Хрупкие плечи

Руслана часто теперь бывала у Нади, часто с ней домой шла, так как жили недалеко. И вот в один из вечеров, когда все разошлись, и помещение клуба словно заснуло, Надя под предлогом наведения порядка в кабинете, немного задержалась и задержала Руслану «чтоб не шла одна по темноте». Повод был, конечно, сомнительный, но девочка, не заподозрив ничего плохого, осталась. И вот Надежда, развешивая костюмы, незаметно очертила вокруг девочки круг, замкнула контур, зажгла свечу и начала, совершая обряд, обходить кабинет, пояснив, что так очищает помещение от накопившейся за день плохой энергии. Руслана, увлеченно читающая стихи Талькова, обнаруженные у Нади на столе, удивленно подняла голову и с любопытством принялась наблюдать за ритуалом. И все бы ничего, но свеча, которой полагалось коптить и трещать (от накопленного негатива за день и при отсечении связи человека с «крыльями»), вдруг выровнялась и начала гореть так тихо и ясно, как никогда до этого в кабинете Нади не горела. Всегда было что кушать голодному пламени заговоренной свечи, всегда было от чего коптить после рабочего дня, а тут, словно, кто подменил пламя. Чистое, ровное, золотое, аж сама Надя залюбовалась и удивилась, лихорадочно перебирая варианты, что ж это может значить. Так, в состоянии крайнего удивления она практически и завершила круг вокруг своей «жертвы». Но на последнем шаге огонь колыхнулся и погас, вроде кто дунул из под руки, рухнул, как от лавины, контур так тщательно возведенный вокруг девочки, а сама Надя, словно, удар под дых получила. Сильная боль, пронзившая ее от головы до кончиков пальцев и собравшаяся в одну точку под сердцем, аж согнула ее пополам. Упала свеча, подскочила к ней перепуганная Руслана.

– Теть Надя, что с вами?
– наивно- перепуганные глаза с трудом сочетались у Надежды со столь агрессивной защитой, но…. Девочка явно не поняла или не осознала, что происходит. Ее сила, которую пыталась отделить от носителя, обуздать и подчинить Надя, просто смела неожиданную преграду, по пути «отвесив» подарочек инициатору такой глупости.

– Все, все. Все нормально, шось в боку закололо. Буває. Зараз полегшає. – Надежда обессиленно села ну стул и тут же почувствовала, как силы стремительно возвращаются. Сочувствующая Руслана щедро делилась энергией, не задумываясь, просто сопереживая и желая, чтоб женщине стало лучше. Просто хотела! Да если б Надя могла так делать! Уж она б развернулась. Но нет …

В тот раз Надя на удивление быстро пришла в норму, но на будущее зареклась – пока не придумает способа управиться с такой силой, довольствоваться тем, что достается без понукания. Лучше синица в руке, чем журавль в небе. Поймать - не факт, что поймаешь, а шею свернуть в погоне - очень даже возможно. Была еще мысль обратиться за помощью к Аише, но та где-то пропала и контактов не оставила.

И вот сейчас, глядя на притихший зал районного дома культуры, Надя не только диву давалась, но и активно подпитывалась буквально витающей в воздухе живительной энергией. Вот странно и голоса не то, чтоб сильные, и песня из самых обычных, тех которые часто слышны из радиоприемников и телевизоров, и аккомпанемент – обычный баян, а вот поди ж ты, как пробирает! Сказывается и одаренность Виктора, умеющего тонко чувствовать и правильно подбирать музыку, и удачное сочетание голосов, и энергетика самих девочек… Даже ее, Надю, песня завораживает, хотя она-то этих песен на репетициях наслушалась, врагу не пожелаешь. Особенно когда примется петь кто-то из не слишком одаренных, так хоть из кабинета беги, пока музыкант не добьется нормального звучания. Хотя были и исключения. Та же Юля, первый раз так спевшая «пробный» романс, что Надежда чуть со стула от удивления не упала, забыв чем вообще занималась. Или как в тот раз, когда Руслана, развлекаясь, начала петь акапельно в пустом помещении, чутко прислушиваясь к гулкому, многократно отражающему голос, эху. Ах, какой вихрь пронесся тогда по большому но довольно запущенному зданию дома культуры! Тихая песня гуляла по самым укромным уголкам, перекатываясь звонкими каплями, смывала налет равнодушия, отстраненности, усталости, подкрадывающейся разрухи… А уж когда к песне подключился Виктор со своим баяном… Сначала тихо, стараясь не нарушить удивительную атмосферу, а потом все громче и громче, поддерживая песню, подталкивая, выравнивая непроизвольные шероховатости… Да от пробужденной и аккумулированной этими двумя самородками энергии, лампочки можно было зажигать!

