Хроники Талийской войны
Шрифт:
– Не придут, - уверенно заявил Барс.
Те солдаты, кто сидел рядом и прислушивался к нашему разговору, с ним согласились. Уранийцы всегда были себе на уме. Если не видели прямой выгоды, запросто могли забыть обо всех договоренностях, а уж когда сирены взяли их за глотку – и вовсе сделают вид, что ничего не было. Вот только сирены – это не бандиты из Пустошей, они, если победят, то уже не уйдут.
А пока что они уверенно побеждали. Причем разгром под Ихой вышел еще так себе. Будучи связистом у разведчиков, Барс перехватил отчет сирен и там на круг выходило, что мы неплохо им наподдали. Он задиктовал мне отчет, добавив, что в историческом труде самое важное – имена, даты и цифры.
Примечание редактора:
15-го Майя 512 года в битве за Иху сирены потеряли одну мобильную крепость, тысячу дедалийских наемников, сорок квадов и три сотни своих солдат (включая экипажи разбитых квадов). Талийцы потеряли две черепахи, сотню трайков и порядка шестисот человек (включая сюда и гарнизон крепости). Ну и саму крепость тоже. Кроме того, во время рейда леди Анны сгорело немало военного имущества, но сирены компенсировали потери трофеями.
Крепость Тускуб – того же размера, что и Иха, но построенная не так давно, и обустроенная по последнему слову фортификационной науки – с гарнизоном в триста человек обошлась сиренам всего в сотню убитыми и ранеными. Такой успех во многом объяснялся тем, что, как и в случае с Ихой, ворота крепости гостеприимно распахнулись навстречу атакующим колоннам.
Измена? Думаю, не меня одного посетила эта мысль.
Примечание редактора: увы, это распространенное заблуждение - если Сиренская империя так много сил вкладывает в пропаганду, она, мол, непременно опирается на изменников. Вовсе нет! Мало того, что предатели ненадежны по определению, работа с ними также бросает пятно на репутацию того, кто снизошел до этого сброда, а во главе Сиренской империи стоит благородный дом Сиренитов. Это не какие-нибудь выскочки-полководцы, а один из древнейших правящих домов Марса.
На самом деле, ворота крепостей открыли отряды разведчиков, сумевшие еще ночью тайно проникнуть за стены и уничтожить защитников.
Первым эту мысль озвучил кто-то из спецов, но судя по тому, как она быстро разлетелась по таверне – она и без того витала в головах. Две крепости, выстроенные с прицелом держаться против превосходящих сил до подхода подкреплений, пали в одно утро. Как это еще объяснить? С другой стороны, и в такое количество изменников в наших рядах тоже верилось слабовато.
Затем пришла леди Анна и свернула наше импровизированное расследование. Трайки отправились в Близнецы. Как оказалось, пред-герцог Франк сумел ловко ускользнуть от пленивших его солдат – хоть одна хорошая новость – и должен был возглавить оборону Близнецов. У него даже была какая-то идея на этот счет. Как сказала леди Анна: такая же потрясная, как и предыдущая. Прозвучало так, будто бы она идею не одобряла.
Зато наш герцог одобрил, а он на войне собаку съел. Нам же под руководством леди Анны предстояло организовать оборону Аэлиты. Поскольку город приграничный, оборону тут выстроили уже давно и без нас, поэтому фактически оставалось только ждать, пока прибудут подкрепления. Они, по словам леди Анны, были уже в пути. Кстати, о подкреплениях она говорила с тем же сумрачным видом, что и о новой идее пред-герцога Франка.
Как бы то ни было, сирены не торопились. Я оказался предоставлен сам себе, и большую часть времени зависал у здешних синоптиков. Видели бы вы, какое у них тут оборудование! У меня в башне на черепахе в сравнении с ними был даже не вчерашний день – позавчерашний.
