Хрупкое желание

Он говорил спокойно и сдержанно, но не выглядел таковым. Его одежда была помята, а лицо покрыто щетиной.

Я заглянула ему в глаза, надеясь увидеть, что он чувствует. Но его глаза были настороженными.

— Доброе утро. Спасибо, что привёз меня сюда.

Эта вынужденная вежливость казалась безопасной, будто прошлой ночи никогда и не было.

Данило кивнул.

— Хочешь кофе?

— Да.

Я последовала за ним на кухню. Он двигался так, словно это место принадлежало ему, будто ничего необычного не произошло. Это выводило меня из себя.

Я опустилась на стул у деревянного кухонного стола, пока Данило наливал мне кофе. Я сделала глоток, сжимая чашку так, словно это был мой спасательный круг. Какое-то мгновение он смотрел на меня так, что это можно было принять за нежность, но затем прочистил горло, и вежливая маска, которую я презирала, вернулась.

— Как ты себя чувствуешь?

Я не знала, как на это ответить. Не хотела думать ни о своих эмоциях, ни о стеснении в груди, ни о пустоте в животе.

— Разве тебе не нужно возвращаться в свой домик? — спросила я.

— София, — мягко произнёс он. — Отвечай на мой вопрос.

Этот человек передо мной не был тем, с кем я столкнулась прошлой ночью. Что-то промелькнуло на его лице, какая-то эмоция пыталась вырваться наружу, но этого не произошло.

Он ждал и ждал. Тишина грозила задушить меня. Он снова выглядел уравновешенным и сдержанным, без той агрессии, которую излучал прошлой ночью. Ничего такого, что указывало бы на произошедшее между нами не было. И что на самом деле произошло между ним и мной? Он думал, что я была кем-то другим, и хотел, чтобы кто-то другой был Серафиной.

— София.

Нетерпение прозвучало в его голосе, и я не выдержала. Я не могла притворяться, что ничего не произошло. Не могла, не хотела дать ему отпущение грехов, которого он, вероятно, желал.

— Больно, — хрипло прошептала я. — Между ног, в груди, везде. Я должна тебя ненавидеть.

Данило коротко кивнул, затем, наконец, его взгляд остановился на мне. Хотелось бы знать, о чем он думает, но, возможно, это и к лучшему.

— Я не знал, что это была ты.

Разве он не понял?

Я сжала губы вместе.

— Поверь мне, я знаю.

Он снова кивнул, будто понял, но я сомневалась что он понял. Он вздохнул и провел рукой по волосам.

— Послушай, я послал Сэмюэлю сообщение, что застал тебя и Анну на вечеринке и привез обратно сюда.

Я замерла.

— Что?

Его глаза стали умоляющими.

— Я хочу быть уверен, что твой брат будет присматривать за тобой до нашей свадьбы, пока я не смогу защищать тебя.

Меня захлестнуло чувство унижения.

— Сколько... — мой голос дрогнул.

— Я не все ему рассказал. Я сообщил, что узнал тебя, как только ты приехала на вечеринку, и немедленно отвез обратно. Я попросил его никому не говорить.

Я сглотнула. Сэмюэль, конечно, умеет хранить секреты, но станет ли?

— Он, вероятно, все еще в отключке, так что не думаю, что он приедет раньше полудня.

Я почти не слышала его. Мне просто хотелось свернуться калачиком и заплакать.

Данило наклонился ближе ко мне, его голос был успокаивающе нежным.

— София...

Дверь распахнулась, и в комнату вошла Анна. Ее глаза сфокусировались на мне. Она бросилась ко мне и крепко обняла. Отстранившись, она внимательно посмотрела мне в лицо.

— София, что случилось?

Я судорожно сглотнула. Сантино вошел на кухню, одетый только в шорты. Он свирепо взглянул на Данило, который ответил ему тем же пылким взглядом. Слезы начали расти в моих глазах. Анна, конечно, заметила это и опустилась на стул рядом со мной. Она прищурилась, глядя на Данило.

— Что ты сделал?

Я схватила ее за руку и сильно сжала, чтобы остановить. Она захлопнула рот, но я видела, что это ей дорого обошлось.

— Мне нужна твоя свежая одежда, — сказал Данило Сантино. — Мы примерно одного роста.

— Пойдем, — пробормотал Сантино.

Данило последовал за ним, но прежде чем вышел из кухни, он обернулся и сказал:

— Я должен попрощаться, прежде чем уеду. Держись подальше от неприятностей.

Я ничего не ответила. Мне хотелось ударить его, хотелось разозлиться и закричать, но я не была таким человеком. Потом они с Сантино наконец исчезли.

Анна встряхнула меня.

— София, поговори со мной!

— Мы можем прогуляться? — спросила я, поднимаясь на ноги.

Схватив наши пальто, Анна последовала за мной к озеру. Мы молчали несколько минут, пока шли к берегу. Наше дыхание затуманилось в холодном утреннем воздухе. Наконец я остановилась и посмотрела на озеро.

Лицо Анны исказилось от беспокойства.

— Что случилось? Данило сделал тебе больно?

Как я должна была ответить на этот вопрос? Боль не могла скрыть те страдания, которые я испытывала.

— София, скажи мне, что случилось прямо сейчас, или я пошлю Сантино за Данило.

Сомневаюсь, что Сантино что-нибудь предпримет, что бы там ни говорила Анна. Теперь мы все были связаны общим секретом.

Так что, я рассказала всё Анне, хотя мои щеки пылали от стыда. Мне нужно было сбросить это с себя, и не было никого, с кем я могла бы поговорить об этом.

Анна дала мне выговориться, а потом заключила в объятия. Я почувствовала себя немного лучше после того, как избавилась от всего этого, но все еще не была похожа на себя. Но когда в последний раз я была самой собой? Сейчас не время искать дорогу обратно к ней. Сначала мне нужно привести себя в порядок, и я это сделаю.

Я все еще чувствовала боль, и моя грудь болела так, как после похищения Фины, будто мое сердце было буквально разорвано в клочья.

Анна выглядела так, словно ей ничего не хотелось больше, чем выследить Данило, но она просто крепко держала меня, ее глаза остекленели.

— Ты должна прекратить, София. Ты...

— Знаю, — ответила я.

Ее глаза расширились от удивления. Анна годами твердила мне, что я должна прекратить пытаться завоевать Данило, убедить его в моей ценности. Но я так жаждала его одобрения, его внимания, признания. Хотела, чтобы он увидел, что я больше, чем утешительный приз, что я так же достойна его, как и Фина. Я менялась всякий раз, когда он был рядом, пытаясь приспособиться к его поведению, пытаясь предугадать его желания. Пытаясь быть той, какой он хотел меня видеть.