Хронум Книга II

— Не поверят.

Я тяжело вздохнул:

— Это верно: не поверят. Ну, придумайте тогда что-нибудь.

— Теперь я точно не пущу вас одного! Куда вы собрались? И зачем так делать, Константиныч?

— Доживать свою жизнь вдалеке отсюда я буду, понял? Все, Егор, отстань от меня.

Я убрал его руку со своего плеча и направился к горе. Как мне казалось, в свой последний путь, как Бильбо Бэггинс с эльфами.

Есть еще множество нерешенных дел, но для чего было терять время, когда жить осталось всего ничего, а меня с неимоверной силой тянуло вернуться к Сане.

Марина, услышав это, куда-то убежала. Кажется, я слышал ее всхлипы. Ей-то что? Ну и не будет у нее работодателя, найдет другого. Девчонка очень перспективная да к тому же волевая.

Как мне говорил Аликперов?

«Тебя либо пуля убьет, либо член сведет в могилу?».

Что ж, он в некотором роде оказался близок к истине.

Еще был Молох, но тому было плевать. Он не сказал мне ни слова с тех пор, как я вернулся в наше время. Лишь осуждающе посматривал на меня исподлобья и невозмутимо попивал свой чай.

Пора!

Я шел к горе. Напряжен и сосредоточен. Мысли занимало лишь одно: найти чертов портал и вернуться в ту эпоху.

Когда до входа в пещеру оставалось метров двести, я крикнул хакасу, прячущемуся в кустах, чтобы тот не прятался и выходил уже ко мне.

— Нахера ты поперся, старый?

— Провожу тебя. И никакой я не старый!

— Хитрый, проницательный, трусливый. Выбирай — начал перечислять ему прозвища, который я использовал для него, но вслух не говорил.

— Какой ты… Лев! Тебя от себя самого не тошнит?

— Нисколько, — сказал я чистую правду. — Ладно, Астай, извини. Не хочу, чтобы ты меня запомнил таким невыносимым.

— Будешь курить?

Вот же проницательный хакас! Знает, чем меня задобрить.

Мы уселись у входа в пещеру и затянули трубку. Весело щебетали птицы, звенели комары

— Я ходил в «ящик Пандоры»…

А вот это интересно.

— Сталагмит, который ты порушил тогда, восстановился. А еще мои говорят, что длина всех ходов пещеры сорок километров. Представляешь, как много тогда нарыли адские черви?

— Угу, представляю. А было сколько до этого? — попытался поддержать беседу, хотя интерес я уже потерял к этому разговору и думал совершенно о другом.

— Двенадцать или тринадцать. Там сейчас действует постоянный экспедиционный корпус. Находят новые лазы, ответвления. Много костей сохранилось. Думают, что такие животные раньше обитали в Хакасии. Прямоходящие свинорылы. Так их, кажется, обозвали.

— Бестолочи. Бесы, они и в Африке — бесы.

— Вот-вот, — немного повеселел Астай.

— Ну, что, пошли?

Астай тяжело вздохнул и нырнул в темноту безымянной пещеры вслед за мной. Все было в точности, как и в прошлый раз: бесконечно долгий подъем в гору, и такой же долгий спуск под землю.

На минуту я завис перед стеной, увитой светящимися лианами. Я помнил рассказ Астая, как «Три сестры» даруют силу чистокровным хакасам, но в свете давно минувших дней, эта теория не выдерживала никакой критики.

Что, если?..

Я потянулся к стене, и трава начала уползать от меня, будто я представлял угрозу. В итоге я коснулся лишь холодной стены, очертаниями похожей на… бычью голову Асмодея! Я шарахнулся от стены, как ужаленный.

— Ты понял, Астай, кого вы долгие годы кормили своей кровью?

— Бля-я-я-ть! — впервые я услышал, как ругается сообразительный хакас. — Это что же получается? Мы всю свою жизнь кормили адское отродье?

— Ну получается так. Этот ублюдок еще жив и через светящуюся траву пьет вашу «чистую» хакасскую кровь. Уверен, поэтому вы все ограничены в силе до десятого ранга. Есть у тебя секатор, чтобы почикать эти заросли?

Астай все еще пребывал в шоковом состоянии и не мог сказать ни слова. Поняв, что ответа от Астая мне не добиться, да и что греха таить, насчет секатора глупость спорол, я запустил пелену времени. По-другому не получалось ухватить юркую живую лиану. Время замедлилось в сотни раз, и я ухватился за самый толстый отросток из стены.

Черная кровь полилась мне под ноги, такая же черная и густая, как та, что текла в моих венах. Где-то в глубине стены за бычьей головой послышался писк сотен голосов. Будто крысы или мыши, загнанные в угол, вопили от боли и ужаса.

Когда время вернуло свой ход, пол под нашими ногами был устлан жухлой травой, пропитанной своей же кровью. Я прислушался к своим ощущениям: вдруг своими действиями я разбудил Князя Тьмы. Но нет, ничего не изменилось. Между лопаток не было ощущения стального холода.

— Все, Астай, дальше вы сами разберетесь. Пример я показал.

Хакас все еще пребывал в растерянности, а я двинулся дальше, вглубь пещеры. С каждым шагом чувство тревоги становилось все отчетливей. Я прекрасно помнил, как в потайной комнате с порталом происходила битва между Царем и погаными кошками. Наверняка у них есть более благозвучное имя, но мне по душе было прозвище, данное им Стивеном. Отныне я ненавидел котов. Ну, кроме котокрота Васьки. Васька — наш песдюк. Надеюсь, Олег зверье Стива не бросил в беде, пока нас нет.

Я уже потянулся рукой к подсвеченной ладони, как за спиной посыпались камни. Слава Богу, это был Астай, неосторожно ступивший на ковер из мелкого крошева.

— Подожди, Лев! Давай, еще покурим на дорожку.

— Ну, давай, — пожал я плечами и в ожидании, когда Астай раскурит трубку, уставился на стену, где древние запечатлели образ хронума.

Сейчас картинка была иной: проявились орды адских тварей, нематоды и их погонщики.

— О, Астай, смотри, а это, кажется, ты.

— Хм, действительно.

— А вот Стивен. Хе-хе, похож.

Пса изобразили воином с головой собаки. Бугристые мышцы, в руке он сжимает булаву и бьет ею по слоновьей морде Шиву. Неплохо, неплохо.

Мой образ тоже весьма аутентичен. На камне я истинный ангел во плоти. Здесь запечатлен эпизод, когда я провожу исповедь над Асмодеем, застыв в воздухе на уровне его лица. Сам князь тоже прорисован очень детально.

Задрав голову повыше и осветив фонариком свод невысокого потолка, увидел Сану. Художник с любовью писал ее лицо, в глаза вставил голубые топазы. От этого взгляд стал живым, осмысленным. Она простерла руки, из которых шел свет, над всеми нами, как бы останавливая битву.