Особенно впечатлил меня их телескоп. Это была настолько мощная и сложная система, что ею управляли целых три мозга. И как язвительно заметил заведовавший этим хозяйством профессор Баякин, это не были мозги его подчиненных. Впрочем, я не первый день знал профессора – в бытность мою учеником он читал у нас лекции по климату – и он всегда
был ворчуном.Мозги на телескопе были от береговых ящериц-луноловок. Их так прозвали из-за привычки замирать, уставившись вверх, когда в небесах пролетали Фобос с Деймосом. Никто так и не понял, чего они там высматривали – интересно, а занимался ли кто-нибудь вообще этим вопросом? – но мозг луноловок был идеален для устройств, требующих четкого позиционирования по звездам. И, между прочим, стоил каждый экземпляр куда дороже моего гоночного трайка.
К счастью, профессор тоже помнил лучшего ученика в нашей группе и допустил меня к этой прелести. Под своим присмотром, разумеется, но всё же. Из его подчиненных половина так и вовсе даже на порог башни не допускалась. Строчили отчеты в своих каморках и проклинали тот день, когда выбрали стезю синоптика. А теперь еще и завидовали, как я вознесся. Вознесся, кстати, буквально. Телескоп стоял на самой высокой башне в куполе.
Днем профессор наблюдал оттуда за солнцем. Есть теория, будто бы вспышки на нем приводили к солнечным бурям. Наши ученые умы еще спорили, так оно или нет, но профессор был убежден, что связь есть.
– Связь есть, Грибов! – восклицал он с такой горячностью, будто бы я лично эту теорию отвергал. – Связь есть!
Я, разумеется, не спорил. Хотя связь точно есть только с солнечными сияниями. Там да, вспышка на солнце, и строго через 12 с половиной минут – сияние в небе. А буря может произойти и через три дня после вспышки, и через четыре, и вообще не случиться. У профессора был огроменный архив по теме и там таких случаев – хоть лопатой отгружай. Вот только обратных случаев, когда была буря, а вспышки, наоборот, не было – в его архиве не отмечено вообще ни разу. Это за триста лет наблюдений!
Примечание редактора: в настоящее время считается, что вспышки на солнце действительно напрямую связаны с солнечными бурями. Случаи, когда после вспышки нет бури, так называемый парадокс Баякина, объясняются большими расстояниями космоса, в которых вспышка полностью рассеивается, не достигая Марса. Причины рассеивания нам пока неизвестны.
Под утреннюю бурю тоже, оказывается, вспышка была. Полыхнуло в ночь на 12 Майя. Профессор, кстати, мог бы и предупредить родные вооруженные силы, что под вероятную бурю выезжаем, но он, видите ли, пока не уверен. Впрочем, с практической точки зрения разброс в целые сутки, да еще и без гарантии, что точно полыхнёт, всё равно превращал прогноз в нечто умозрительное, а военные всегда любили точность.
А еще ранним утром через телескоп можно было увидеть Землю. Пока она была еще далековато, но с такой техникой это не проблема. Устраиваясь в кресле, я не удержался от популярного вопроса:
– Есть ли жизнь на Земле?
– Нет, - сразу и уверенно ответил профессор.
– А как же световые пятна на ее ночной стороне? – тотчас парировал я.
– А что световые пятна? – тут профессор уже говорил спокойно, как на лекции. – Свет – еще не признак жизни. Вот посмотри сюда, Грибов.
Он вывел на экран архива фотографии Земли. Экран у него тут тоже, кстати, был шикарный. Размером с полстены и с потрясающей четкостью изображения. Живут же коммерсанты! На таком экране было отлично видно, что на самом деле световые пятна не однородны, а состоят из множества светящихся точек. Я даже навскидку не брался предположить, сколько их там. Очень много.
Однако профессор обратил мое внимание не на эти точки, а на координатную сетку.
– На всех фотографиях пятна находятся на одном и том же месте, - говорил он, тыкая пальцем в экран и пролистывая фотографии с такой скоростью, что я едва успевал хоть что-то разглядеть. – Будь это животные со свойством биолюминесцентности, вроде наших медуз, такие огромные стада вряд ли смогли бы ночь за ночью выдерживать столь строгий порядок. Стало быть, мы, скорее всего, имеем дело с каким-то природным явлением. На Земле, Грибов, гравитация выше в два с половиной раза и вдвое плотнее атмосфера, поэтому многие процессы могут протекать не так, как у нас на Марсе.