Хроники Валькирий

Еще одна причина его волнений объявилась, только когда они двинулись в сторону замковых стен. Большой черный жеребец вынырнул из весьма пощипанных зарослей и едва ли не танцующе прогарцевал к ним.

В первый момент Арлану хотелось потребовать ответа - где же она всё это время пропадала, ведь он даже краем глаза не замечал ее высокую, черную фигуру, но вовремя прикусил язык. Она не обязана отчитываться перед ним в своих действиях, да и... с его стороны это будет слишком откровенным проявлением беспокойства. А его Нюкта принимает только в малых дозах, воспринимая всё остальное, как навязывание.

Слабость. Отчего-то она любит отсекать от себя нормальные человеческие чувства, как слабость. Наверное, сейчас он мог предугадать, когда еще она скажет это набившее оскомину слово. Интересно, валькирия сама-то понимает, сколько боли подчас скрывает за этим? Нюкта словно эти земли, выжженные солнцем и ветрами, лишенные влаги и заботы... пустые. Вот только стоит присмотреться и сразу видно, что жизнь-то тут была. Жизнь, которую вырвали и смяли.

Вот только свои чувства валькирия убивает сама, своими руками.

Арлану вообще не следовало бы этого знать и интересоваться. Он изучал Нюкту совсем по другой причине, но чем дольше общался с этой странной женщиной, тем больше замечал глубоко скрытых черт. И тем сильней валькирия ему нравилась. С ней было интересно разговаривать и слушать глубокий, чуть хрипловатый голос, нравилось то как она смотрит на окружающих ее людей и то что она о них думает, нравилось... Да ему даже ее упрямство нравилось! Это уже не говоря о том, как крепко и умело она держит оружие. В этом Нюкта тоже была просто великолепна.

А еще, она была женщиной. И это ему тоже пришлось по вкусу. Во всяком случае, за этим можно было прятать совсем другой интерес. Никто и не удивлялся тому, сколько времени он проводит рядом с Нюктой, особо не веря в его отговорки, что было Арлану только на руку. Сама же валькирия... это интересная и рисковая игра. Им обоим было выгодно держать друг друга поближе, контролируя каждый шаг. Они прятались за этим, создавая для окружающих впечатление безмятежности. Ну или хотя бы чего-то более понятного, чем то, что происходило на самом деле.

И при этом, от секса с ней он бы не отказался. Вот только ему больше не предложат такого. А жаль. Если отбросить некоторые детали, например ее жестокость и пару принципов, то Нюкта очень привлекательная женщина. Даже слишком...

– Сильно потрепали?

– Много раненых, двое мертвы. Сколько потерь среди мирных - еще не подсчитывали. Нехорошо, да?

Брови валькирии нахмурились, сгоняя с лица последние отблески азарта.

Хотя очень напряженной она и не выглядела. Немного растрепанная и раскрасневшаяся, Нюкта расслаблено сидела в седле и напоминала кошку после удачной охоты. Вот только повода в левой руке держит, заметно оберегая правую.

– Для такого агрессивного нападения - слишком мало.

– И я не знаю - радоваться этому или пугаться. На, держи, - протянул он ей платок.

– Зачем?
– тряхнула головой валькирия, словно незрелого яблочка отведала.

– Лицо вытри, а то твоего вида не только люди, но и схаалы наверняка пугаются.

Взяв платок двумя пальцами, валькирия придирчиво осмотрела его.

– Он чистый.

– Я поняла, просто думаю, кто из дам будет предъявлять мне претензии за испорченную вещь.

Обнаружив его личную монограмму АТ, женщина усмехнулась и, смочив ткань водой из фляги, стерла кровавые разводы со щек и лба, красноречиво показывающие, что всё это время она отнюдь не праздной прогулке предавалась. Обычно Нюкта была куда аккуратней. Арлан даже позволял себе подсмеиваться над этим, уточняя где именно валькирия прячет зеркальце. Правда она тоже не осталась в долгу, предложив ему самому поискать. Это конечно было очень заманчиво, но Арлан предпочел удержать своё любопытство и плотские желания в узде, не нарываясь на новые неприятности.

До замка они доехали без серьезных приключений. Всю дорогу валькирия молчала и загадочно улыбалась, отчего кровь стыла в жилах даже у самого прожженного вояки. Когда же до городских ворот осталось совсем немного, за их спинами раздался жуткий вой. Люди без какой либо команды или наставлений подхватились, едва ли не бегом припуская к столь надежным стенам.

– Я думала они поймут раньше, - оглянулась валькирия.

– Что поймут?

Ответа он дождался, только когда за их спинами тяжело захлопнулись деревянные, обитые железом створки ворот.

– А почему, ты думал, они оставили людей в покое, пока мы возвращались? Тупые шавки без своих сук. Просто клыкастые кобели, не способные думать ни о чем, кроме секса.

– Ты...
– у Арлана просто в голове не укладывалось такое. Так что на ее злые слова он даже внимания не обратил. Да и вообще, не сомневался во мнение валькирии по поводу оборотней.
– Ты снова убивала сук?

– Только тех, что мне попадались. А они отчего-то решили объявить на меня охоту. Да и кто их будет считать. Кроме самих схаалов, - тихо добавила она.

Глаза Нюкты, до этого безразлично разглядывающие толпу, хищно сощурились, придавая лицу очень некрасивое, но притягательное выражение. Она медленно выдохнула через приоткрытый рот, а затем аккуратно начала спускаться со спины Ворона.

– Ты имеешь что-то против?
– обернулась Нюкта к нему лицом. Расширенные зрачки растворились в потемневшем ночном небе ее глаз.

Ну и что опять затеяла эта невыносимая женщина?

Собственно, Арлан так и не успел ничего понять, когда она осуществила свой план. Резко обернувшись, валькирия сжала горло проходящего мимо мужчины, и прежде чем кто-то успел хоть как-то отреагировать, второй рукой загнала меч в тело как раз над ключицей, так что он буквально распорол сердце и легкие. Молодой парень лет двадцати пяти в последний раз дернулся в ее руках и обмяк.

В первые мгновения сиарданец, точно так же как и все окружающие, замер от удивления. Упавший у ног валькирии человек, был одет в стеганные доспехи, покрытые металлическими пластинами, и судя по всему, являлся одним из ополченцев. Простоватое лицо, распахнутые в ужасе глаза... рука всё еще сжимающая хорошо сделанный кинжал.

– Не трогай!
– остановил Арлана, хотевшего поднять неподобающе дорогое оружие, властный голос Нюкты.
– Он отравлен.

– Зачем?

Арлан знал ответ. И почему отравлен кинжал, который судя по всему, предназначался валькирии, и кто этот худенький паренек, так заметно пахнущий зверем, и как она его вычислила. Спровоцировала.