Хроники Корума (сборник)

— Если Амергин так считает, то я буду сражаться, как советуют сиды. И этого достаточно, — сказал он.

И остальные забормотали, соглашаясь.

Илбрек сунул руку за пазуху и извлек свиток из тонкого пергамента.

— Вот, — сказал он, — карта Каэр Ллуда.

Развернув свиток, он повернулся, показывая его всем.

— Мы атакуем одновременно с четырех сторон. Каждый отряд возглавляется королем. Выяснено, что эта стена слабее остальных, и поэтому ее штурмуют два короля со своими людьми. В идеальном случае мы можем сокрушить Фои Миоре с их прислужниками, согнав к центру города, но, скорее всего, этого не получится, и мы получим такой мощный контрудар, что нам придется отступить в Крайг Дон и оттуда снова пойти в наступление…

Илбрек принялся объяснять детали плана.

Хотя Корум сам нес немалую долю ответственности за этот план, в глубине души он считал его слишком оптимистичным, но, поскольку лучшего не было, приходилось исходить из него. Он налил еще меда из кувшина, стоящего у локтя, и передал кувшин Гофанону. Коруму все еще хотелось, чтобы Гофанон разрешил Илбреку рассказать о таинственных магических союзниках, на которых, как считал кузнец, было слишком опасно рассчитывать. Принимая кувшин, Гофанон тихо сказал:

— Близится полночь, и скоро мы должны уйти отсюда. Меч будет готов.

— Здесь нам делать нечего. Все уже сказано, — согласился Корум. — Дай мне знать, когда ты соберешься уходить, и я извинюсь от нашего имени.

Илбрек продолжал отвечать на многочисленные вопросы тех, кто хотел узнать, как будет проломлена та или иная стена, как долго простые смертные могут существовать в тумане Фои Миоре, какую одежду лучше натягивать на себя и так далее. Убедившись, что ему нечего добавить к этому обмену мнениями, Корум встал, вежливо попросил у верховного короля и остальных разрешения удалиться и вместе с Гофаноном, Медб и Хисаком Солнцекрадом вышел из переполненного зала на узкие улочки, где стояла холодная ночь.

Небо было почти таким же светлым, как днем, и на его фоне вырисовывались темные силуэты зданий. По диску луны проплыло несколько легких голубоватых облачков, они ушли в сторону моря и скрылись за горизонтом. Компания вышла за ворота, пересекла мост через ров и, обогнув лагерь, углубилась в гущу деревьев, стоявших за ним. Где-то ухнул филин, раздался шелест крыльев и писк зайчонка. В высокой траве жужжали насекомые. Раздвигая ее, они вошли в лес.

Вначале деревья росли негусто, и Корум, поглядывая на чистое небо, заметил, что снова стоит полнолуние, как и в последний раз, когда он входил в этот лес.

— А теперь, — сказал Гофанон, — мы пойдем к средоточию силы, где нас ждет меч.

Корум замедлил шаг и остановился, поймав себя на мысли, что ему тяжело снова посещать курган, откуда он спустился в этот странный сон мабденов.

Сзади послышались чьи-то шаги. Корум резко повернулся и с облегчением увидел, что их догоняет Джери-а-Конел с крылатым котом на плече.

Джери ухмыльнулся.

— Мурлыке стало слишком душно в зале. — Он погладил кота по голове. — И я подумал, что мог бы присоединиться к вам.

Гофанон посмотрел на него с легким подозрением, но все же кивнул.

— Будешь свидетелем того, что произойдет этой ночью, Джери-а-Конел.

Джери отвесил поклон.

— Благодарю вас.

— Разве нет другого места, куда мы могли бы пойти, Гофанон? — осведомился Корум. — Обязательно к кургану Кремма?

— Это ближайшее место, наделенное силой, — просто объяснил Гофанон. — Слишком далеко идти куда-то еще.

Корум продолжал стоять на месте. Он внимательно прислушивался к лесным звукам.

— Вы слышите арфу? — спросил он.

— Мы уже далеко от зала, и музыка не слышна, — ответил Хисак Солнцекрад.

— Неужели вы не слышите арфу в лесу?

— Я ничего не слышу, — сказал Гофанон.

— Теперь и я не слышу, — признался Корум. — Мне подумалось, что это арфа Дагдага. Та арфа, что мы слышали, когда появилась Дева Дуба.

— Это были голоса животных, — сказала Медб.

— Я боюсь ее, этой арфы, — тихо, почти шепотом проговорил Корум.

— Не стоит, — сказала Медб. — Ибо в арфе Дагдага звучит мудрость. Он наш друг.

Корум нашел ее теплую кисть.

— Это твой друг, Медб Длинная Рука, но не мой. Старая пророчица сказала мне, чтобы я боялся арфы — именно о ней она и говорила.

— Забудь ты это пророчество. Старуха просто выжила из ума. Это не было настоящим предсказанием. — Медб прижалась к Коруму, сжала его руку. — Из всех нас уж ты-то, Корум, не должен поддаваться суевериям.

Сделав над собой усилие, Корум отбросил подсознательный страх. И тут же заметил взгляд Джери. Джери был явно обеспокоен. Отвернувшись, он напялил широкополую шляпу.

— А теперь мы должны прибавить шагу, — проворчал Гофанон. — Близится время.

И, отогнав мрачное чувство обреченности, Корум вслед за карликом-сидом углубился в чащу леса.

Глава 4 Песнь меча

Коруму казалось, что он уже это видел — курган Кремма, залитый прозрачным лунным светом, темное серебро неподвижных дубовых листьев.

Он задумался: кто же лежит под этим курганом? На самом ли деле он скрывает останки того, кто когда-то носил имя Корум Ллау Эрейнт, Корум Серебряная Рука? На самом ли деле это его кости? Но в данный момент эти мысли почти не волновали его. Принц смотрел, как Гофанон и Хисак рыли мягкую землю у подножия холма. И наконец они извлекли меч — тяжелый, отлично закаленный клинок с ребристой металлической рукояткой. Меч как будто притягивал к себе лунный свет и, сияя, усиливал его.

Стараясь не прикасаться к рукоятке и перехватив меч под ней, Гофанон осмотрел клинок и показал Хисаку, который кивнул в знак одобрения.

— Затупить его будет нелегко, — сказал Гофанон. — Кроме Мстителя, меча Илбрека, в мире нет больше такого оружия.

Подошел Джери и удивленно уставился на меч.

— Это сталь? Меч блестит не как сталь.

— Это сплав, — гордо ответил Хисак. — Наполовину сталь, а наполовину — металл сидов.

— А я думала, что металла сидов в этой плоскости не осталось, — сказала Медб. — Мне казалось, что он исчез, оставшись лишь в оружии Гофанона и Илбрека.