Надя стояла за кулисами сцены, рассматривала из-за занавеса поющих на сцене и робко приплясывающих в такт песне девочек и думала о том, что высшие силы очень оригинальны в своих решениях. Предоставив дочке Лиды возможность разнообразить свою жизнь и чему-то научиться, руководствуясь при этом исключительно личными интересами, Надежда не получила того, на что рассчитывала. А за попытку взять силой – ощутимо «отхватила» по рукам». Но при этом получила гораздо больше. У нее под боком оказалась весьма своенравная, но щедрая, ходячая батарейка и активатор скрытых талантов ее подопечных в одном флаконе. Очень неожиданная и, как выяснилось, выгодная сделка. А еще, помнится, у Лиды есть вторая дочка, и тоже непростая. Вот пусть немного подрастет и ее можно будет привлекать. Ладно, пусть не получается взять силу за раз одним махом, но можно же брать, так сказать, количеством, не причиняя никому вреда, а совсем наоборот. Оказывается, чем больше вкладываешь души в детей, чем больше помогаешь им верить в себя и находить себя, тем больше получаешь отдачи! И какой! Чистая, бешенная энергетика, не сравнимая с теми крохами, которые раньше приходилось «выжимать» принудительно. А ведь это совсем несложно - отдать немного себя, чтоб получить вдвойне, втройне, а то и больше. Странно, что она раньше этого не замечала

Лида

Лида возвращалась в больницу поздно вечером в воскресенье. На выходные она, как обычно, отпрашивалась домой к дочкам, но в понедельник обязательно нужно быть с самого утра в палате, так как утренний обход в понедельник – это святое. Попробуй не быть на месте - больше домой на выходные под честное слово не отпустят. А ведь домой очень нужно. Дочки у нее, конечно, самостоятельные, но явно недостаточно. Как воевать с той же Наташкой - так на «ура», а вот остальное - по-разному. Да и Наташка не всегда могла находиться с девочками, а работы накапливалось достаточно. Лиде за воскресенье нужно было успеть приготовить на неделю поесть, постирать, убрать, определить план работ, проверить учебу. Да и моральная поддержка и определение ориентиров детям были ой как нужны.

Нынешние выходные прошли для Лиды под свет каганца из-за очередного порыва электросетей где-то за селом, и под флагом разубеждения Русланы в ее стремлении петь песни первым голосом. Вот хочется ей, не смотря на то, что сама чувствует что не совсем выходит! Вот и пришлось Лиде объяснять дочке, что первый голос не главное, намного важнее не фальшивить когда поешь, чувствовать песню, передавать настроение и суть музыкального творения. Для того, чтоб в песне чувствовалась душа, совсем необязательно иметь голос на 4 октавы или орать как недорезанный петух. Для проверки того, насколько дочка может правильно петь, взяли песню Кикабидзе «Я хочу, чтобы песня звучала». Простые строчки, спетые спокойным вторым голосом, на первый взгляд казались элементарными, но являлись изумительным маркером фальши. На этой песне Лида когда-то сама училась правильно попадать в ноты. Когда то… В прошлой жизни, полной беззаботности, надежд и веселья, когда Лида выступала с сольными номерами на концертах в техникуме и институте, срывая громкие аплодисменты, то дело слыша вслед восхищенное «соловушка наша»… Порой женщине и не верилось, что это все вообще было… Но, видимо, таки было. Теперь же она, вспомнив свой опыт, заставляла дочку раз за разом петь несложный текст, безжалостно отмечая «ляпы». Получалось у Русланы далеко не сразу и не все. Как же дочка возмущалась, сердилась, психовала, слыша очередное «нет, не так, вот здесь ниже нужно, а тут немного выше». Как аргумент неправоты Лиды девочка пыталась использовать «А тетя Надя говорит, что я пою очень хорошо!». Приходилось доходчиво объяснять, что у Нади работа такая - учить петь всех, кто к ней пришел, даже тех, у кого по ушам медведь танцевал. Дочка сердилась, дулась, фыркала, как обиженный зверек, но, по итогам, таки начала чувствовать где «гуляет» голос и петь более-менее сносно. Правда у самой Лиды после таких выходных эта песня долго будет вызывать нервную дрожь

