Хрусталь
Шрифт:
Может быть прекратить уже так делать?
Ступня Солнцевой была глубоко порезана, но к счастью, оттуда не вырывался фонтан пульсирующей крови, а значит ничего серьёзного не задето. Жгутами, давящими повязками и правильными наставлениями, я добился того, чтобы бесконтрольная потеря крови остановилась. Вытерев пот со лба рукавом, я кое как взял её на руки и перенёс на диван. Кажется, пальцем задел стекляшку и сам поранился, но пока не опустил молодую, не проверял. В итоге обнаружил серьёзной глубины порез, всё кровоточило, я чертыхнулся, раздвинул края пореза, чтобы разглядеть, не задето ли
– Прости меня. – Услышал я приглушённый голос Ксюши, которая ещё не до конца оправилась от шока. – Вот я дура…
– Всё то вы извиняетесь…
– Такое хорошее настроение было, не думала, что радость иногда заканчивается трагедией. Если бы ты не пришёл, я бы истекла кровью насмерть, да?
– Надеюсь, у тебя бы хватило мозгов вызвать скорую, если бы я не пришёл.
– Как? У тебя нет стационарного телефона. А у меня нет мастерфона…
Я завис. А ведь и действительно… Оставался последний стежок и рана зашита. Сверху обмотал самоклеящимся стерильным бинтом.
– Значит, будем надеяться, что у тебя хватило бы мозгов выбежать на лестничную клетку и позвать на помощь, попросить кого-нибудь вызвать скорую. – Я подошёл к холодильнику, достал пиво, сорвал крышку и сделал несколько глотков. – Да и вообще, чего загадывать? Всё произошло так, как произошло…
– Как тебе не больно себя зашивать? Меня тоже будут зашивать?
– Не сомневайся…
В дверь постучали, я моментально подбежал и открыл. Зашли два фельдшера, осмотрели Ксюшу и сказали, что будут забирать. Спросили поеду ли я?
– Я своим ходом приеду, привезу вещи для девушки.
Затем накинул на неё рубаху, а сверху куртку. Шла она чуть прихрамывая, но уверенно. ММТЕ скрылся из-под окон через минуту, а я допивал своё пиво. Небрежно закинув вещи, которые ей понадобятся в стационаре, в спортивную сумку, я быстренько подмёл и пропылесосил квартиру от осколков. Потом прошёлся с фонариком на предмет остаточных явлений, парочку сверкающих стекляшек затянул в пылесос, ещё раз подмёл опасную зону, собрался и вышел на улицу, плотно закрыв за собой дверь.
* * * * *
В больнице пришлось посидеть подождать новостей, поэтому я уселся на лавке, достал яблоко и начал грызть. Ощущал я себя так, как будто отвёл дочь в поликлинику и теперь приходится ждать, когда она выйдет, чтобы купить ей мороженое и успокоить. Когда я подбирался к сердцевине плода, надо мной нависла фигура, и я ощутил тяжелый взгляд. Правда реагировать не спешил, пусть подождут и без того забот хватает.
– Григорий? Ну вот мы и встретились снова.
Я буквально подскочил, услышав знакомый голос и мгновенно повернулся. Надо мной возвышалась София, улыбаясь своей идеальной, белоснежной улыбкой.
– Вы то хоть в порядке?
Я кивнул, встал и протянул руку с забинтованным пальцем. Она пожала её, обратив внимание на мою свежую рану, ибо из-под повязки напрашивались наружу красные кровяные точки.
– Вижу, что нет… Что случилось?
Я дожевал, проглотил, закинул огрызок в сумку.
– Жду одну юную особу,
которая порезалась стеклом.Софья посмотрела в свой планшет, ударила пару раз пальцами по нему.
– Случайно не Солнцева?
– Она самая.
– Так я назначена её оперировать… Вот так совпадение!
– О, теперь я уверен, что она в надёжных руках?
Хирург слегка замялась, внесла какие-то данные в планшет.
– Такая молодая, ваша дочь?
Такой дурацкий вопрос, который поначалу позабавил меня, а потом навёл на вполне конкретные мысли. Она ведь могла предположить, что это сестра или просто подруга. В конце концов у нас разные фамилии, что вообще заставило её спросить про дочь? Только возникший, неподдельный интерес ко мне? Но она была красотка, и как мы выяснили при первой встрече, не особо то я ей и интересен. Что же изменилось?
– Получается, я должен был зачать её в двенадцать, коли это правда.
Она рассмеялась.
– Простите, что это я, действительно, кажется заработалась… Вот и говорю всякую чепуху.
Талипова прикрыла рот рукой, когда смеялась и слегка покраснела. Всё её тело говорило о том, что я внезапно стал ей интересен. Она стояла, покачивая плечами взад вперёд по очереди, улыбалась, смотрела в глаза, но иногда смущённо отводила взгляд, краснела и переминалась с ноги на ногу…
– О, работа наша вторая фамилия, да Софья Михайловна? – Я сказал это глядя на её бейджик. Вообще врачи, особенно хирурги, бейджи не носили, но она почему-то сохранила его. – Эх, помню мои семьдесят два часа без сна… Было экстремально.
– Про Софью Михайловну, это вы прям ударились в официоз, а про семьдесят два часа, такого со мной не было… Но семь дежурств в месяц помимо основной нагрузки – это как пить дать. А сейчас поступает очень много пациентов. Хирурги увольняются. Поэтому в этом месяце побью свой рекорд в одиннадцать дежурств.
Она зажала наушник рукой, который все врачи постоянно носят, чтобы быть на связи. Её взгляд перешёл с меня, на планшет, спустя несколько мгновений, она зажала кнопку связи, прикреплённую к карману на груди.
– Да, готовьте операционную. – Отпустила и снова посмотрела на меня. – Что ж, пора вылечить вашу подопечную. – Она протянула руку, чтобы я её пожал, и я ответил взаимностью. Софья ещё раз обратила внимание на мой палец. – Не хотите зайти ко мне в кабинет после операции и осмотреть вашу рану? Вижу невооружённым глазом, что вы явно кустарно всё обработали.
Я уже не сомневался в том, что приглянулся ей… Какого-то чёрта! А раньше чего мялась? Мать моя женщина, да она просто прекрасна. Меня разрывало между желанием пойти с ней на свидание, и остаться верным Нике.
– Непременно, благодарю.
На том и распрощались. Я сел на лавку, достал огрызок из пакета и выбросил в мусорку. Точно помню, что брал с собой второе яблоко, но почему-то так и не нашёл его в сумке…
* * * * *
Может быть Юра прав и здесь действительно какое-то место силы? Никогда ещё я не был так востребован среди женщин. Но воспринимал я это всё как должное. Как долгий путь по самосовершенствованию, который привёл меня в итоге к тому, что я имею здесь и сейчас.