Хрусталь
Шрифт:
– Держи, молчунья.
Она не среагировала. Какая же наивная, маленькая девчонка. Я уже собрался выйти, развернулся, взял ключи и подошёл к двери, как она ожила.
– Ты куда?
– Какая разница? Ты же со мной не разговариваешь.
– Что у тебя с лицом.
– Твой брат поработал.
– Что?!
Она подскочила и подбежала ко мне, осматривая синюю гематому на челюсти.
– Он не мог узнать… Как он узнал?
– Господи, наивная ты дура, население города двадцать тысяч человек, можно найти кого угодно.
– Прости, я не думала, что он найдёт нас…
– Так. –
– О, господи!
– Что опять?
– Он этого очень не любит… Когда выберется, нам точно крышка. Ты его отметелил что ли?
– С чего ты взяла? – Насторожился я.
– Я видела людей, которые дрались с братом. На лицах живого места не оставалось…
– Кого он бил? Детей что ли?
Удар у Солнцева был конечно крепкий, но чтобы прям никто не мог ему дать нормальный отпор? Не верю.
– Он мне показывал фотографии и говорил, что со мной так же будет, если ослушаюсь его…
– Ага, а вот с этого момента поподробнее.
– Когда я сюда приехала, он мне дал крышу в том сарае, куда я тебя впервые привела. А потом он сказал, что за жильё я ему должна. – Она смотрела в сторону. – И я… Я отказалась.
– Деньги просил, что ли?
– Нет, сказал, что должна отработать в одном месте. Но я даже не стала спрашивать в каком. Просто сбежала, как только подвернулась возможность…
– Понятно в каком. Хотел, чтобы ты шлюхой поработала.
– Если бы я знала, что всё так обернётся, я бы никогда сюда не приехала, лучше чокнутый отчим с чокнутой мамашей, чем такое…
Она снова прижалась ко мне как дитя и уткнулась лицом в грудь.
– Даже не представляю, как мне повезло с тобой…
– Да угомонись ты уже… - Я попытался её оттолкнуть, но она крепко вцепилась и не разжимала объятий. – Разводишь тут натужную драму на пустом месте.
– Нет, правда… - Она говорила мне прямо в кофту, поэтому звуки были приглушёнными. – Меня бы уже давно, либо пустили по кругу, либо грохнули бы. А я знаю, здесь всё подобное старательно заминается. Про преступления говорить не принято. Меня никто бы не спас, никто бы не помог.
– Ладно, ладно, я понял.
За окном послышался шум, я всё-таки освободился от её объятий и глянул наружу. Там передвигался отряд ОЭР из десяти бойцов. Это насторожило. Совершенно непонятно, что происходило сейчас на полигоне. Возможно я пропускаю начало конца, обнимаясь здесь с Солнцевой.
– Прости, я не понимаю, что меня в эти дни нашло. Ты меня выбесил своим отношением!
– Ну что ж теперь поделать, было и было…
– Я только одного боюсь… Что они этого так не оставят.
В последнюю очередь меня пугал какой-то местный сутенёришка, который точит на меня зуб. Я подошёл к коридорному пуфику, вытащил из сумки подарок Ростислава и зарядил полный магазин патронов. Всего помещалось двенадцать штук, ствол был небольшого размера, Стриж 2060. Моих познаний об оружии не хватало, чтобы дать какую-то точную характеристику этому стволу, но стрелять я умел. Спасибо расширенной военной программе в университете, где я на семь месяцев отправился в поля жрать землю, говно, ползать в говнах и ночью перед сном звонить мамочке, молить её, чтобы
забрала меня из этой клоаки.– Если придёт, снова, то на этот раз может остаться не только без лица, но и без коленных чашечек.
– Ты… Ты правда выстрелишь? – В голосе девушки звучал страх.
– Если понадобится.
С этими словами, я вытащил магазин, скинул патрон из ствола, засунул его обратно в магазин и сложил всё рядом на пуфике.
– Не вздумай даже прикасаться к этому, понятно? – Произнёс я со строжайшей интонацией.
Солнцева кивнула. Я посмотрел на её вещи, которые до сих пор валялись по всей квартире.
– Ты когда-нибудь вообще уберёшь всё своё барахло?
– Сейчас уберу.
Хоть и без энтузиазма, но она поплелась собирать всё вокруг и наводить порядок. Я в этот момент отправился в душ, чтобы смыть с себя всё накопившееся дерьмо. Горячую воду отключили, холодная еле шла. Давно такого не было, но мне не привыкать. Помылся в холодной, обмотался полотенцем, вышел. Ксюша везде прибралась и опять портила еду на кухне.
Я быстренько оделся, и вышел на приятный запах еды и застыл на месте, когда понял, что она готовит в одном лишь фартуке на голое тело.
– Ты чего разделась?
Она повернулась с улыбкой на лице.
– Бросила всю одежду в стирку. Ничего не осталось… Всё уже грязное.
– Возьми из шкафа что-нибудь моё и накинь сверху.
Родители хорошо постарались, девка получилась складная, ноги от ушей. Что-то мне подсказывало, что её поведение – это одна большая манипуляция. К чему весь этот цирк? Сначала не разговаривает со мной полтора дня, а теперь раздевается и светит задницей?
На мою просьбу она отреагировала не сразу, а когда пошла к шкафу, демонстративно скинула фартук, чтобы я увидел всё, что можно и что нельзя. Кошмарное поведение, настоящая уличная девчонка, каких только поискать. Спустя две минуты, она нашла какую-то недостаточно длинную футболку, которая едва прикрывала срамоту. Я выбесился от этого, подошёл к бельевой корзине, вытащил всё оттуда, в том числе и её трусы с бюстгальтером, закинул в стиральную машину, после чего вернулся обратно за стол.
Она варила куриный суп. Не знал, что у меня в холодильнике завалялась курица. Запах сносный, молодая подала мне тарелку, и я окинул взглядом содержимое. Сам бульон мутный, немного вермишели, кусочки курицы и даже картошка. Я машинально начал есть, несмотря на высокую температуру блюда. Картофель конечно же не проварился.
– Болит? – Я взял её повреждённую руку и слегка помассировал места, где были бинты. – Или ничего?
– Если мять, конечно болит. А так ничего… Видимо, мне попался действительно хороший врач.
Она отвела взгляд, как бы признавая, что была неправа тогда в больнице.
– То-то же. – Я продолжал есть суп, на вкус терпимо. – Нам нужно обсудить твой отъезд.
Она округлила глаза.
– Какой отъезд?!
– Здесь оставаться небезопасно во всех смыслах. Скоро начнётся нечто ужасное, поэтому есть конкретный план действий. Я во всём помогу.
– Что значит небезопасно? Это всё из-за моего брата?
Я поперхнулся супом от смеха.
– Ха! Ну ты даёшь, твой вонючий брат – это мелкая вошь вообще. Сам сбежит первым, как крыса, уверяю тебя.