Холодный воздух, встретивший на выходе из трамвая, отвлек Лиду от мыслей о доме. Ветер заунывно завывал в кронах дубов небольшого лесочка, через который пролегала небольшая асфальтированная дорожка от остановки трамвая до больницы. Зима в этом году была холодная, и Лида шла быстро, стараясь согреться и поскорей проскочить пустынный, довольно длинный (1,5 км) и не самый лучший участок дороги к лечебному заведению. Это летом здесь все зеленое, красивое, а сейчас - темно, холодно, пустынно и жутковато. И кругом ни души - нет глупых гулять в таком месте, тем более, что недавно здесь ограбили медсестру, поздно вечером возвращавшуюся со смены. Но выбирать, при всем желании, время и место приезда в больницу у Лиды возможности не было – автобус вечером ходил только один и тот с двумя пересадками до города, а дел дома за неделю скапливалось ну очень много. Вот и моталась женщина поздно вечером, надеясь на удачу, и держа в кармане на всякий случай складной нож, подарок одного специфического зека-ухажера. Тот жилистый хитрый мужик оказался в их больнице ради справки, ему нужно было «отмазаться» от уголовщины, кося под не совсем адекватного. Столкнувшись случайно в узком коридоре больницы с Лидой, он прошел с ней до палаты, чинно познакомился со всеми соседками и, лучезарно улыбнувшись, сверкнув фиксой, ушел, оставив всех озадаченными. Лида на него тогда и внимания не обратила, но он почему-то зачастил в гости в их палату. То чайку попить, то о жизни поговорить. Соседки по палате его откровенно побаивались, но Лида никакого страха не ощущала. И пока он «чифирил» у них, рассказывая жутковатые истории и с любопытством поглядывая на Лиду и немного пренебрежительно на остальных, она спокойно вязала, читала, или просто составляла ему компанию, внимая молящим взглядам соседок. Она их страха не понимала. Ну, зек бывший, ну бывает, эка невидаль, но человек-то он такой же, как все. Оказывается, так думали далеко не все… И именно за это он, выписываясь из больницы, ей нож и подарил – «за неожиданно человеческое отношение и отсутствие страха». Сказал, что подобное бесстрашие необходимо хоть чем-то подкрепить. Применять нож «по назначению» она не применяла, но сало с хлебом резать в дороге было очень удобно, да и на вид подарок был красивым, оригинальным, с гравировкой, неожиданно изящный. Лида раньше и не знала, что «на зоне» могут делать такие красивые вещи. А как интересно на это произведение кустарного творчества иногда косились карманники в электричках (уж она-то в них ввиду дешевизны проезда накаталась - то в Киев по своим судебным делам, то в Харьков на дешевый оптовый рынок «Барабашку», то к матери в Черкасскую область.)… Любо-дорого было смотреть на вытягивающиеся лица и неожиданно подобострастные вежливые улыбки удаляющихся подозрительных типов.

– Стой, красотка.
– из-за непролазных зарослей посадки вдоль дороги неожиданно показалась долговязая тень .

– Что вам нужно? – Лида отшатнулась инстинктивно, но недостаточно далеко.

– Сама догадайся…- намерения явно были не самые хорошие. Мужчина цепко схватил Лиду за шею и потащил к кустам. Лида, извернувшись и не особо задумываясь, выхватила из кармана складной нож, раскрыла его, привычно нажав на едва заметную кнопку, и наотмашь ударила нападавшего, где-то в плечо, ближе к шее.

