Хроники особого отдела
Шрифт:
– Там, скорее нора чья-то, очень узкий проход, не похоже на сооружение. И хоть дует из дыры… ну, так и любое логово звериное несколько выходов имеет.
Телицын только покачал головой.
Услышавший диалог Бернагард думал совершенно иначе.
– За века… – почему-то занервничав, начал он, – спустя тысячи лет… все, что когда-то построено, превращается в песок и камни. Груды камней. Но, я видел Баальбек и разрушенный Храм Зевса. В пыль превратился на Крите лабиринт Минотавра. С трудом расшифрован язык пирамид. Но порой, под холмами и виноградниками, почти не повреждёнными лежат
– О-о-о, да ты поэт! – донеслось сверху.
Спорщики вздрогнули.
Ян бодро спрыгнул с насыпи и предложил рассказчику лопату. Видимо, в награду за красочный рассказ.
– Пошли уже.
– Куда? – не понял Борис.
– Расширим проход к чудесам древних цивилизаций! – всё с той же животворящей бодростью улыбнулся Ян. И целеустремлённо продолжил раздачу руководящих указаний. – А сомневающиеся пойдут на охоту. Мяса хочу. Здесь, между прочим, живут жирные кролики...
***
Когда через два часа охотники вернулись ни с чем, их ждала огромная темнеющая каменной окантовкой могила.
– Три на четыре, – поприветствовала высунувшаяся голова руководителя...
– А где девушки? – постарался проигнорировать информацию Борис Евгеньевич.
– Отца Василия успокаивают.
– Ругается? – хихикнул привыкший к буйному священнику Илья.
– Хуже. Порывался с нами лезть. Борис тут ему посоветовал похудеть...
Следом показалась обсыпанная сухой землёй блондинистая шевелюра:
– Я только сказал, что он может застрять...
***
Ранним утром следующего дня, оставив наверху обидевшегося Непершина и невозмутимого Телицына, компания полезла вниз. Елена Дмитриевна осталась тоже – её пугал страшный чёрный провал.
Спустившись на девяносто метров, любознательные спелеологи упёрлись в узкие вертикальные проходы, которые вывели их в подземелье колоссальных размеров.
– У меня такое впечатление, – впервые разлепила, сжатые напряжением и страхом спуска в никуда, губы Ксения, – эта пещера имеет явно техническое назначение.
– Я тоже думаю, что в ней нет сакрального смысла, – по-немецки пробормотал Бернагард. – Что это, Ян?
– Старый центр управления.
Команда, как всегда, получила лаконичный и исчерпывающий ответ.
Даже реалистично настроенному Илье, для любых странных и сказочных ситуаций находившему разумное объяснение, на ум пришла аналогия с загадочными египетскими пирамидами.
– Эти проходы не для людей, – уверенно констатировал он, размахивая фонарём.
Тени на серых, совершенно сухих стенах покачнулись и закивали в такт шагам, подтверждая предположение исследователей. Древние делали на совесть: ни сырости, ни плесени. Лишь слабый налёт старости, от бесконечно прожитых камнем лет, видели люди.
Они трижды поворачивали из центрального зала в узкие ходы и, упираясь в глухие стены, возвращались обратно. Скоро исследователи потеряли ориентиры и просто шли вслед за что-то бубнящим и весьма раздражённым командиром – он явно что-то искал.
Наконец, Ян, присмотревшись, заметил узкий, как щель проход. Он резко повернул и словно растворился, оставив после себя густую черноту. Среди этой непроглядной темноты и тишины Ксения, услышав глухое
отдалённое звяканье, осторожно пошла вперёд.Коридор повернул под прямым углом, и в отдалении девушка, наконец, смогла рассмотреть слабые отблески фонаря. Приблизившись, она увидела прямо перед собой... открытую дверь. В проёме стоял Ян.
– Где мы? – раздался сзади голос Бориса, и Ксения, вздрогнув всем телом, пошатнулась от неожиданно разлетевшегося в большом помещении звука.
Всю площадь пола перед ними занимал бассейн с водой. Чёрная, густая, словно масляная, жидкость покрывала плёнкой всё видимое пространство.
– Ян Геннадьевич, откуда здесь вода-то? И ещё такая… как масло, хоть на хлеб её, – гулко поинтересовался замыкающий Илья.
– Вода, как вода. Для охлаждения реактора. Да вы не бойтесь, здесь уже не один период полураспада прошел...
Ответ был настолько исчерпывающим, что отряд даже не нашёл дополнительных вопросов.
Бернагард присел на корточки и опустил пальцы в эту чёрную воду. Рябь беззвучно разошлась по поверхности, отразив серебряные блики спиртового фонаря. Его знобило. Он повёл сведенными от напряжения плечами и понял, что дрожит не от холода. Его охватило чувство какой-то пустой гнетущей неизбежности от этой древней тайны.
– Всё, ребята, тупик, – услышал он. – Квест, чтоб его. Опять надо переть туда, не зная, как и стырить там то, что плохо лежит. Нету ключа у меня.
Отряд молча слушал, смотря, как аккуратно танцуют беззвучный волшебный вальс язычки пламени, отражаясь в тёмной воде.
— Обратно пошли. Вверх-то лезть тяжелее...
***
Два тутовых дерева непобедимыми воинами стояли на страже, цепко держась мощными корнями за каменистую почву, отделяя глинобитный дом от дороги. На фоне старых великанов он казался маленькой разваливающейся лачугой.
Усталый отряд прошёл мимо вековых стражей и, аккуратно обойдя небольшой ухоженный огородик, смело поднялся по двум ступенькам.
Душная дневная марь висела внутри нежилого дома, поэтому, сбросив рюкзак, Елена Дмитриевна поспешила к плотно закрытым окошкам поселкового сельсовета. Старые ставни заскрипели и распахнулись.
Женщина ахнула. Вид за окнами открывался сногсшибательный! Перед ней, во всей красе, возвышался над миром гордый Кавказский хребет, словно многорукий Шива, широко раскинувший горы и долины. Вдали, покрытая густым серо-зелёным лесом, стояла гора – обиталище влюблённого Мрака. Гранитным потоком валунов она стекала, блестя серебром в послеполуденном солнце, вниз, к шоссе, которое, в свою очередь, уводило к далёкому тёплому морю.
Пока шумная компания, раскидав снаряжение, таскала воду для импровизированного душа, к сельсовету пришли две женщины и, тихо накрыв на стол, незаметно исчезли. Заюково встретило столичных шишек молча.
Отъезд назначили на утро следующего дня, и, потому, вечером, раздобыв кувшин домашнего вина, командированные товарищи улеглись под деревьями – посмотреть на звёзды и запить кислым напитком вкусный солёный сыр.
– Где там наш Мрак? – пошла в наступление Ксения.
Все хотели выяснить планы начальника, который, по своему обыкновению, не торопился ввести отдел в курс дела.