Хроники императора. Начало пути

Город пал. Стена взята и оборона сломлена, защитников теснили каждую минуту, устилая улицы тысячами трупов и заливая кровью стены в человеческий рост, вырезая квартал за кварталом, не делая различий между взрослыми, детьми и стариками, наверху шла настоящая бойня. Обученные воины пали почти все еще на стене, оставив город абсолютно беззащитным и отдав его на поживу каттонисийскому воинству, так что сопротивления как такового не было вообще, разрозненные кучки убегающих не могли ничего противопоставить сжигающему дома и убивающего их семьи врагу. Балур пал окончательно.

Искар перевел на меня взгляд и кивнул.

– С этого момента ни ногой выше третьего этажа, сидим тихо, еду готовим только под присмотром уважаемого Стика, - он кивнул на шеф-повара, - и все держим себя в руках, Крисс, Иссиль, Алистер - идемте со мной.

Поднявшись двумя этажами выше, еле протискиваясь в узкие лазы баррикад, мы остановились только перед ступенями наверх.

– Теперь нужно решим с дежурством, от этого будут зависеть наши жизни.

– Двое здесь, еще двое отсыпаются неподалеку, и кто-нибудь из прислуги тоже рядом, на всякий случай, - Крисс подпер стену плечом.

– Есть и в туалет здесь же, на этом этаже, - добавила Иссиль.

– Согласен, спальники притащат, отхожее место уже есть, арсенал сами знаете где, осталось разбиться по парам.

– Нечего разбиваться, Алистер со мной, Крисс с тобой, - безапелляционно заявила Иссиль.

– Я не против, - пожал плечами Искар.

– Был бы еще кто против, - зловеще бросила Иссиль, а Крисс только с улыбкой покачал головой.

– Тогда ваша стража первая, - брат Ильсы ухмыльнулся, - сменим вас через сутки.

Позже прислуга притащила и разместила на этаже лежаки, оставив с нами бывшего привратника.

– Ну что, готов?
– напарница мрачно смотрела вслед уходящим слугам.

– Иди, поспи, ларрити.

– Не стоит принижать меня только из-за того, что я женщина, - она сверкнула глазами.

– Глупая, - притянул ее к себе, - не принижать, а заботиться, и просьба моя связана еще и с тем, что я прекрасно выспался, в отличие от тебя.

– Смотри мне, - состроила сердитую рожицу, - ладно, от сна не откажусь, но знай, если что, успею тебя спасти.

Спасти она меня успеет, о, боги, похоже, я действительно стал мягче и поддался чувствам, но эта девчонка того стоит, действительно стоит. Поднявшись по ступеням почти наверх, присел. Еще несколько минут назад, когда решали основные моменты, я уже слышал звон стали, крики боли, отчаяния и ужаса, теперь же уши просто разрывались от какофонии агонизирующего города. Буквально в квартале от кладбища шла жестокая бойня, я слышал стоны и плач детей, вопли настигаемых и разрываемых аррсами горожан, рев огня и грохот обрушиваемых зданий - творящийся наверху ужас только по звукам представлялся адом, и увидеть все воочию я абсолютно не горел желанием.

Так и просидел несколько часов, вслушиваясь в творящийся кошмар бесстрастной мраморной статуей, замершей на полпути между этажами. Ни шороха, ни движения, почти незаметное движение грудной клетки и редкие всполохи век, я целиком и полностью отдался доносящимся с поверхности звукам. Постепенно резня придвинулась еще ближе к кладбищу, частично зацепила его и двинулась дальше, город вымирал, болезненно, неохотно, но вымирал. Не думаю, что каттонисийцам удастся убить абсолютно всех, кто-нибудь да спасется, заляжет, укроется в каком-нибудь укромном месте, но рано или поздно их все равно найдут и предадут смерти, избежать ее не получится ни у кого, даже, думаю, у нас. Единственная надежда - на спешащие сюда войска, но когда они прибудут, тот еще вопрос.

Привратник принес ужин, накормил меня и унес тарелку обратно, каша была почти безвкусной и абсолютно без запаха, я будто вернулся в прошлое, к баланде у куратора, каждодневным мучениям и осознанию зависимости завтрашнего дня от собственных усилий, внезапная ностальгия попыталась пробиться сквозь завесу отрешенности, но была безжалостно отброшена, а эмоции скованы и зажаты в тиски воли. Следующие часы пролетели мимо меня беззвучно и незаметно, отрешенность словно поглотила чувство времени, лишив свойственных людям слабостей.

Иссиль, полагая, что осталась незамеченной, тихонько подкралась сзади и обняла со спины, опустив руки мне на грудь. Прижалась щекой, сонно вздохнув и пробормотав:

– Почему не разбудил?

– Незачем было, ты выспалась?

– Угу, - она почти повисла, прижавшись еще сильнее.

– Уже почти утро, досидим до вечера - и на боковую.

Она кивнула.

– Что снаружи?

– Кровь, боль и смерть - ничего хорошего.

– А кладбище?

– А кладбище обошли стороной, но знаешь, что странно?

– Что?

– Они всех пускают под нож, будто и не за рабами пришли.

– Думаешь?

– Тут что-то другое, Иссиль.

– Ладно, не бери в голову, ты как, спать хочешь?

– Иди ко мне, выспавшаяся, - я перехватил ее за талию и посадил к себе на колени, - сиди тихо, как мышка, и проблем не будет.

– Как скажешь, милый, - она состроила смешную мордочку.

Чуть позже одна из служанок принесла завтрак, а следом за ней подошел и Искар.

– Ну что?

– Тут тихо, а там вовсю хлыщет кровь, - он поморщился.

– К нам заглядывали?

– Нет, но это всего лишь начало, сначала перебьют кого видят, а как потом обернется - кто его знает.

– Ладно, вечером вас сменим.

Когда с завтраком было покончено и все ушли, Иссиль вновь забралась ко мне на колени. Немного поерзав и все-таки умостившись, приняла комфортную позу для себя и абсолютно неудобную для меня. Ну, уж нет, красавица, подхватив ее под попу, пересадил иначе, как было удобно мне, вызвав обиженный шепоток.

– Ты чего меня крутишь?

– Твои выпуклости и мягкости, ларрити, мешают мне сосредоточиться, уж прости.

– Нашел чем быть недовольным, - она поерзала.

Дальнейшее время пролетело быстро и незаметно, мы тихо болтали шепотом и изредка смеялись, с ней было очень легко и просто, она не казалась болтушкой, хотя все разговоры и поддерживались только благодаря ей одной. Общение с ней было простым и приятным, мне было комфортно с ней, как ни с кем. В общем, наша первая смена прошла на удивление гладко, и пришедшие сменить нас Крисс с Искаром застали совсем не то, что ожидали увидеть.