– Блин…- хватка тут же ослабла..- Что ж ты не предупредила, что ты из этих, пациентов… Мужчина отшатнулся от нее в кусты, а Лида подхватила оброненную сумку и быстрым шагом, не оборачиваясь, рванула к больнице, уже про себя бормоча, – а ты и не спрашивал….

Действительно, пациенты больницы, в которую она сейчас спешила, были большей частью специфические - «психи», как говорят в народе. Но таких, как раз никто в такое время на улицу не выпускал. Не самое лучшее соседство для Лиды – еще один «подарок» от председателя агрофирмы. Обнаружив, что регресс за угробленное трудовым увечьем здоровье инвалиду должна платить агрофирма из «своего кармана», он по своим каналам попытался отменить Лиде группу инвалидности. Умудрился даже инициировать и провести медицинскую экспертизу (правда, без вызова пациента на эту «экспертизу». А действительно, зачем для такого дела пациент! Вот представитель колхоза на этой комиссии - это обязательно, а пациент и даром не нужен!) и определить, что «нарушений недостаточно для назначенной пациенту группы инвалидности». Лида была в ужасе, когда ее вызвали на внеочередную медико-социальную комиссию в связи с появившимися новыми заключениями. Но тут неожиданно помог старый знакомый Олега. «Выйти» на невропатологов, сформулировавших «гениальное» заключение он не смог, а вот на психиатров… В итоге, несмотря на недовольство председателя агрофирмы, у Лиды была все та же группа инвалидности но… с психиатрическим уклоном «Нарушения здоровья и неврозы на фоне производственной травмы». И лечилась она теперь в санаторно-курортном отделении медико-психологического центра, находящегося на территории областной психбольницы. На этажах выше и ниже ее отделения располагались закрытые отделения, с натуральными психами. Да и лечащиеся в МПЦ могли практически безнаказанно дебоширить – справку о неадекватности достать было плевым делом… Естественно, в селе по репутации Лиды прошлись не раз… И не одним катком - спасибо как Ирине, не преминувшей воспользоваться случаем, так и родной сестре, которая любила шуточки типа «меня нельзя обижать, у меня сестра со справкой – закопает и все с рук сойдет.». Лиду такие шутки обижали, но Наташка на это мало обращала внимания.

Заскочив в холл отделения больницы, Лида с трудом закрыла дверь дрожащими руками и только тут заметила, что ручка сумки в крови.

– Лида! Опять ты ночами бегаешь! Добегаешься ж…

– Может быть, Елизавета Семеновна, может быть.- Сестра хозяйка, дежурившая сегодня, была неплохой женщиной, но временами слишком громкой. Лида вымученно улыбнулась и немного неуверенной походкой пошла в свою палату. Хитросплетение коридоров в этой больнице было неплохим испытанием не только для нервной системы, но и для ориентации в пространстве. Бесконечные лабиринтоподобные переходы сбивали с толку незнающего человека уже на втором повороте. Но сейчас Лида едва замечала, как запутанность коридоров, так и их продолжительность, практически на автомате идя к своей палате… Наутро она, отмыв пятна крови с ножа и с сумки, еще раз прошла к тем кустам. Слава Богу, там никого не было. Если она и ранила нападавшего, то явно не смертельно… Ну и ладно - может, перестанет здесь промышлять и с «психами» связываться. Лида грустно улыбнулась – дожила, радуюсь, что к «психам зачислили»…

Наташка

Наташка продрала глаза, высвободила руку из-под головы Сагира и сонно осмотрела комнату, встав с дивана. Утро выдалось тяжелым – вчера они полночи гуляли на дне рождения его родственников. И, честно говоря, не все из этой гулянки Наташка помнила. Хотя откуда-то появившуюся там Лиду память ей услужливо подсовывала… Блин… Наверное, опять она что-то чудила и Сагир решил с ней справиться «малой кровью» - вызвав сестру, которая и черта уговорит делать благие дела, не то, что пьяную «в зю-зю» младшую сестричку. А, черт с ними, раз она дома у Лиды и под боком Сагир – значит все обошлось, и она по пьяни ни к кому в штаны не залезла… А то она ж может, были случаи…