Хроники идиотов

Откуда он едет, и зачем – это ей было неведомо. Рыжий о чем-то потрепался по телефону с товарищем СеКретом, как назло – по-русски – и на том шоу окончилось. А сам товарищ СеКрет отправился ранним утром, еще до ее пробуждения, по каким-то своим телепатским делам.

Это была еще одна странность. Уже было понятно, что с его способностями к чтению мыслей было что-то не так. Зорень утверждал, что «ему все отшибло», и это было похоже на правду. После демона-то… Однако вчера вечером (сегодня утром?) на вот этом самом берегу, на камнях неподалеку, он спросил «Почему «снова»?». И Арна впала в задумчивость. Почему? Он не помнит Касабланку или попросту не терял ничего вчера? Или не «отшибло», любезный Зорень, вы ошиблись?..

А она сама? Что ей там такого навкалывали, что она сидит, словно в прострации, и таращится на эти грешные облака так, словно в жизни своей ничего занимательнее не видала?..

Загадки, одни загадки кругом. И глухое раздражение внутри, все нарастающее с каждой минутой. На всех. На этот ИПЭ с его неразберихами, на заказчиков, которые или молчат, или подсовывают черт знает что, на Лиса, на 414-ых, с которых все началось, на фейри, и даже на лейтенанта СеКрета за компанию. Это ее жизнь! Ее!.. Почему кому-то непременно надо лезть, и в ней участвовать? А сама Арна что – так и будет сидеть на веранде, продуваемой всеми северными ветрами, таращится в небеса и ждать – в прямом смысле, между прочим! – у моря погоды?.. Так, что ли?..

Спираль закрутилась слишком туго – вот-вот выстрелит. И горе тем, кто не успеет отойти подальше… А облака все бежали, бежали, и бежали…

Позднее серое утро расползалось по побережью. Откуда-то доносились запахи смолы, пеньки и рыбы. Неуловимо аппетитный запах для кошек… Рыба, а не пенька и смола, конечно. Здесь должна быть вкусная рыба… Сабина обещала приготовить что-то особенное… Арне было почти интересно – что же это такое будет? – почти, но не совсем. На самом деле рыба – просто повод. Повод сидеть здесь, смотреть в небо, курить, и пытаться, упрямо пытаться, сложить головоломку, части которой оказались у нее на руках.

Знать бы еще, что является частями…

С другой стороны дома, там, где была дорога, раздался шум. Арна лениво повернула голову на звук – что там еще такое? – и уловила знакомый голос. То есть нет, сначала она уловила шум подъезжающей машины, хлопок двери, шаги по деревянным ступеням, и оживленную речь. Французскую.

– Мое почтение, мадам Сабина, все хорошеете!

– Вы, Ренард, как всегда мне льстите! Проходите, как раз к обеду! Как ваша жена?

– Спасибо, неплохо

«Какая еще, нафиг, жена?!» — взбешенно подумала Арна, медленно выбираясь из кресла. Того, кто знал ее достаточно долго, эта медлительность бы не обманула. Кошка, прежде чем свернуть добыче шею, тоже движется медленно.

– Передавала вам привет – между тем, знать не зная о нависшей над его рыжей головой опасности, продолжал трепаться «Ренард» — Но я слышал, у вас и до меня были гости?

– Да, Это познакомил нас с госпожой Аэддин. Очень, очень достойная девушка! Сын, ты бы обратил внимание, а?

– У госпожи Аэддин есть возлюбленный, мама. – Спокойно, мягко, но так, что не возразишь, прозвучало в ответ. «Бить палкой по воде» — внезапно подумала Арна, крадучись приближаясь к компании на крыльце – «а та расступится, пропуская, и сомкнется за спиной…»

Выглянув из-за угла, Арна узрела всю композицию в полной красе. Прямо картина маслом по бутерброду!.. Активно поддерживающие легенду институтовец и наемник и совершенно непричастная к чудесам Сабина… Но этот рыжий!.. Он… Сказать страшно, но он… Лис причесался!.. С аккуратной косой, при галстуке, и, зачем-то, еще и в очках, он смотрелся почти прилично… Если бы еще и не чертенята, скачущие в глубине желтых глаз – вообще бы хорошо было.

– Добрый день, Арна! – кивнул этот проходимец девушке. И, не останавливаясь на этом, поднялся на одну ступеньку вверх и поцеловал даме ручку. У дамы от такого аж в зобу дыханье сперло, и все, что она думала годами высказать этому… этому… рыжему… выстроилось в длиннющую очередь.

– А… Ты…

– Да вот, мимо проезжал, дай, думаю, подброшу старую знакомую… — при этих словах Лис, он же Ренард, красноречиво воззрился на Арну взглядом Бэльфегора, узревшего винно-водочный магазин.

– А когда это ты успел обзавестись женой? – поинтересовалась девушка, не поддаваясь на провокацию – Симпатичная? Блондинка, брюнетка? Как зовут?

– Да давно, еще когда ты к нам не перешла – словно о чем-то неважном, уронил рыжий, проходя все же в дом, вслед за хозяйкой

– Блондинка. На любителя. Характер, правда, тот еще, но мне даже нравится.

– А готовить умеет? – потихоньку закипая, продолжала «светский треп» Арна

– Умеет. Но лучше б не умела.

– А завтрак мужу на работу?

– Смеешься? Поди, вымани ее из-за рабочего стола…

Форвалака поняла, что сломала последние мозги, в попытке понять, о ком, Лис побери, идет речь. Кто эта таинственная блондинка на любителя? Неужели Дэви?.. Ну не Лаола же?..

Прикидывая все известные ей кандидатуры, Арна так увлеклась, что как-то пропустила усаживание за стол и подавание обещанного коронного блюда соответственно. Только когда ноздри защекотал соблазнительный аромат, она спохватилась. Поглядела на содержимое тарелки (ры-ы-ыбка-а-а… ня-я-ям…) а следом на Лиса. Прожгла его выразительным взглядом. Из серии «ну вот только дай до тебя добраться…» Набрала в грудь побольше воздуха, готовясь к самому худшему.

– Ну и как ее зовут, героиню романа? – Лис улыбнулся, однако клеветать на лейтенанта, как у него это было заведено, не стал. Вместо этого одними губами произнес:

– Вонтола.

Кошки – это такие специальные существа, которые вечно оказываются не там, где надо. И обычно там, где их совершенно не ждешь. Впрочем, все то же самое можно говорить о неприятностях, детях и наемниках.

Арна полезла вечером на чердак из чувства противоречия. Непонятно, что и кому она хотела доказать – ей самой это понятно не было. Однако так же, четыре года назад, она ушла на кухню в старом доме на аллее дель Томбо. Искать медицинский спирт и горевать по загубленной личной жизни. А сейчас…

Нет. Арна все же не знала. Не обида, не горечь, и не желание подумать гнали ее наверх. Наверное, интуиция…

Девушка свесилась вниз с чердачного окна, глядя на море. Оно успокаивало. Море – это что-то вполне незыблемое. Что-то, что будет здесь, что бы ни случилось…

– Море – это то, что будет здесь, что бы ни случилось – внезапно услышала она снизу эхо собственных мыслей. Едва не сверзилась вниз от неожиданности, но удержалась.

– Равномерная, неотвратимая обыденность, долг скуки, гарант безопасности, потому что опасность скучной не бывает. Миллионное наслоение стальных вееров, мягких, как ложь, и коварных, как оправдание слабости. Неповторимые оттиски ветра и света в каждом изломе ожившего неочищенного серебра. Гербовое факсимиле севера.