Хроники идиотов
Шрифт:
Демон Слепец покинул его кабинет минуту назад. А туда он явился в формате «обещал сотрудничество, вот, принес, куда положить-то?». Сообщил, что то создание, с кем он в Сибири заключал контракт, вырвалось из под его контроля и сбросило привязку. Эфла, понимавший демона с пятого на десятое, благодаря крайне неуверенному владению языком последнего, постарался его не обматерить. Генералитет еще можно пережить, а вот обматеренный демон – не лучший источник информации, и фиг он что вызнать сможет… Да и вряд ли поймет хоть что-то…
Посоветоваться же было не с кем. Ирен Джарская переживала свою душевную драму на
Изначально такая красивая, картина летела к Лису, чтоб он провалился со своим косплеем. Существо, которое телепатически «показал» Слепец как субъекта договора, было мельче Шафрана, и размером, скорее, с самого Эфлу. Оставалось только надеяться, что это – не очередной гомункул, и где только эти сволочи сайентологи берут генматериал… И каким, спрашивается, боком, там Подлунный слон? Судебный коридор, Зэрирель, и еще хрен знает что???
Нет, однозначно. Лучше бы голова болела. Хоть был бы повод выпить. А то не то, что не с кем – еще и никак… Незаконно!!!
Крыша гостиницы «Горсть ракушек» устроила Атрея в первую очередь тем, что была наполовину закрыта другим зданием. Отсюда было очень сложно кого-либо заметить.
Сектант бесшумно прошел по пружинящим прорезиненным плитам настила, нагретым за день жарким испанским солнцем. Он уже видел свою цель.
Бэльфегор спал, повернувшись на бок, и издалека светил белеющими лопатками. Разумеется, он не загорал на солнце.
Сектант так же тихо подошел, напоминая со стороны отнюдь не принца из «спящей красавицы», а, скорее, злодея-отравителя, вознамерившегося вылить яд в ухо спящего…
Тем не мене, Атрей опустился на колени, наклонился над каинитом, и прикоснулся к его уху губами. Бэльфегор вздрогнул во сне, но это не было сочтено наемником веской причиной для того, чтобы остановится. Он зацепился за ухо языком, почесывая за другим свободной рукой. Ли Кард развернулся, во сне обвивая его шею руками и издавая крайне странные звуки. Не то мурчание, не то фырканье… не иначе, как перенял привычку у Джежоли, разве что только не «ур-уркал».
– Почему ты спишь на крыше? – поинтересовался японец, не отдаляясь далеко от уха. Каинит тихо хмыкнул, и ответил именно то, что его собеседник втайне желал услышать:
– Потому что жду тебя.
Вампир сел, покрутил немного затекшей шеей, и поджал под себя ноги. Поглядел на гостя.
– Как ты меня нашел?
– С помощью тавра, разумеется – пожал плечами тот
– Но ты говорил, что оставил его где-то…
– Когда возникла необходимость, я его забрал.
– Сколько у нас времени? – привычно осведомился Бэльфегор
– Сутки – невозмутимо отозвался Атрей. Видя непонимание в глазах Ли Карда, пояснил:
– Ведьмак уехал, и надолго. У меня есть время хотя бы до утра.
– До утра… – протянул вампир, и, кажется, остался доволен – Мне нравиться, как это звучит: до утра… А зачем ты… облизывал мое ухо? Тебя что, Джежоли покусал?
– Никто меня не кусал – пожал плечами сектант – Я просто стараюсь привыкать к тебе, и рассчитываю на обратный процесс.
И полагаю…– …целесообразным… – подсказал вампир самопроизвольно. Японец на него внимательно поглядел. Бэл улыбнулся, сверкнув в свете луны клыками
– Это случайно не ты заказал нас Волку? Он нас от сабервирма спас.
– Нет – спокойно отозвался Атрей – Волк для меня сейчас недоступен.
– Интересно, кто тогда… – пустился в размышления вампир
– Почему ты вспомнил о Волке?
– А мы его встретили… тебе интересно? Рассказать?
– Расскажи. Мне интересно. – На заостренном лице азиата появилось нетерпеливое выражение, но он быстро его согнал. И произнес:
– Извини. Это рабочий момент. Рефлекс, если точнее.
– У тебя шаблоны реакций вошли в привычки и рефлексы?
– Работа такая.
И вампир не стал более допытываться. Пустился вместо этого в описание их собственных подвигов за последнюю неделю – а их было немало. Одна эта памятная встреча с сабервирмом стоила немалого. Все-таки, не всегда знаешь, как реагировать, когда из лесу на тебя выходит бронтозавр в свободном полете и пытается откусить тебе голову! Хорошо, что Волк там же шлялся. Он заявил, что ему заказана охрана 414-ых, но кем и зачем не сказал. Ну, контракт, что же мы все от Волка-то хотели...
А еще Бэльфегору было безумно интересно: поцелует его Атрей еще раз на прощение, или так и ограничится только ухом?..
Возвращение сектанта в форт ознаменовалось несколькими событиями. Во-первых, его не сразу пустила Сареви, придирчиво заявляя, что чует запах вампира-чужака. Японец пожал плечами и сообщил, что он, к своему сожалению, представляет собой для каинитов немалый гастрономический интерес по той причине, что ведет здоровый образ жизни, и, соответственно, не страдает от обычных обывательских нарушений в организме. Никакого холестицита, никакого ожирения, и вообще никаких проблем. Только вот с вампирами.
Темноэльфийская леди покрутила точеным носиком, но ворота открыла. Атрей вошел на территорию форта, раздумывая, как ему быть с запахом в дальнейшем, и где бы можно об этом узнать. Логичный ответ «в архиве» не успел оформиться в его мозгу. Он увидел Арну. Форвалака стояла у стены, неподвижно глядя прямо перед собой, немного опустив голову. Мысленно удивившись, что это она там делает, и зачем вообще вернулась, сектант приблизился к стене. Заметил и еще несколько таких же личностей, бесцельно торчащих на одном месте. Некоторых он знал: свежеподнятые зомби, которым ведьмак традиционно давал сутки, чтобы «оклематься» и привыкнуть к новой версии бытия. Точнее, не-бытия.
Атрей подошел к Арне вплотную, и заглянул в глаза. Никакой реакции. Остеклянелый взгляд в пространство, и ни малейшего смысла в глазах.
Первое же прикосновение подтвердило догадку: мертва и поднята. Интересно, кто удосужился… Атрей методично, как лошадь на торгах, принялся осматривать девушку. Его действия не привлекали особого внимания, разве что наблюдала Сареви, но ей там, на дозорной стене, все равно делать нечего и скучно. Довольно быстро Атрей обнаружил и причину смерти: поперечные порезы на запястьях, как если бы наемница пыталась неумело, но очень настойчиво, свершить суицид. Возможно, так оно и было, а возможно, кто-то хотел, чтобы так и думали.