Хроники Тамула

– Нет, – ответил Халэд. – Чересчур ритмичный звук – как будто кто-то молотит в громадный барабан. – И вдруг осекся, указывая на гребень стены Беллиома. – Что это?

Из леса, окаймлявшего острый, как лезвие ножа, край стены, проступал огромный холм – вернее, это можно было бы счесть холмом, если бы оно не двигалось.

Оно находилось как раз против солнца, а потому невозможно было рассмотреть его в подробностях, однако по мере того, как оно поднималось выше, рыцари сумели разглядеть подобие сплющенного купола, по обе стороны от которого расходились, точно огромные крылья, две заостренные выпуклости. Оно росло и росло, и стало ясно, что это вовсе не купол – скорее гигантский перевернутый конус, сужающийся книзу, и из боков его торчат те самые странные выпуклости, похожие на крылья. Заостренное основание конуса опиралось – так показалось им – на некую массивную колонну. Заслонившее собой солнце, это нечто было кромешно-черным как ночь и продолжало расти, разбухая чудовищным сгустком тьмы.

Наконец оно остановилось.

И открыло глаза.

Две узкие пылающие щели раскрывались все шире, раскосые и злобные, точно глаза дикой кошки, и пламя, пылавшее в них, было ослепительней самого солнца. Самое пылкое воображение в бессилии отступало перед жуткими размерами этой твари. То, что прежде казалось огромными крыльями, на самом деле были ее глаза.

А затем чудовище разинуло пасть и взревело, и стало ясно – то, что они слышали прежде, был отнюдь не гром.

Оно взревело вновь, обнажая клыки – гигантские подобия молний, с которых, точно кровь, капало пламя.

– Клааль! – взвизгнула Афраэль.

И тогда над острым срезом стены, словно пара округлых холмов, поднялись огромные плечи, и черными парусами развернулись над ними перепончатые, как у летучей мыши, громадные крылья.

– Что это такое? – крикнул Телэн.

– Клааль! – снова взвизгнула Афраэль.

– Что такое Клааль?

– Не что, болван! Кто! Азеш и другие старшие боги его изгнали, а какой-то идиот вернул его!

Гигантская тварь все подымалась над стеной, и уже видны были огромные руки со множеством пальцев. Тело твари было непостижимо громадным, и вспышки молний кишели под его кожей, освещая омерзительные подробности.

А затем гигант поднялся в полный рост, едва ли не на сотню футов возвышаясь над краем стены.

Сердце Спархока стремительно ухнуло в бездну. Неужели они могли решиться…

– Голубая Роза! – крикнул он. – Сделай что-нибудь!

– В сем нет нужды, Анакха. – Голос Вэниона, устами которого вновь завладел Беллиом, прозвучал на удивление спокойно. – Клааль лишь на миг ускользнул из-под власти Киргона. Не решится Киргон выставить слугу своего в открытую схватку со мною.

– Это принадлежит Киргону?

– Сейчас – да. Скоро, однако, сие переменится, и Киргон будет принадлежать Клаалю.

– Что оно делает? – закричала Бетуана.

Чудовище, нависавшее над стеной, вознесло громадную лапу и принялось молотить по земле слепящими молниями, отчего вокруг разлетались брызги пламени. Отвесный склон задрожал, пошел трещинами, с ревом и грохотом осыпаясь на лес у подножия стены. Гигантский камнепад ширился, становясь все мощнее.

– Клааль никогда не доверял мощи своих крыльев, – хладнокровно заметил Беллиом. – Явился бы он сей миг сражаться со мной, однако высота стены страшит его. Так готовит он себе ступени, дабы спуститься вниз.

С гулким грохотом, напомнившим о землетрясении, которое и породило стену Беллиома, добрая миля отвесной скалы угрожающе накренилась и рухнула на лес, прибавив высоты груде камня у подножия.

А чудовище продолжало терзать стену, обрушивая вниз все новые камнепады, которые ложились крутой насыпью, тянувшейся все выше и выше к вершине стены.

И вдруг гигантская тварь по имени Клааль исчезла бесследно, и лишь пронизывающий ветер, визгливо завывая, хлестал по изуродованному склону стены, разгоняя клубы пыли, поднятые камнепадами.

За воем ветра был слышен и другой звук. Спархок стремительно обернулся. Тролли, как один, пали ниц, скуля от ужаса.

***

– Мы всегда знали о нем, – задумчиво говорила Афраэль. – Мы пугали друг друга рассказами о Клаале. Есть какое-то извращенное удовольствие в баснях, от которых мороз по коже. Я, пожалуй, даже не верила до конца, что он действительно существует.

– Собственно, что он такое? – спросил Бевьер.

– Зло, – пожала она плечами. – Сами мы воплощение добра – во всяком случае, таковыми себя считаем. Клааль – наша противоположность. Его существованием мы объясняем существование зла. Не будь Клааля, нам пришлось бы взять ответственность за зло на себя, а мы для этого чересчур себя любим.

– Значит, Клааль – властелин ада? – спросил Бевьер.

– Можно и так сказать. Впрочем, ад – это не определенное место, а состояние ума. Рассказывают, что когда старшие боги – Азеш и остальные – явились в мир, Клааль уже был здесь. Они хотели сами владеть миром, а он стоял у них на пути. После того как некоторые из них попытались избавиться от него в одиночку и были уничтожены, они объединились и вышвырнули его из мира.

– Откуда он взялся? Изначально, я имею в виду? – не отставал Бевьер. Арсианец любил докапываться до первопричин.

– Мне-то почем знать? Меня тогда еще не было. Спроси у Беллиома.

– Меня интересует не столько то, откуда взялся Клааль, сколько то, на что он способен, – сказал Спархок, вынимая Беллиом из кошеля, висевшего на поясе. – Голубая Роза, – сказал он, – думается мне, должны мы поговорить о Клаале.

– Сие было бы неплохо, Анакха, – ответил камень, вновь завладевая Вэнионом.

– Откуда он – или оно – взялся?

– Ниоткуда, Анакха. Подобно мне, Клааль был всегда.

– Что он – или оно – такое?

– Необходимость, Анакха. Не желал бы я оскорбить тебя, однако необходимость существования Клааля непостижима твоему разуму. Богиня-Дитя дала уже достаточное тому толкование – сообразно ее способностям.

– Ну знаешь ли! – фыркнула Афраэль. Слабая усмешка тронула губы Вэниона.

– Не гневайся на слова мои, Афраэль. Воистину, при всей твоей ограниченности я все же люблю тебя. Ты еще молода, однако лета принесут тебе мудрость и понимание.

– Так не годится, Голубая Роза, – предостерегла Сефрения.

– Что ж, хорошо, – вздохнул Беллиом. – Приступим к делу. Истинно, как сказала тебе Афраэль, Клааль был изгнан старшими богами – хотя дух его и поныне таился в самых камнях сего мира, равно как и прочих миров, сотворенных мною. Более того, что старшие боги сделали, то могли они также и переделать, и заклятие, коим возвращен Клааль, вплетено было в заклятие, коим был он изгнан. Видимо, некий смертный, искушенный в заклятиях старших богов, обратил вспять заклятие изгнания – и Клааль вернулся.