Хроники заморского радио

– Я беру это дело под свой контроль, Александр Сергеевич. Не стоит подключать милицию. Разберемся сами. Обещаю! Это уже дело чести. Найдем и накажем! – жестко резюмировал Стрекун и ударил по столу кулаком. – Только, очень прошу, объясните жене, чтобы никому не открывала дверь без вашего ведома!

– Ладно, занимайся. Сразу звони, если будут новости, – как-то обреченно прошипел Кукушкин, теребя в руках сотовый телефон. – Да, Виталий, кстати, не знаешь, чей это телефон?

– Ну, такой был у вас. Недавно, по-моему, Стас Тугов купил такой же.

– Понятно. Значит, мы с ним перепутали, – немного успокоился Кукушкин.

Зуев сделал сослуживцу едва заметный знак, чтобы тот уходил и ждал в машине, после чего Стрекун резко по-армейски встал из-за стола, оправился и уже в дверях, улыбнувшись Кукушкину, прокричал:

– Ну что, выздоравливайте, Александр Сергеич! Я задачу понял. Начинаю действовать! Ждите новостей. До свидания!

Кукушкин снова уставился в пасьянс и защелкал мышкой. Зуев продолжал сидеть за столом, стучал пальцами замысловатый ритм и удивленно цокал.

– Ну надо же!.. Просто детектив какой-то!.. Да!.. Но вы не волнуйтесь, Александр Сергеевич, Стрекун во всем разберется. Он мастер, талант в этом деле, я в нем абсолютно уверен.

Кукушкин молчал и угрюмо смотрел в монитор. Виталий выдерживал время, демонстрируя озабоченность происшедшим.

– Александр Сергеевич, я сейчас должен отъехать, у меня встреча. У вас есть буквально пара минут?

Кукушкин тяжело уставился на Зуева.

– Я принес анкеты для ди-джеев. Ходят разговоры, что некоторые ребята недовольны графиком работы, кого-то зарплата не устраивает. Вы даже не открывайте, не заморачивайтесь. Просто передайте, пожалуйста, эти анкеты Шарапову, пусть он протестирует людей, мы потом проанализируем. Нам это поможет повысить мотивацию к работе, – сказал Зуев и положил на стол Кукушкина папку с анкетами.

– Виталий! – просвистел босс, – твоя задача зарабатывать деньги, а ты всё анкеты какие-то… Ну зачем это? Пусть вон Шарапов и занимается!

– Вот-вот, я и говорю. Просто я его не увижу сегодня… Вы передайте ему, пожалуйста, – сказал Зуев и спешно вышел из кабинета.

В черном «Мерседесе» у входа в здание Виталика дожидался Стрекун. Он напряженно думал о том, как поступить с делом Кукушкина. В любом случае надо объявить какие-то результаты, назвать виновных, в то же время не подставив себя… А с другой стороны, что он? Неужели будет проверять, уточнять? Да, может забудет сто раз еще… Всё решим! Не проблема! Стрекун вдохнул свежего майского воздуха и подмигнул проходящей мимо женщине с тяжелой сумкой.

– Ну как? – первое, что сказал Зуев, плюхнувшись на заднее сидение.

– Всё отлично! Найдем мы ему виновных. Не переживай!

– Ну-ну… Давай ищи, – выдохнул Виталий, и потянулся, громко хрустнув суставами в запястьях.

– Так. По поводу прослушки. Это как караоке. Настраиваешь у себя дома тюнер вот на эту частоту, – Стрекун протянул маленький листочек, – прибавляешь громкость и слушаешь песни в исполнении Александра Кукушкина!

И захохотал во весь голос, так что у Зуева засвистело в ушах.

– Ладно, Олег. Будем надеяться на лучшее.

Зуев печально улыбнулся и протянул Стрекуну руку.

– Давай! Созвонимся!

Кукушкин, разложив очередной пасьянс, попросил Зоечку сделать самый крепкий кофе, позвонил знакомому коммерсанту по поводу нового унитаза, встал из-за стола, сделал три шага и рухнул на длинный кожаный диван в углу кабинета. В голове не было никаких мыслей, и только беспрестанно звучала мелодия из рекламы «Ча-ча-чая», заканчивалась и начиналась снова. Кукушкин даже концентрировал внимание на мелодии, говорил себе, что вот она сейчас закончится и всё. Но через минуту мелодия снова звучала, и избавления от нее быть не могло. Кукушкин закрыл глаза и попытался забыться. Но тут в кабинет заглянул Стас Тугов насчет телефона, удивлялся, смеялся, извинялся. Потом снова удивлялся, смеялся и извинялся. В общем, поспать Кукушкину не удалось.

