Хроники Кадуола
Шрифт:
Шугарт в изумлении уставился на проводника. Помолчав, он строго произнес: «Нарисованная вами перспектива напоминает предложение подвергнуться мучительно долгому, садистически методичному ограблению. Поймите, Файдер, что размер ваших чаевых обратно пропорционален размеру всех дополнительных сборов. При этом, насколько я помню, в описании нашей экскурсии конкретно упоминалось посещение квартала, населенного девушками».
«Вы говорите о стандартной экскурсии № 112. Это стандартная экскурсия № 111».
«И что же? Стоимость этих экскурсий одинакова. Экскурсия № 111, согласно брошюре, устраивается для тех, чьи религиозные убеждения — позвольте мне процитировать этот параграф слово в слово — «запрещает им смотреть на голых женщин и других представительниц
«Я не делал никаких выводов. Регистратор в отеле, по-видимому, вас неправильно понял. Одна экскурсия не может заменять другую, частично или полностью. Вы должны обратиться к регистратору с просьбой о возмещении расходов».
Шугарт презрительно фыркнул: «Вы нас действительно за дураков принимаете? С самого начала мы заказали экскурсию № 112. Не занимайтесь мелким надувательством».
Файдер протянул ему лист бумаги: «Как это возможно? Вы можете заметить, что экскурсия № 112 была заказана для восьми человек, тогда как в нашей лодке девять пассажиров».
«Ты что, издеваешься?» — взревел Арлес. собираясь вскочить со скамьи.
Керди раздраженно удержал его: «Арлес, будь добр, держи себя в руках! Ты бросаешься на людей, как бешеный пес».
Шугарт обратился к проводнику: «Позвольте мне взглянуть на текст брошюры».
«Не могу ее вам передать, уважаемый господин. Это мой единственный экземпляр».
«Тогда держите ее так, чтобы я мог хорошо видеть текст».
Файдер неохотно выполнил это требование. Шугарт прочел вслух: ««Экскурсии 111, 112 и 113 сходны. Экскурсия 111 — для тех, кого может оскорблять нагота. Экскурсия 112 включает ознакомление с женским кварталом. Экскурсия 113, несколько более продолжительная, не включает ознакомление с женским кварталом, но предусматривает посещение санитарно-гигиенических ротонд. Плата за любую из этих экскурсий, с участием не более чем восьми человек, составляет 32 сольдо. По желанию ведущего группы число участников экскурсии может быть увеличено; за каждого дополнительного участника взимаются 4 сольдо. Ожидаются чаевые в размере 10 процентов». Именно так! Мы заплатили тридцать шесть сольдо, и вот квитанция, это подтверждающая!»
Файдер сказал без всякого выражения: «Вы должны были показать мне квитанцию в первую очередь — это позволило предотвратить недоразумение. В любом случае, по моему мнению, лодка перегружена, что не соответствует условиям экскурсии № 112».
Шугарт произнес, четко выговаривая слова: «Перестаньте притворяться и мошенничать! Начинайте экскурсию № 112 или немедленно отвезите нас назад в отель, где мы устроим разнос регистратору и потребуем полного возмещения расходов!»
Проводник устало пожал плечами: «Каждый хочет купить на грош пятаков. Придется пойти навстречу вашим требованиям, чтобы продемонстрировать добрую волю. Пусть будет по-вашему. Заплатите чаевые, и гребцы сразу налягут на весла».
«Ни в коем случае, никоим образом, ни в каком виде и ни за какие коврижки! Если вы не хотите вечно ждать потерянных чаевых, немедленно начните нас обслуживать, как следует!»
«Со служащими управления из Араминты всегда трудно иметь дело! Денег у вас много, а понимания никакого. Раз вы так настаиваете, пусть это будет экскурсия № 112». Файдер обратился к гребцам: «Вам повезло! Они хотят срезать путь и проплыть мимо спальных корпусов, а не через купальные ротонды».
«Купальные ротонды? — воскликнул Джардин. — В брошюре говорилось о «санитарно-гигиенических ротондах»!».
«Теперь уже все равно, — заявил Файдер. — Вы сделали свой выбор».
