Хроники неформала
Шрифт:
Глава 9. Старый «Эгладор». 6 марта
Мы верим, что есть свобода,
Пока жива мечта,
Верим в свою свободу,
И будет так всегда!
Творчество группы «Ария» было огромным этапом в жизни сотен тысяч.
Слушая их песни, я вдохновлялась, чтобы уйти в неизвестность на поиски чего-то настоящего, близкого мне изнутри.
На следующее утро мы даже поехали в школу. После я узнала, что наши родители созвонились и договорились, чтобы мы пожили
После школы мы немного погуляли в сквере на «Планерной» и стали собираться: я надела свой кожаный пиджак, все серёжки, гриндерсы, бандану «Король и Шут», чёрную футболку и цепь на пояс – всё, что у меня было из этого стиля. Лера надела бандану «Кино», соответствующий балахон, камелоты и чёрные джинсы. Ещё я взяла с собой старенькую ленинградскую гитару, на которой училась играть.
А вечером мы встретились с Сашей на «Октябрьской» (кольцевой) «под небом» – так тамошний народ называл тупик у антуражной решётки. Там стояло несколько девушек в длинных шёлковых плащах и обсуждали «Чёрную книгу Арды». Я тогда ещё понятия не имела, что это за книга: мне впоследствии объяснили – это Толкин наоборот: как Библия и сатанинская библия. «Чёрная» противопоставлялась «Сильмариллиону» – самому грандиозному труду профессора.
Но не это привлекло моё внимание. Кроме нарядных девушек, в стороне стояла ещё толпа парней и девчонок в косухах и кожаных плащах. Глядя на них, я переполнялась восторгом, ведь раньше я думала, что в целом мире одна, когда по ночам с грустью слушала «Наше радио» и рок-кассеты. Теперь же для меня открылась новая субкультура, и моему детскому восторгу не было предела.
Надо сказать, что в те времена «Эгладор» ещё был легендарной тусовкой, а не местом сбора всякого сброда, и неформальный дух свободы витал над ним по четвергам… и не только. Я счастлива, что тогда застала эти времена.
Здесь можно было встретить байкера, пожимающего руку панку, или пьяного хиппи, обнимающегося с «киноманом» и поющего песни «Гражданской обороны» (обычно «Всё идёт по плану»). От косух рябило в глазах. Всеобщим приветствием было рукопожатие с последующим символическим ударом друг друга тем же кулаком в плечо. Носились какие-то сумасшедшие девушки в кожаных ошейниках с шипами, а за ними какие-то парни в повязках на лбу. Обычные люди, возвращаясь с работы и, очевидно, считая это всё жутким паноптикумом, обходили тусу стороной и спешили в метро.
В трубе-переходе, справа от выхода с «Октябрьской» (кольцевой), атмосфера была особенно дружески взрывная. Несколько человек играли на гитарах – некоторые так зарабатывали деньги с прохожих, а некоторые просто радовали друзей. Тот, кто тусовался на старом «Эгладоре», хорошо меня поймёт, ведь сейчас «загнил» и Арбат, и люди уже не те. Как говорится, «раньше были времена, а теперь мгновения: раньше поднимался… а теперь давление». Но вернусь в трубу.
Я шла как зачарованная, смотрела по сторонам, и меня всё радовало. Вдруг я услышала голос, который потом стал мне всех приятней. Но сейчас он выкрикнул одно лишь слово:
– Гитара!
Мы остановились.
Я достала сигарету и закурила, а он взял гитару и начал играть главный хит «Гражданской Обороны» – «Все идёт по плану».
Я смотрела в его серо-голубые глаза и не могла оторваться. Я влюбилась с первого взгляда, что мне было совсем не свойственно. У него были длинные чёрные волосы. На нём была косуха, кожаные штаны и сапоги-казаки. Его звали Островом все его друзья.Когда он закончил петь, я набралась смелости и спросила:
– У тебя есть девушка?
– Нет. Хочешь быть ею?
– Хочу!
– Энк, иди сюда! Нас надо поженить!
Подбежал его друг, и не успела я ничего сказать, как он сделал над нами крёстные движения баклажкой пива со словами:
– Во имя сальца и сыра и спиртного духа. Алюминий!
Через минуту мы уже стояли и целовались, а Саша не верила, что я первый день на «Эгладоре».
Глава 10. О неформалах (в целом и в частности)
Все они в кожаных куртках,
Все они большого роста…
Старый скинхед учит молодого:
– Есть такие ребята все в фенечках и цветных шмотках с длинными волосами и со знаком, похожим на эмблему мерседеса на шее: это хиппи – они драться не любят и не умеют, так что их бить – одно удовольствие. Есть толстые дядьки в коже и на мотоциклах – это байкеры: они драться любят и умеют – к ним вообще не подходи. Есть ребята с кастрюлями на головах, деревянной палкой в руках и занавеской на шее – это толкиенисты: они драться любят, но обычно не умеют – их тоже спокойно можно бить. А есть ещё такие ребята с длинными волосами в косухах, и не дай бог тебе перепутать их с хиппи!
Я точно знаю, что, вырвавшись из своего обыденного мира в свою мечту, хоть на мгновение, а затем вернувшись, ты уже никогда не останешься прежним.
В целом для меня неформал – это человек, который мыслит и чувствует не как все, человек, который не придерживается общих формальностей в своей жизни. Многие преступники и сумасшедшие тоже по-своему неформалы – просто у них не хватило сил выразить себя по-другому, столкнувшись со стеной непонимания: отсутствие сил при наличии боли обретает порой такие формы.
В более общем понятии это просто субкультура «человека в косухе», да и необязательно в ней. Те, кто имеют к этому хоть какое-то отношение, меня поймут.
По этому поводу сейчас надо покурить и перейти к описанию.
Поведаю немножко о некоторых совместимых субкультурах, которые будут встречаться в данной книге дальше. Эти категории сами по себе являются проявлением огромной доли максимализма, но так проще и понятней. При этом в одном человеке они могут как угодно совмещаться и пересекаться. Итак:
Панки «грязи не боятся». По структуре своей анархисты настолько, что большинство из них не может сформулировать, что же такое анархия, кроме «матери порядка». Придерживаются концепции «нам все по… пошли все на…». Принято не мыться, валяться в грязи, красить волосы в яркие кислотные цвета, самая популярная причёска – индейский ирокез. Обожают клёпки и булавки на одежде. Воюют против системы аморальным поведением. Обычно абсолютно счастливые и одновременно несчастные люди.