Он опять сел за стол и просто так, безо всякой причины раскрыл зуевские анкеты. Все газеты и журналы Кукушкин обычно начинал просматривать с середины, такая была у него странная привычка. Изучать вопросник Александр Сергеевич тоже взялся с середины. И тотчас нахмурился, прочитав: «Произведение какого композитора может довести Вас до самопроизвольного оргазма?»

Задумавшись на минуту и, не найдя ответа, генеральный

прочитал другой вопрос, который был сформулирован так: «Если бы Вы были лицом противоположного пола, какой размер ягодиц Вы хотели бы иметь?» Сама мысль о представлении себя в роли женщины претила Кукушкину, и он с отвращением перешел к следующему: «Как часто Вы пользуетесь услугами девушек/юношей по вызову?» В отличие от предыдущих вопросов здесь давались варианты ответа. Причем вариантов было всего три: а) три раза в неделю; б) пять раз в неделю; в) десять раз в неделю.

Кукушкин попытался вспомнить, когда он в последний раз пользовался подобной услугой, но среди предложенных вариантов ответа не нашел. Снова нахмурившись и, вспомнив недобрым словом Зуева, он испытал искреннее сомнение, что подобные анкеты могут повысить мотивацию персонала к работе. Кукушкин захлопнул папку и направился в кабинет Шарапова, которого на месте не оказалось. Он положил папку с анкетами ему на стол и вышел на улицу. Необходимо было расслабиться. Посидеть в одиночестве в баре. Посмотреть на большом экране какие-нибудь соревнования. Неважно какие. Пусть это будет хоть керлинг. Или биатлон. На худой конец, шахматы. Но стресс снять просто необходимо. Здоровье важнее всего, а от одной кружки пива хуже не станет, – подытожил недолгий рабочий день Кукушкин, сел в машину и отправился в любимый спорт-бар «Рывок», располагавшийся неподалеку.

В центре стильного просторного зала в баре висел огромный экран, на котором к великой радости Кукушкина транслировали хоккейный матч. Встречались «Анахайм Майти Дакс» и «Сент-Луис Блюз». Александр Сергеевич заказал себе кружку самого легкого светлого пива и, забыв обо всем на свете, погрузился в хоккейные баталии. Болел он за Сент-Луис, но выигрывали калифорнийцы. Причем уже с крупным счетом для второго периода – 5:1.

Прошло пять минут. Кукушкин эмоционально раскачивался на стуле, переживал, сокрушался, подсказывал, кому отдать пас, кого удалить на две минуты. И вдруг совершенно неожиданно где-то справа от себя отчаянный болельщик отчетливо услышал чарующий низкий мужской баритон:

«Что дружба? Легкий пыл похмелья,

Обиды вольный разговор,

Обмен тщеславия, безделья,

Иль покровительства позор…»

Невольно повернувшись вправо, Кукушкин увидел за одним из столиков группу необычных людей. Два мужчины и две женщины сидели друг напротив друга. Сидели прямо и аристократично. У всех были необыкновенно одухотворенные лица. Говорили они медленно, отчетливо артикулируя. У них были какие-то невероятно красивые голоса, их жесты и манеры завораживали. Одеты они так, как одеваются, наверное, разве что английские лорды и леди. И в провинциальном спорт-баре эта компания, казалось, материализовалась не иначе, как благодаря неведомой машине времени, перенесшей этих людей сюда из другой эпохи и другого пространства. Кукушкин не верил своим глазам. Он даже засомневался, не спит ли он. Или не умер ли он, и всё вокруг – мир потусторонний… Своим ушам Кукушкин тоже отказывался верить, ведь эти люди… Они говорили стихами!

– Текут, ручьи любви, текут, полны тобою,

Во тьме глаза твои блистают предо мною… – произносил седовласый высокий мужчина бархатным баритоном. – Мне улыбаются, и звуки слышу я…

– Мой друг, мой нежный друг… люблю… твоя… твоя! – продолжала очаровательная дама в воздушном бежевом платье.

Кукушкин забыл о хоккее, ему стало стыдно, что он только что махал руками, раскачивался на стуле, даже пытался кричать и свистеть, когда рядом отдыхают такие воспитанные интеллигентные люди. Ведут возвышенные беседы, говорят стихами. И на столе у них не пиво, а квас. Ведь вот таким хотел быть Кукушкин! Таким он видел себя! Так почему же у него не хватает силы воли себя изменить. Этот бренный мир, вся эта суета… Зачем?! Вот совсем рядом сидят они, полные достоинства и невероятного обаяния. Как же ему захотелось стать одним из них! Как захотелось! Воздействие пива и это его желание было так велико, что у Кукушкина неожиданно прорезался голос. Он подошел к бармену и неожиданно для себя заговорил в духе поразившей его четверки.