Бесстрашные львы угрюмо молчали. Лодка промчалась по нескольким каналам через плотно застроенные районы, а затем мимо длинной полосы земли, не менее плотно засаженной бамбуком и сальпичетой. Возникало впечатление, что за растениями ухаживало примерно столько же людей, сколько было растений. Когда эта полоса кончилась, канал резко повернул к морю между двумя рядами высоких сооружений. Над водой теснились
семь ярусов балконов, с которых дверцы из плетеных пальмовых листьев вели в темные комнатушки. Бесстрашным львам, пытливо разглядывавшим балконы, время от времени удавалось заметить девушку, выходившую на балкон, чтобы развесить на веревке одежду или полить растения в горшках, но таких признаков жизни было немного — жилища казались почти безлюдными.Кайпер был разочарован в высшей степени. Он с недоумением обернулся к проводнику: «Все это невероятно скучно. Куда делись девушки?»
«Многие купаются в ротондах, — ответил Файдер. — Другие работают в лагуне, обслуживая лотки для выращивания мидий и грядки морской капусты. Здесь, однако, они живут. Ночная смена спит. В полночь они уйдут, чтобы заняться своими обязанностями, а спать на тех же койках будет дневная смена. Таким образом каждое жилое помещение используется с максимальной отдачей. Рано или поздно мы переселимся на континент, где места будет довольно для всех — такова наша судьба, и мы с нетерпением ждем ее свершения. Так или иначе, вы уже видели спальные корпуса. Некоторым, в том числе мне, больше нравится смотреть на девушек, когда они купаются».
«Да, Файдер, — пробормотал Шугарт, — ты у нас большой умница, спору нет, и не видать тебе чаевых, как своих ушей».
«Прошу прощения? — спросил Файдер. — Вы что-то сказали?»
«Неважно. Продолжайте экскурсию».
«Продолжаю. Мы высадимся на следующем причале».
Лодка подплыла вплотную к причалу, и бесстрашные львы стали вылезать. Ничем не привязанная лодка раскачивалась, и Файдер помогал каждому пассажиру по очереди. Когда на причал вылезал Шугарт, Файдер чем-то отвлекся и отвернулся; в тот же момент лодка сильно покачнулась, и Шугарт с шумом и брызгами свалился в канал.
Файдер и бесстрашные львы помогли Шугарту выбраться на причал. «Нужно соблюдать осторожность», — попенял ему проводник.
«Впредь буду осторожнее, — буркнул Шугарт. — Я кое-что сказал слишком громко».
«Мы все учимся на наших ошибках. Ничего, одежда скоро высохнет. Мы не можем позволить себе тратить время на сожаления. Следуйте за мной. Держитесь вместе и не теряйтесь — за поиски отсутствующего участника экскурсии взимается значительная сумма».
Бесстрашные львы прошагали по подмостям, взошли по ступеням и протиснулись через узкий вход в коридор, который метров через десять привел их на балкон, откуда открывался вид на сумрачное, неразборчиво бормочущее пространство — настолько большое, что о существовании противоположной стены можно было только догадываться. Скупое освещение обеспечивалось дюжиной полузаросших сорняками отверстий в крыше. По мере того, как их глаза привыкали к полутьме, бесстрашные львы различили внизу огромное множество йипов. Одни что-то обсуждали, собравшись небольшими группами, другие сгорбились на корточках вокруг микроскопических глиняных жаровен, следя за приготовлением нанизанных на щепки кусочков рыбы. Образовав кружки, некоторые сидели, скрестив ноги, и сосредоточенно играли в карты, в кости и во что-то еще. Кое-кто занимался стрижкой волос и ногтей, иные извлекали тихие хрипловатые звуки из бамбуковых флейт — по-видимому, исключительно для собственного развлечения, так как их никто не слушал. Многие стояли в одиночку, погруженные в свои мысли, или растянулись на полу, глядя в пространство. Тысячи звуков смешивались в однообразный негромкий гул без определенного источника.
Глоуэн украдкой наблюдал за лицами бесстрашных львов. Каждому, разумеется, было свойственно свое характерное выражение. Кайперу не терпелось обменяться со спутниками безмозглыми шуточками, но он не осмеливался. Арлес напустил на себя показное безразличие, а Керди казался несколько потрясенным и задумчивым. Шугарт, еще не высохший после вынужденного купания, явно находил участь толпившихся внизу йипов достойной сожаления. Впоследствии, описывая Кальоро своим друзьям, он возмущался: «Копошащаяся каша из миллиардов бледных червей! Кошмар горячечного больного! Клоака человечества!»