Хроники идиотов
Шрифт:
– Название тебе вряд ли что-нибудь скажет, но это недалеко. Сравнительно, конечно. А теперь перестань задавать дурацкие вопросы, убери куда-нибудь эту чешуйчатую скотниу, и иди сюда. У меня нет желания обсуждать политику на ночь глядя.
– Как скажешь, дорогой… Если что, твоя Крокозябла в ванной. Надеюсь, он умеет плавать…
– И получше многих!..
– …потому что там так и остывает набранная вода с пеной.
– Мамаяхочудомой…
– Ты обещал, что она не пострадает.
Вонтола обернулся на голос, прекратив свое занятие: он чистил оружие. Напарник стоял на пороге, взирая на него, как на готовый обвалиться прямо на голову потолок
–
– Арна. Ты говорил, что вероятность того, что она не пострадает… Погоди. Или это – те самые двенадцать процентов, приходящиеся на неуспех?..
– Положительно.
– У меня контракт сорвался.
– Имеются ли для этого аргументированные причины?
– Ага. Имеются. Меня все еще дергает Жиль, и требует неко на блюдечке. Голубую каемочку нарисую сам, акрилом, так уж и быть… – рыжий зевнул в кулак и потер слипающиеся глаза. Посмотрел на асассина. Сказал:
– Идем со мной.
– Сон в текущих условиях нецелесообразен.
– Просто идем со мной. Ты мне нужен.
Вонтола медленно поднялся – примерно таким же движением, каким раскладывают инженерный метр – и последовал за напарником. Не сопротивляясь, позволил ему усадить себя на расстеленный спальник и торопливо заплести седые волосы в косу, чтобы не мешали. Лис всегда жаловался, что это великолепие его щекочет во сне, и что это невыносимо. И единственная причина, по которой он еще не стрижет напарника наголо, заключается в том, что он же плакать будет…
Волк из всей этой тирады понимал хорошо, если процентов десять, но и того бы хватило, чтобы признать действия нецелесообразными. Тем не мене, Лис улегся, потянув за собой и асассина. Устроился под его неуютным холодным боком, подтягивая колени к подбородку.
– Дай руку – попросил он – Проверю, жив ли ты еще…
– Положительно.
– Боже мой, на одну девушку, сходящую от тебя с ума, стало меньше… Тебе не грустно?
– Мой словарь на данный момент недоступен
– О, разумеется… Впрочем, я всегда это знал. Тот, кто создает счастливый конец, сам, как правило, в нем не участвует.
====== Сухой колодец-а ======
Сухой колодец
Все профессии – это заговор специалистов против профанов
(Джордж Бернард Шоу, наверняка знакомый с Фальче…)
Странное состояние между сном и явью, когда отчаянно пытаешься сообразить, на каком ты вообще свете, заменило вселенную. Не хотелось открывать глаза. Лежать было одновременно и удобно, и не очень. В веренице сновидений, кажется, есть вероятность потерять самого себя, уснуть одним человеком, а проснуться другим, умереть как личность, потому что…
Все это глупости. Кристина открыла глаза, глядя в знакомый, вот уже много лет потолок. Какой вздор… Она дома, где же еще она может быть. Она в своей комнате, где ей знакомо все до мелочей. И придумывать себе всякие страхи – ничего глупее этого в жизни быть не может. Брат бы не одобрил.
Она встала с низкой постели, и еще немного сонная побрела в ванную. Душ приятно взбодрил, и, наскоро одевшись, Кристина вышла из дому, и легкой рысью припустила вокруг него. Три круга для поддержания формы достаточно. Отец обычно еще добавлял, что эти три круга надо правильно дышать. Она старалась изо всех сил.
А теперь надо поторопиться, а не то она опоздает, а это уж совсем неприятно. Конечно, проверять ее никто и не собирается, но ведь есть же такая вещь, как верность семье!..
Кристина про себя улыбнулась. «Верность семье» – это звучало божественно. Многим в этой жизни не повезло, и они не знают, как много они теряют. Но она не собирается ставить их в известность.
