Хроники Кадуола
Шрифт:
«Если я ленив, а вы — нет, то каким образом получается, что я несу ваши чемоданы, а вы идете с пустыми руками?»
Несколько секунд Чилке не мог найти объяснение этому кажущемуся парадоксу. Наконец он сказал: «Если бы ты хоть немного разбирался в экономике, ты не стал бы задавать таких банальных вопросов».
«Вам, конечно, виднее».
Все трое зашагали в Портмону по безлюдной дороге под почти безоблачным небом, окруженные бескрайним пейзажем, позлащенным будто пропущенным сквозь кружку с пивом солнечным светом, внушавшим одновременно отраду и печаль. Вдалеке на севере одиноким ровным строем возвышалась дюжина гигантских бахробанов. Пустынное пространство
«Где ты живешь?» — спросил йипа Глоуэн.
«Там, в таборе» — чуть повернувшись, йип показал кивком головы назад.
«И как давно ты здесь живешь?»
«Не могу точно сказать. Несколько лет, наверное».
«Вы уже построили себе хорошие дома?»
«Нам хватает тростниковых хижин. Если ветер сдует крышу, всегда можно набрать травы и сделать новую».
Наконец они добрались до окраины Портмоны, сначала пройдя мимо довольно роскошных бревенчатых дач в стиле причудливых угловатых тропических бунгало, а затем углубившись в район, застроенный разнообразными постройками — коттеджами, складами и мастерскими, одинаково потрепанными, засаленными и невзрачными. Дорога повернула на юг, и за мостом через пересохшее русло показалась центральная площадь.
Притихший город казался вымершим. На улицах не было машин. У изредка встречавшихся прохожих был какой-то рассеянный вид, будто они сами толком не знали, куда идут и зачем.
С северной стороны площади находились две туристические гостиницы, «Мультифлор» и «Заезжий дом Дарсови», элегантностью архитектуры резко контрастировавшие с непритязательным и непривлекательным окружением. Оба пятиэтажных здания были увенчаны куполами из стекла в латунных переплетах; оба были окружены пышными ухоженными садами, где красовались стройные иланг-иланги, темные кипарисы, жасмин, альмиранте, огненно-красные звездоцветы. Сады, подсвеченные мягко тлеющими зелеными, синими и белыми фонарями, распространяли завораживающие цветочные ароматы.
Рядом, на той же площади, размещались магазины, агентства, продуктовые лавки и бетонное здание Ассоциации торговых агентов. С южной стороны возвышался отель «Уипснейд» — большое беспорядочное сооружение из темных бревен со слегка покосившейся двухэтажной галереей вдоль фасада. Глоуэн заметил также малоприметное сооружение из плавленого камня и стекла, обозначенное бело-голубым символом МСБР. Традиции межпланетной службы безопасности и расследований требовали, чтобы находящиеся в командировке сотрудники наносили визит вежливости в местное отделение и знакомились с его персоналом, причем сразу по прибытии. Обычно Глоуэн не возражал против этого правила. Но в данном случае их появление в городе могло послужить поводом для нежелательного любопытства. С другой стороны, нарушение традиций могло воспрепятствовать немедленному предоставлению помощи в чрезвычайной ситуации. «Успеем зайти туда завтра утром», — решил Глоуэн.
Солнце скрылось за скоплением рваных облаков над горизонтом. Небо окрасилось в чистый прозрачно-лавандовый цвет, которым славилась Розалия. Чилке указал рукой на две гостиницы с северной стороны площади: «Говорят, там неплохо, но их цены несопоставимы с бюджетом разумного человека. В отеле «Уипснейд» скрипят полы и запрещено храпеть во сне, но именно там останавливаются фермеры, когда приезжают в город».
Глоуэн и Чилке зарезервировали номер в отеле «Уипснейд», после чего вышли выпить пива под арочные своды наружной
галереи.На Портмону опустились сумерки. Площадь почти опустела — только владельцы закрытых лавок и магазинов разбредались по домам.
«Не вижу никаких кафе, салунов или ресторанов, никаких концертных залов», — заметил Глоуэн, обозревая центр города.
«Такова политика торговых агентов. Они рассматривают Портмону как коммерческий транспортный узел, где туристы останавливаются только для того, чтобы провести ночь после приземления или перед отлетом. Остальное они считают несущественным».
«Безрадостный городок».
Чилке не возражал: «Молодые люди уезжают отсюда, как только появляется возможность. Здесь постоянно ощущается нехватка рабочей силы».
«У Намура, в принципе, возникла удачная мысль. Но полное пренебрежение йипов к труду превращает любую ожидаемую прибыль в убытки».
«Намур требовал выплаты комиссионных авансом — убытки понесли фермеры, а не Намур».
Глоуэн размышлял о сложившейся ситуации: «Если Бардьюс все еще считает, что Намур его надул, его интерес к местонахождению Намура и социальной эволюции йипов может объясняться злопамятностью и желанием свести старые счеты. Он просто-напросто хочет вернуть потерянные деньги».
«С другой стороны, если он смотрит на вещи по-философски, он давно уже забыл обо всей этой смехотворной истории, — возразил Чилке. — Теперь его интересует новый проект. На Рейе он заметил изменения в мироощущении йипов и сказал себе: «Если это происходит в системе Тир-Гога, то почему не под лучами другого солнца?» Поэтому он прилетел на Розалию, чтобы разобраться в том, как обстоят дела в других колониях йипов. Его поведение можно объяснить и таким образом».
«Лететь на Розалию только для того, чтобы взглянуть на нескольких йипов?»
«Он же не поленился познакомиться с ними на Рейе!»
«Там он просто хотел что-то узнать. На это ушло пять минут. Он узнал, что сердитые коренастые сожительницы крестьянского происхождения могут заставить йипов работать и строить хижины покрепче. Бардьюс увидел все, что хотел увидеть, и тут же отправился на Розалию. Наверное, он все-таки где-то здесь».
«Насколько я понимаю, его можно найти двумя способами, — продолжал рассуждать Чилке. — Мы можем заниматься беспорядочными поисками, надеясь на случайный успех. Или мы можем решить этот вопрос, исходя из чистой логики».
«Не прочь попробовать второй способ — полезно было бы знать, однако, с чего начать».
«Вернемся к деревне на Рейе. Флиц посоветовала Бардьюсу не беспокоиться по поводу Намура, так как они найдут его на Розалии. По-моему, это означает, что они и так уже собирались лететь на Розалию, но по причинам, не имеющим прямого отношения к Намуру. Не могу поверить, что они забрались так далеко только для того, чтобы поглазеть на йипов. А следовательно... Что еще есть на Розалии? Ответ напрашивается сам собой: ранчо «Тенистая долина», где могут ошиваться Симонетта и Титус Зигони — а может быть, даже и Намур собственной персоной».
«Очевидное решение! Не слишком ли очевидное, однако? Что могло понадобиться Бардьюсу на ранчо Симонетты?»
«Для этого мы сюда и приехали — задавать вопросы».
«Гм! — нахмурился Глоуэн. — Задавать вопросы Бардьюсу просто. Найти его не так просто. Заставить его отвечать может оказаться совсем не просто».
«Ты займись Бардьюсом, а я попробую расспросить Флиц, — задумчиво сказал Чилке. — Сложная задача, но я думаю, что справлюсь».
«Помнишь, есть такая древняя басня про кошку, мышей и колокольчик?»