Хрустальная гробница Богини

Ганди, тут же забывший обо всех Эвинах грехах, бросился целовать ей руки, но она оттолкнула его бородатую физиономию со словами:

– До часа ты должен все снять. Не успеешь, я разворачиваюсь и ухожу с площадки.

Ганди быстро согласился с этим условием и, ухватив Ларифан за локоток, выволок из салона.

Оставшись в компании своей свиты (поехали все, хотя присутствие Ладочки и Кати было необязательно, но, поскольку Мотя в последний момент решила остаться в доме на хозяйстве, а Катя с Томой надумали ехать на снегоходе, мест хватило всем), Эва, вместо того чтобы дать команду к началу работ по устранению недостатков своего внешнего вида, обеспокоенно спросила:

– Как вы думаете, с Полом ничего не случилось?

– А что с ним станется? – резонно удивилась Дуда. – Покатается и вернется.

– А если с ним в горах что-нибудь произойдет?

– Например?

– Несчастный случай… Как с Клювом.

– От этого, конечно, никто не застрахован, но я уверена, парень отлично умеет держаться на доске.

– Да, он бывалый скейтбордист, – поддакнула Ладочка.

– Откуда ты знаешь? – тут же спросила Эва, очень надеясь, что никто не понял, чем вызван вопрос: причина-то была в банальной ревности.

– Да он мне вчера продемонстрировал. Вечером. Не на снегу, конечно, а на полу. Но я все равно оценила…

Эву так и подмывало спросить, в каком именно часу Пол демонстрировал ей свои способности (хочется надеяться, только спортивные), но она сдержалась. Однако, на ее счастье, любопытная Дуда также заинтересовалась этим вопросом.

– Когда вы успели? – хохотнула она, подмигнув Ладочке своим хитрым голубым глазом. – Вроде бы все в одно время разошлись…

– А мы немного задержались в фойе, ведь именно там ваш спортинвентарь лежит. Он мне показал, как надо кататься.

– А потом как надо катать? – еще больше развеселилась Эдуарда. – На одном всем известном месте…

– Дуда! – с упреком проговорила Эва. – Как не стыдно?

– А че такого? Что естественно, то не постыдно! Это еще моя бабка говорила. – Она опять подмигнула Ладочке, уже другим глазом. – Ну и как кобелек?

– До чего ты пошлая баба! – притворно возмутилась та.

– И чрезмерно любопытная, – проворчала Натуся, занятая укладкой Эвиных волос. – Не рассказывай ей ничего, Лада! Обойдется!

– Да нечего рассказывать! – рассмеялась Ладочка. – Проводил меня до двери в комнату и к себе пошел. Не скрываю, я набивалась к нему в гости, но он не повелся. Сказал, устал.

– Тогда кто же у него был, если не ты? – не сдержалась Эва.

Ее фраза вызвала шквал вопросительных междометий, и Эва, поняв, что сморозила лишнее, прикусила язык, но было поздно – девушки уже умирали от любопытства. И не удовлетворить его – значит смертельно их обидеть.

– Я случайно увидела, – помявшись, заговорила Эва, – что к Полу пришла какая-то женщина. Поздно вечером… Я на башне стояла. Дышала воздухом. А его окно как раз в поле зрения…

Дуда захлопала в ладоши и взвизгнула:

– А ну признавайтесь, девицы, кто наведывался к нашему красавчику на огонек?

Натуся и Ника, оторвавшись от своих занятий, завертели головами. Тома с Катей переглянулись и прыснули. Ладочка закатила глаза. Эва, наоборот, прикрыла…

И тут, как гром среди ясного неба, прозвучал голос Ольги:

– Это была я.

Эва распахнула глаза и с некоторым удивлением посмотрела на сидящую за рулем Ольгу. Та перехватила ее взгляд и быстро пояснила:

– Меня Антон попросил сходить. Сообщить Полу о том, где ключ от погреба… Того самого, в котором они оставили тело… – Она пробежала глазами по лицам слушающих. – Но я тут же ушла.

– Даже в комнату не зашли? – уточнила Эва.

– Зашла, но на каких-то пару минут…

– Он был один?

– Я не знаю, мы в прихожей стояли. Он в душ собирался. Был в полотенце. Я быстро передала ему слова Антона и ретировалась. – Она, прикусив губу, задорно улыбнулась. – Уж очень он меня своим видом смущал. Сами понимаете, под полотенцем у него ничего не было…

– Так заглянула бы! – захохотала Дуда. – А уж после этого ретировалась!

– Не сомневаюсь, – в тон ей ответила Натуся, – ты бы так и сделала…

Дуда красноречиво закатила глаза, тем самым подтвердив Натусино предположение, и собралась развить тему, но тут в окне машины показалась злющая физиономия Ганди. Клипмейкер тряс бородой и делал такие зверские глаза, что всем стало ясно – если через минуту Эва не появится на съемочной площадке в полной боевой готовности, то Ганди всех перекусает.

– Секундочку обожди! – крикнула ему Дуда. – Осталось колготки сменить…

Ганди витиевато выругался, но спорить не стал – унесся к своей камере. А Эва стала неспешно переодевать колготки.

* * *

В «Красную скалу» вернулись с пятнадцатиминутным опозданием. Могли бы вовремя, да ехали медленно: Ольга боялась разгоняться – дорога за день раскисла, и при быстрой езде снег из-под колес летел в стекло, ухудшая видимость. Когда минивэн подкатил к крыльцу, к нему тут же подлетела возбужденная Матильда.

– Чего так долго? – рыкнула она, распахивая дверь и буквально выдергивая из салона крайнего пассажира – им оказалась Ладочка. – У меня давно все готово! Я жду, а они где-то застряли. – Мотя нетерпеливо замахала рукой, поторапливая неспешно выбирающуюся Нику: – Короче, давайте! Суп стынет!

– Какой у нас суп? – высунул свою бородатую физиономию Ганди.

– Украинский борщ.

– Фу! – сморщился он и начал выбираться. – Терпеть не могу вареную свеклу.

– Значит, будешь есть жаркое. А если тебе и картошка не по нраву – жри хлеб с колбасой! – Мотя, поджав губы, демонстративно от клипмейкера отвернулась. – Кстати, где остальные? – Тут она услышала рычание, издаваемое двигателем снегохода, и вопрос этот отпал сам собой. – Ага, едут! Ну тада пошли, что ли…

– Как там наша хозяюшка поживает? – спросила Дуда, последней выползая из машины. – Жива ли? Здорова?

– Что жива, могу поручиться, а вот насчет здоровья – не знаю. Из покоев своих поутру выкатилась, пошаталась по коридору и к себе ушла. А Антон потом бутылки виски в баре недосчитался…

– О, а вот и она! – воскликнула Натуся, указав пальцем вверх.

Все задрали головы и увидели в окне улыбающуюся физиономию Хозяйки Медной горы. Элена была снова пьяна, что не помешало ей привести себя в порядок: накраситься, причесаться, увешаться украшениями. Это могло означать лишь одно – госпожа Рэдрок решила выйти к гостям. Сей факт обрадовал только Дуду, которая тут же начала мечтать, как выпросит у хмельной владелицы «Даров Севера» еще один презент, а вот другие приуныли – никому не хотелось вести светские беседы с совершенно пьяной женщиной.