Хроники Великих Магов. Абрамелин

Женщина стала инстинктивно подтягивать ноги вверх, спасаясь от жара костра. Голова поднялась, глаза испуганно забегали по горящему хворосту. Жертва застонала, но тут же зашлась кашлем от удушливого дыма. Ноги стали опухать на глазах. Кожа на голенях покраснела, потом начала пузыриться. Пламя мелкими вспышками прошло по волосам ног и взорвалось маленьким фейерверком в паху. Из груди вырвался уже не крик, а животный вой, тут же поддержанный ликующим ором толпы. Женщина ещё некоторое время судорожно дёргалась, потом обвисла чёрным человекоподобным силуэтом, чётко различимым в языках разбушевавшегося пламени.

Под пустым столбом, предназначавшимся девочке, тоже пылал огонь. Но не судьба было ей сгореть в этом пламени. Не погибла девочка и в водопаде. Видимо, предопределена ей была другая участь.

* * *

Много лет спустя.

Странный проводник, несмотря на то, что номинально считался в этих местах хозяином, не решился идти до страшного места, издалека указав путникам на их конечную цель, а сам остался с лошадьми. Экспедиция, если считать по внешним признакам старшинства, состояла из старика, мужчины средних лет с лицом любителя крепких напитков, невысокого молодого юноши и худенькой то ли девочки-подростка, то ли молоденькой девушки, возраст у невысоких и стройных сразу и не разберёшь.

Компания, пригнувшись, дошла до огромного поваленного дерева. Расположившись в этом естественном укрытии, осмотрелись. На поляне, над связанным телом молодого человека, лежащего на большом камне, склонилась женская фигура. Узнать в этом существе девочку, которая когда-то падала со скалы, увлекаемая струями водопада, было нелегко. Из-под разорванного платья виднелось немытое худое тело. Всклокоченные светлые волосы были покрыты грязью и пылью, из-за чего казались совсем седыми. Глаза, лишённые зрачков, горели красным светом. Из-за неграциозно ссутулившейся спины, тело казалось горбатым. Позвонки сквозь кожу торчали хребтом древнего пресмыкающегося. Не стриженые ногти были настолько плотными и острыми, что напоминали когти хищного животного. Картину завершало полное отсутствие под криво порванным подолом платья ступней. Вернее, они были, но представляли собой копыта, наподобие конских!

– Мама! – юноша пытался выбраться из-за дерева, но был остановлен неожиданно сильной рукой старика.

– Мне кажется, что это уже не твоя мать! Похоже, ею управляет вселившаяся какая-то посторонняя сущность. Демон, если хочешь. Твоей матери уже не существует!

– Отпусти меня, колдун! – неожиданно непочтительно огрызнулся юноша и стал полезать через ствол. – Я заберу её с собой, вылечу. Мы уйдём в горы!

Женщина на поляне не слышала разговоров за деревом, она зажгла огонь в каком-то углублении камня. В воздухе ниоткуда начало звучать заклинание на каком-то непонятном языке. Мужчины наблюдали, чем закончится встреча юноши с матерью. Девушка, воспользовавшись этим и тоже перемахнула через ствол.

Как будто почувствовав живую душу, существо повернулась и растянула рот в жуткой улыбке, обнажив два ряда острых зубов. Звук читаемого заклинания, волшебным образомнаростал, возникая прямо из воздуха.

Мужчина с пропитым лицом заметил атаку девочки:

– Твою ж мать! – то ли констатировал он родство юноши и существа на поляне, то ли ругнулся. – Доча! – теперь обозначил он своё родство с девочкой и кинулся вслед за непутёвым отпрыском.

Часть 1 Генрих

Глава 1

Сочельник года 1444 от Рождества Христова всё-таки наступил. Все-таки, потому что многие в начале года предрекали очередной конец света, связывая троекратно повторяющуюся четверку с пришествием четырех всадников Апокалипсиса. Но конец света так и не случился.

Городок Шлеттштадт находился на западной окраине Священной Римской Империи, на границе Швабии и Лотарингии. Герцог Швабии Фридрих II Одноглазый, еще триста лет назад даровал Шлеттштадту статус свободного города. По договоренности с Рудольфом I, королём Германии, вокруг города построили стену. Кому и зачем нападать на городок, никто не знал, но если построить стену, проходящее рядом войско обязательно обратит на неё внимание. Ведь, если есть стена, значит, есть что за ней прятать, и есть для чего применить осадные орудия. Тогда город точно попадет в историю. Поэтому решили строить. Тем более, что деньги уже были выделены и частично разворованы. То ли вследствие этого самого воровства, то ли потому что король Рудольф в последний момент пожалел отдаваемых земель и слишком скупо очертил границу запертой за стеной свободы, но охватить такую большую территорию, какую в свое время забрала за свои стены Флоренция, вольному городу не удалось. Не было здесь ни просторных садов и парков, ни обширных площадей, дома теснились один к другому, вырастая в вышину и почти уже соперничая по высоте с куполом Церкви Святого Георга, в которой всю ночь шла праздничная служба. А на утро наступил главный день года – Рождество Христово.