Она прошла в гостиную, собираясь там позавтракать.
Ожидаемо, она оказалась последней: она всегда вставала последней, так уж выходило. Отец и брат уже сидели за столом: первый листая газету, а второй казался полностью погруженным в свои мысли.– Охайо годзаймас, минна-сан – произнесла она с легким поклоном. Отец немедленно отложил прессу
– Доброе утро – кивнул он приветливо – Как ты себя чувствуешь? Тебе уже лучше?
Кристина едва не спросила, после чего это ей должно быть лучше, но тут же припомнила. Это все проклятое утреннее блуждание между сном и явью!.. Конечно. Она недавно – вчера, что ли? – перегнула палку на тренировке, не рассчитала силы, и со всего маху налетела на стойку с нагинатами. Разумеется, поранилась, и даже смутно помнились белые больничные стены и запах лекарств. И брат, неотлучно сидевший у ее изголовья. Кристина поглядела на него с благодарностью, и он ей тепло улыбнулся в ответ. Это вселило в нее уверенность в дне сегодняшнем, да и в завтрашнем тоже.
– Спасибо, я чувствую себя готовой продолжить обучение – произнесла она, занимая свое место за столом. Ловкие пальцы привычным жестом взяли палочки-хаси. Давно уже прошли те времена, когда эти предметы казались ей глупыми и неуклюжими. Теперь в ее руках они могли бы стать грозным оружием. Кристина с аппетитом принялась за вареный рис с грибами. Брат заботливо налил ей чаю – как она любила, всего полчашки, чтобы успел остывать, пока она доест.
– У меня для тебя кое-что есть – тихо сообщил он, и у Кристины возникло то самое чувство, какое бывает у маленьких детей утром первого января. Ожидание чуда. Но она заставила себя не торопиться, понимая, что это было бы неправильно. Спокойно доела свою порцию, думая о том, что бы это могло быть. Брат не из тех, кто дает пустые обещания. Сказал, что что-то есть, значит, ей понравится…
– Я буду в тренировочном зале – обратился к ней отец – Если пожелаешь присоединиться, милости прошу
– Я обязательно приду – пообещала Кристина, с благодарностью глядя на этого замечательного человека. Подумать только, а ведь если бы не он, кто знает, где бы она сейчас была…
В этом доме она была неродным ребенком, но никогда этого не ощущала. После того, как ее, трехлетнюю, спасли с тонущего корабля с контрабандой, ее жизнь целиком и полностью проходила в кругу этой семьи. Она безмерно уважала приемного отца, с готовностью обучившего ее тому, о чем нормальные дети и мечтать бы не смогли. Она обожала своего сводного брата, который был для нее всем. Если бы она верила хоть во что-нибудь, кроме верности семье и законов природы, то непременно поблагодарила бы богов за то, что ей посчастливилось попасть именно в это семейство.
После завтрака брат повел ее на второй этаж. Он шел впереди, и Кристина поневоле подражала его мягкому шагу. Ведь в обуви же идет, а все равно не слышно… Ее провожатый остановился напротив двери в библиотеку, и, толкнув ее, пропустил вперед Кристину. Девушка огляделась, и у нее захватило дух.
– Это что, все мне?..
– Да – кивнул брат – Все тебе.
Кристина несмело зашла внутрь и прикоснулась к корешкам книг из ближайшей стопки
– Ого… – уважительно прошептала она – Это как раз то, что я хотела почитать… И это тоже… И это тоже!.. – она обернулась к двери. Ее глаза сияли, а волосы выбились из обычно аккуратной прически. На губах заиграла счастливая улыбка. Ее замечательный братик как всегда лучше нее знал, как ей быть. Все эти книги, можно не сомневаться, она вызубрит от корки до корки. И он, увидев ее прилежание, поймет, что не зря старался, и принесет еще… И уж тогда-то Кристина не посрамит имени дома, приютившего ее!..