиданная просьба. И ваша кузина, и лорд Гайвен не горели желанием говорить со мной на эту тему.

— Они не горели, а я горю, — упрямства, что зажглось сейчас в глазах этого нескладного подростка, хватило бы на пятерых Артуров Айтвернов. — Я был на совете и слышал, о чем вы распинаетесь. Вы владеете магией. Вы приехали сюда, потому что у нас завелся Король-Колдун, иначе плевать бы вам было на наши коронации и интриги. Я читал старые книги, не поверите? Остин и Финниган Фэринтайны входили в Конклав перед его падением. Колдовство передавалось в вашем роду тысячу лет.

— И оно интересно вам, — заметила Кэран. Наследница Катрионы Кэйвен говорила мягко, но взгляд ее сделался вдруг таким, каким бывал в прежние дни. Когда она с мечом в руках выходила на битву, и обагряла этот меч кровью. — Поведайте нам без утайки, почему это сделалось вам интересно, — тонкие пальцы погладили пустую рюмку.

«Кэран может сколько угодно играть добрую и заботливую жену, очаровательную светскую леди, быть обаятельный и милой — это нисколько не изменит ее сути, — подумалось Эдварду. — В неполные двадцать лет она заколола насмерть человека, которого любила, и стремилась поставить весь мир вверх дном. И едва не убила меня. Я живу рядом с фениксом, каждый миг готовым облечься в пламя — и не должен думать, будто его приручил. И если ей сейчас не понравятся ответы молодого Рейсворта, кто поручится, что молодой Рейсворт выйдет отсюда живым?»

— Мне никто не рассказывал о магии, никогда. Я спрашивал отца — а он молчал. Говорил, магия давно забыта. С тех дней, когда старую столицу пожрало пламя. Айтверны разорвали свои книги, перестали учить наследников. Потом появился Гайвен… А теперь Айна сжигает в полете стрелы, и готова учиться у вас. Я могу быть чародеем, как она? Во мне течет та же самая кровь.

Ну конечно, подумал Эдвард. Как непросто быть боковым потомком древнего и славного рода. Навсегда остаться лишь вассалом дяди и кузена, исполнять их приказы, следовать за ними по пятам, жить их мечтами. Так хочется сделаться кем-то настоящим. И уж конечно, хочется стать чародеем из старых сказок — особенно после того, как увидел их силу.

Видимо, Кэран думала то же самое. Она подалась вперед, мягко, едва-едва, коснулась пальцами щеки Лейвиса. Юноша вздрогнул, но не отстранился.

— Хочешь обрести могущество, мальчик? — спросила чародейка ласково. Несмотря на гладкую кожу лица и лишенные седины волосы, она вдруг показалась супругу такой старой, будто видела еще саму Великую Тьму. — Желаешь стать таким же, как Гайвен Ретвальд? Как Бердарет-Колдун? Как великие древности, что двигали горы и прорезали новые моря в земной тверди?

— Хочу быть собой. Меня учили быть рыцарем, но я не рыцарь. Не такой, как Артур. Поединки и войны — это ему, а я — что-то другое. Однако я тоже Айтверн. Пусть не по имени. Я знаю кое-что о прежних Айтвернах, говорю. Они могли многое сделать и без меча.

На кончиках пальцев Кэран вдруг загорелся огонь. Холодное голубоватое пламя. Чародейка взмахнула ладонью прямо перед глазами Лейвиса, но тот и тогда не отдернулся. Юноша дышал размеренно и ровно. Похоже, выпитое придало ему спокойствия.

— Хорошо, — подытожил Эдвард. — Ты желаешь найти дорогу в жизни и коснуться наследия предков. Я и сам начинал с подобного. Мы можем начать заниматься — в конце концов, мы ведь приехали в Иберлен, чтобы найти учеников. Если, конечно, ты не предашь нашего доверия и пришел сюда не затем, чтоб шпионить.

— Я не спрашивал отца. Если вы про это. Он верно думает, я пью или сплю.

— Хорошо, — повторил Эдвард еще раз, с нажимом. — Но ты должен понимать, что собрался заняться небезопасным делом. Помнишь, что случилось минувшим вечером? Понимаешь, почему я стрелял в Ретвальда?

— Чего тут понимать. Он взбесился. Начал убивать направо и налево. Еще немного — и убил бы всех в зале. Вы решили его остановить.

— Нет. Дело не в этом. — «Хотя и в этом тоже. Лучше убить одного колдуна — чем позволить ему устроить резню, в которой погибнут все, наделенные даром, а Артур и Айна им обладают и могли пострадать, неважно уже по чьей вине». — Подумай еще раз. Вспомни. Что показалось тебе странным?

Лейвис Рейсворт молчал какое-то время, сосредоточенно хмуря лоб. Потом взялся за бутылку бренди и осторожно налил себе половину рюмки — расплескав попутно пару капель на стол. Пить, однако, не стал — только лишь принюхался и поморщился.

— Он исчез в конце, когда вы стали стрелять из этой штуки, — произнес Лейвис медленно. — Это называлось телепортация. Я читал о ней в малерионском архиве. Мгновенное перемещение. Только самые сильные чародеи могли делать подобное. Мог Повелитель Бурь. Мог Сумеречный Король. Один или два раза смог Эйдан Айтверн. Все остальные не могли.

— Верно. И я, и Кэран занимаемся магией много лет — однако такие приемы нам недоступны. И даже в старом Конклаве почти никто не сумел их освоить.

— Да… Вы сказали на совете, этим заклинанием невозможно овладеть самостоятельно. А Гайвен овладел. Либо он самый сильный волшебник за последнюю тысячу лет, либо ему кто-то помог. Вы к этому клоните?