Погода в Шлеттштадте и окрестностях стояла тихая, безветренная. Падал редкий снег. Вообще, в этом году зима особо снегом не баловала, лишая ребятишек всех сословий бесплатных забав катания с горки, лепки из снега всяческих фигур и битвы в снежки. У крестьян, без снежного покрова на полях, могли померзнуть посадки. Хотя и мороза особого еще не было.

Генрих Крамер, паренёк, ещё не доросший до звания «молодой человек», сын местного менялы Отто Крамера, кутаясь в короткий овчинный кожушок, шёл по узкой улице в сторону площади перед ратушей. Улица была настолько узкой, что на ней с трудом разминулось бы три человека. Был праздничный день, народу на улицу вышло много, но скорости продвижения это никак не мешало. Во-первых, Генрих был весьма тщедушен и ростом не очень высок, во-вторых, все двигались в том же направлении, стремясь поглазеть на разыгрываемые праздничные представления.

На площади было людно. Приезжие актёры ставили ширму для кукольного театра. Местные мастеровые, заручившись одобрением городского совета, соорудили по периметру палатки и наскоро сколоченные из неструганых досок прилавки, покрытые полотном и украшенные цветными лентами. Продавались игрушки. Были даже такие, которые управлялись деревянными рычажками и верёвочками. Они двигались как живые, вызывая восторг у детворы и взрослых. После говений рождественского поста горожанам предлагались разнообразные угощения. Здесь были булочки, пирожки, вафли, политые сиропом, печёные в меду фрукты. Была одна палатка из дорогой крашеной ткани, где для особо состоятельных горожан продавали сладости, привезённые с востока: цукаты, лукум, пахлаву, халву и много того мысль о котором непроизвольно вызывает слюноотделение у любого европейского ребенка.

Отец друга Генриха, Жака, пекарь Жан Пьер Бодуан, держал лавку не где-нибудь, а в самом центре города, на улице святой Варвары Илипольской. Он специально к Рождеству придумал новый десерт: трубочки из теста набивал творогом, смешанным с фруктовым сиропом, и клал на лед. Несмотря на зиму, холодный десерт очень понравился горожанам. Трубочки так задорно хрустели на зубах, а сочетание холода и сладости вполне соответствовало духу Рождества.

Сын изобретателя сладких трубочек, Жак, тоже не был в тени невнимания. Сегодня блистала вся мужская часть семьи. Жака народным голосованием выбрали Рождественским епископом. На его крупное, вскормленное выпечкой тело надели самодельную далматику 2 из крашеной ткани. На голову мальчика водрузили тиару 3 из того же материала и выпустили а таком виде на подмостки, специально сооружённые для праздничных выступлений циркачей и комедиантов.

2

Церковное парадное облачение.

3

Головной убор священника для праздничного богослужения.

Настоящая Рождественская месса состоит из двух частей. Первая из них – Месса оглашенных читается для всех пришедших на мессу. Потом остаются люди крещённые, и начинается Месса верных. Это было заведено со времен зарождения христианства, когда в церковь мог прийти каждый. В просвещённом пятнадцатом веке в Священной Римской империи в церковь ходили люди только крещёные, но названия месс такими и остались.

Жак с очень важным видом начал Мессу оглашённых. За его спиной стояли еще трое мальчиков, помладше. Они нестройным хором спели «Господи, помилуй!» 4 , затем «Слава в вышних богу!» 5 .

4

«Kyrie eleison!» (греч.). Христианский гимн. Первый распев мессы.

5

«Gloria in excelsis Deo!» (лат.). Католический гимн.

Когда Рождественский епископ начал читать проповедь, Генриха кто-то сильно толкнул в спину. Он повернулся, готовясь обругать обидчика. За спиной стоял и улыбался во весь рот, полный на зависть ровных зубов Маркус, еще один друг Генриха.

Они были одногодки, но различались и ростом, и статью. Маркус, сын скобяных дел мастера, Доминика Бёлера, с детства помогал отцу в кузне и в лавке и был высоким и широкоплечим. Одевался он всегда модно и нравился девушкам. Вот и сейчас он был в пурпурном вамсе 6 , на голове – зеленый шаперон 7 , на ногах – башмаки с модными длинными носами. Парень был добр, но любил подшучивать над окружающими. Этим самым окружающим шутки казались грубыми, но учитывая силу Маркуса, это были их проблемы.

6

Верхняя одежда в виде короткой куртки.

7

Головной убор, который можно было носить в виде капюшона, а можно было подвязать в виде шляпы.