Хроники Ордена Церберов

Успеть, успеть, успеть!

Твой план сработал, Солнышко, но какого Ведающего тропы ты ушел от меня так далеко?!

По дороге было бы проще, но это крюк, и я летела по прямой, виляя между домами, между посадками, перемахивая через изгороди. 

Внутри жгло огнем, слишком много внимания нужно удерживать — отслеживать монстра, отслеживать Солнышко, отслеживать путь, чтобы не упасть… мне никак нельзя упасть!

И…

Я все равно не успела.

Я вылетела на место именно в тот момент, когда полностью утративший в бою человеческий облик вампир — чудовищная груда мышц и когтей — с невозможной легкостью увернувшись от удара, полоснула Илиана по животу.

Три белесых когтя, каждый — толщиной с два пальца. 

Камень упал на колени. 

Я заорала, и, не замедляя бега, выхватив Плясунью из ножен, ринулась на чудовище. 

Металл ударил о когти с отвратительным скрежетом. 

Этот первый звук удивительно четко отложился в сознании, а дальше уже все понеслось, закрутилось, смешалось.

Крылья за моей спиной на этот раз были черными. 

Ярость. Бешенство. 

Сила пела в груди, сталь пела в руках — больше ничего не имело значения. 

Злое вдохновение несло меня на своих крыльях, и мне было плевать, что противник сильнее, ловчее. Плевать, что я одна.

Он сильнее — я умелее, он ловчее — я опытнее.

Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что вампира приказано брать живым.

Мелькнула — и пропала. 

Эту тварь я прикончу. 

И вампир сдавался, теснился в угол, метался в поисках пути к отступлению, почти напарывался всякий раз на мой меч, снова отступал…

От его резкого рывка вперед меня спасли только годы тренировок. Тело среагировало до того, как я успела подумать.

И обманный маневр удался на славу. Зацепившись за что-то пяткой и одновременно отклоняясь назад, я не удержала равновесия, рухнула на спину, и едва успела перекатиться — когти взрыли укатанную сельскую дорогу. 

Лязг!

От нового удара отмахнулась.

Бам — пнула тварь, метя в колено.

Шмяк — грузное тело, как-то мгновенно лишенное всей хищной грации слепо пошатнулось и рухнуло рядом со мной.

Возвышающийся над нами обоими Солнышко, тряхнул кистью, сбрасывая с нее остаточные искры скопленной силы. 

Я на мгновение, долю мгновения, обмякла на земле всем телом — победа! — и тут же взвилась на ноги. 

— Как ты? — метнулась к Камню, пытаясь задрать на нем рубашку. 

Ведающий тропы свидетель, такой страсти он от меня в постели не видел. 

— Танис, там царапина! — знамо дело, Солнышко шарахнулся. 

Но я уже выдернула лохмотья, окончательно их дорвав, собрала вверх. 

И с легким изумлением уставилась на три тонкие, слабо сочащиеся кровью полоски. 

— Я же говорил, — почему-то поморщился Илиан, совершенно не тронутый моей заботой. — Повезло. Еле задел.

— А чего ты тогда упал?! — возмутилась я.

— Уходил из под удара.

— А потом не вмешался?

— Ты справлялась, — Камень пожал плечами.

 И дернул остатки рубахи вниз. А потом вдруг обхватил мое лицо обеими ладонями, крепко, глубоко поцеловал, и пока я обалдело этот поцелуй принимала, сполз руками с лица на плечи, стиснул и развернул к вампиру:

— Работаем, Коса.

Ну, конечно, поднятый нами тарарам не мог остаться без внимания: на шум уже бежали люди. Я узнала среди них трактирщика Никона, а он узнал свою новенькую подавальщицу, буйного постояльца-выпивоху — а еще опознал куль, валяющийся на земле, как своего троюродного племянника… 

Я предупреждающе качнула Плясуньей: не надо. Илиан, трезвый, но в кровище и драном тряпье, демонстративно зажег на ладони светляка, подбросил его в воздух — и тратирщик запнулся, растерянно переводя взгляд с нас на бессознательного племянника, стянутого чарами, как веревками.

Люди гомонили, сзади спрашивали у тех, кто стоял впереди, что случилось: то что баба с мечом и мужик с магией — это к ордену Цербера, и примета это верная, народ сошелся единогласно, а вот подробности в потьмах, несмотря на светляк, рассмотреть не удавалось.

Почтенный Никон человеком был не робкого десятка, да и то сказать — трус бы местечко вроде его трактира в узде бы не удержал, а потому острастки ему надолго не хватило, и справившись с первой оторопью, он пошел с другой стороны:

— Вы, господа хорошие, либо объясните, что здесь происходит, либо племянника моего отпустите-то! 

Вампир перекатился со спины на бок, извиваясь как гусеница, попытался сесть. Раз, другой — на третий ему все же удалось. 

Я смотрела на его мучения равнодушно, не испытывая ни сочувствия, ни радости: перегорела, как всегда после вспышек моего крылатого вдохновения, и теперь просто выполняла свою работу: следила за опасной тварью

Он потряс головой, обвел собравшуюся толпу мутным взглядом...

— Как же я вас всех ненавижу!

Охнул кто-то в толпе женским голосом, и я не узнала, а скорее догадалась: Ксин.

Жалко девку. Не пожелаешь никому оказаться на ее месте и такое про сердечного друга узнать.

“Сердечный друг” теперь пытался сжечь взглядом нас, меня и Солнышко.

— И вас ненавижу! Это из-за вас! Из-за вас всё! Это ваш орден!.. 

И закашлялся, поперхнулся, то ли ненавистью, то ли отбитыми потрохами — досталось ему от нас все же неплохо. 

— Что — наш орден? — равнодушно уточнил Илиан, внимательно изучая нашу добычу.

Тщедушный, чернявый парень-конюх ни в ком не вызвал бы подозрений: ну какой из него вампир, полно вам!.

— Думаете, я по своей воле таким стал? Думаете, я хотел? Это ваш орден во всем виноват! Не пошел бы к вам работником — все бы нормально со мной было!

Илиан чуть повернулся к собравшимся местным:

— Он что, в Лагосе прислуживал?

— Так у нас, господин хороший, почитай все мальчишки там прислуживают, — разведя руками, на вопрос, заданный сразу всей толпе, ответил почтенный трактирщик. 

— Все, все! — рассмеялась тварь. — И мы с дружками — я, Пит и Джонас — тоже прислуживали… Из-за них всё вышло! 

Угу. Из-за ордена, из-за неизвестных мне Пита и Джонаса — из-за кого угодно. Только не из него, Леона.

Он застонал — и сменил положение. 

— Это они придумали — на спор к орденскому алхимику влезть. Зачем я их послушал, дурень?! — он зло дернулся, и магические путы засветились ярче. — Очень уж хотелось дружкам лихость доказать… Доказал!

Он сплюнул, не пытаясь больше скрывать клыки, и я тут же метнула “драконий плевок”, выжигая им плевок вампирский — нечего! Слюной, конечно, человека в тварь не обратить, но всё равно — мало ли, кому какая дурь в голову придет…